Шарлотта Линк - Хозяйка розария

Она не выдерживала никакого сравнения с Сюзанной, и, естественно, Жюльен прекрасно это видел. У нее не было ни обаяния, ни красоты, ни элегантности Сюзанны.

Она просто серая мышка из Кембриджа.

Самое ужасное было то, что она так себя и воспринимала — как серую мышку из Кембриджа. При этом этикетка «Кембридж», которая внезапно показалась ей липкой и натертой воском, еще более усиливала ощущение собственной незначительности. «Кембридж» — это тихие, спокойные дни, размеренное течение жизни, неторопливая череда событий, которые никогда не были неожиданными. «Кембридж» — это долгие разговоры с Фредериком, туманные вечера, проведенные у камина, интеллектуальные дискуссии об университетских делах, выходные дни, заполненные работой, когда лишь вечерами удавалось что-то приготовить и посидеть за бутылкой вина, читая друг другу выдержки из газет… «Кембридж» — это был Фредерик. Она вспомнила его умные теплые глаза. Потом она взглянула в горящие черные глаза Жюльена и подумала, что не должна ощущать те чувства, которые она сейчас испытывала. Она должна сбросить с себя напряжение, вызванное мыслью о том, что жизнь безвозвратно проходит мимо.

Жюльен жил в Париже и работал в одной из газет редактором политического отдела. Он много ездил, водил знакомства с невероятно интересными людьми, вел насыщенную, лихорадочную жизнь, с превратностями которой справлялся с помощью литров черного кофе и дикого количества выкуренных сигарет. Сюзанна снималась по всей Европе, тоже была знакома с интересными людьми, прежде всего, актерами. Сегодня она была в Риме, завтра в Лондоне, а послезавтра в Ницце. Время от времени они с Жюльеном встречались в Париже, обедали с политиками, ходили на званые вечера к деятелям искусства и интеллектуалам. Сюзанна сыпала именами, которые простой человек знал только из газет. Наконец, она замолчала, улыбнулась чарующей улыбкой и спросила:

— А как вы живете, Беатрис? Я все время говорю о себе, но вам, наверняка, тоже есть что рассказать.

— О, — возразила Беатрис, — боюсь, что мне нечего рассказывать. В Кембридже спокойная жизнь. Я работаю в университетской библиотеке, а это не слишком увлекательное занятие.

— Не прячь свой светильник в меру, — сказал Жюльен. Он в первый раз вмешался в разговор. До этого он только поздоровался и сделал заказ. — Ты делаешь вид, словно твоя жизнь — это череда дней, не отмеченных никакими событиями. Но ты всегда была склонна к приключениям.

— Мне так хочется о них услышать! — воскликнула Сюзанна. — Могу себе представить, сколько приключений вы пережили вместе.

— Была война, — напомнил ей Жюльен, — остров был оккупирован. Мне пришлось прятаться, так как меня, вероятно бы, расстреляли, если бы немцам удалось меня поймать. Даже в обыденной жизни было невозможно избежать известного риска.

— Вы много времени проводили вместе? — поинтересовалась Сюзанна. Вопрос прозвучал безобидно, но Беатрис почувствовала, куда клонит Сюзанна.

— Беатрис навещала меня. Я был несчастным жалким пленником. Хуже могло быть разве что в замке Иф. Мы читали книги, и я учил ее французскому, на котором она теперь так безупречно говорит.

— Мы читали «Собор Парижской богоматери», — сказала Беатрис.

— Какое подходящее чтение! — заметила Сюзанна. — Виктор Гюго. Сколько лет вам тогда было, Беатрис?

— Когда появился Жюльен? Четырнадцать или пятнадцать. Во всяком случае, я была очень молода.

— Как романтично все это звучит, — сказала Сюзанна и рассмеялась. Смех ее, однако, был уже не таким звонким и показался Беатрис неискренним и фальшивым. — Могу себе представить, как жарким летним днем вы сидите на пыльном чердаке, читаете Виктора Гюго, Жюльен с тоской смотрит на синее небо, а маленькая Беатрис изо всех сил старается облегчить судьбу несчастного узника… Красивая история, правда?

— В воспоминаниях — да, — сказал Жюльен, — все это выглядит красивой историей. На самом деле, это была страшная история.

— Могу себе представить, — согласилась Сюзанна. Она взяла со стола сумочку.

— Простите, я ненадолго отлучусь.

Когда она исчезла в направлении дамского туалета, Жюльен тихо сказал:

— Ты сильно изменилась.

— Прошло довольно много лет. Я стала старше.

Он задумчиво стряхнул несколько крошек со скатерти.

— Естественно, но я говорю не об этом. Сколько блеска было раньше в твоих глазах. В них была жажда жизни, отвага, решительность — все, что так пленило меня. Куда все это делось?

Беатрис убрала руки со стола, хотя Жюльен не выказывал ни малейшего намерения к ним прикоснуться.

— За то, что я тебя пленила, ты тогда очень быстро и без проблем исчез.

Он вздохнул.

— Да. Это было… — он пытался найти нужные слова, но так и не смог придумать, что и как он хотел сказать. — Я не мог тогда думать ни о чем, кроме свободы, — проговорил он наконец. — Свободы и жизни. У меня были украдены лучшие годы жизни, и я хотел их вернуть. Ни о чем другом думать я тогда не мог.

— И поэтому ты забыл обо мне.

— Я никогда тебя не забывал, — возразил Жюльен. — Ни в мае сорок пятого, когда пришло освобождение, ни потом. Я не забыл тебя до сих пор. Но ты отошла на второй план. А потом…

— А потом мы потеряли друг друга из вида.

— Да, я был во Франции, а ты здесь. Это, конечно, не Бог весть какое расстояние, но, наверное, в тот период жизни оно оказалось непреодолимым.

— Да, очевидно. А потом появилась Сюзанна.

— Потом появилась Сюзанна, — он замолчал, словно прислушиваясь к звучанию этого имени. — Она появилась и была рядом. То, что потом произошло, казалось тогда неизбежным.

— Почему она захотела приехать на Гернси?

— Я много ей о нем рассказывал.

— Ты рассказывал ей обо мне?

— Нет. Ты рассказывала обо мне своему мужу?

— Нет.

Жюльен улыбнулся.

— Какой он?

— Кто? Мой муж? Он… — она помедлила. — Он — моя надежная опора. В нем много тепла и спокойствия.

Жюльен продолжал улыбаться.

— Но блеск в твоих глазах исчез.

— Блеск исчезает, когда человеку тепло и спокойно.

Ее ответ, кажется, не убедил Жюльена, но возразить он не смог, потому что в этот момент к столу вернулась Сюзанна. Она подкрасила губы, расчесала волосы. Сейчас она была не просто красива, она источала почти неземное совершенство.

— Привет, парочка, — сказала она, — кажется, в мое отсутствие вы успели поделиться некоторыми воспоминаниями?

— Да, вспомнили славные старые времена, — ответил Жюльен. — Ты прекрасно выглядишь, cherie. Не хочешь кофе?