Павел Лемберский - Операция Бассейн с подогревом

- В смысле? - спросила мама.

- В смысле принадлежности. Там мы были не очень евреями, но и не совсем русскими. Здесь мы пока не американцы, но опять-таки не евреи. Вот я и спрашиваю: кто мы? Удмурты, зулусы? Устраиваем драки на похоронах, ни во что не верим... Кто мы, мама?

- Спроси меня что-нибудь полегче, - попросила мама.

- Ладно, - сказал я. - Первое: в чем смысл жизни? И еще: есть ли Бог? Только быстро: да или нет? И наконец: что это за тип крутился возле тебя на кладбище?

- Опоздаешь на самолет, - сказала мама, чмокнула меня в щеку и тут же стала стирать платком следы помады. - Марси привет. Как там у вас, все окей?

Письмо восьмое

Севка, друг!

Слушай. Есть идея. Может, завяжем со снами на время? Надоело, старик. Давай о жизни лучше. Я знаю, ты скажешь: о жизни - скучно, ты скажешь: сны это тоже жизнь, и все такое. Я в курсе, старина. И все же - давай о жизни, а? О той, что между снами. Обмен нормальной информацией. Ну, например: работаешь? женат? есть дети? нет детей? "Жигуль" купил? Как мама с папой? Олю не видишь? Нормальные вопросы - переписка.

Начнем с меня. Умер мой дедушка. Похоронили его в Бруклине. Раввин читал молитву под дождем. Мама с папой решили разойтись. Ей надоело, что он мало зарабатывает, ему - что она много гуляет. Больше зарабатывай - буду меньше гулять, говорит она. Меньше гуляй - начну зарабатывать, говорит он. Нет, сначала ты. Короче, не могут договориться люди. Ну, они никогда не могли.

С моей герлфрендшей все окей. Есть жизнь на Марсе, извини за каламбур. В колледже тоже все благополучно. Похоже, стану все-таки юристом. Здесь чуть ли не каждый второй юрист. Значит, буду одним из чуть ли не каждых.

Пиши, Севка. Буду рад твоей весточке, но еще раз прошу - не надо о снах. В детстве мы ими обменивались в общественном транспорте и эпатировали тем граждан пассажиров. Но детство, Севка, уже прошло, да и от юности, похоже, не так много осталось, и пассажиры все давно повыходили - каждый на своей остановке, и в троллейбусе том, кроме нас, дружище, - ни души.