Валерий Большаков - Консул

– Так, – подтвердил И Ван, теребя нефритовые четки. – О, Амитофу…

Консул негромкой скороговоркой переводил сказанное для Лобанова.

– Десять тысяч лет здоровья Священному Императору! – воскликнул градоначальник, падая на колени.

Го Шу покинул седло и торжественно развернул шелковый свиток, размалеванный иероглифами. Внизу грамоты краснел оттиск императорской печати. Завидя высочайшее повеление, грохнулась на колени вся толпа.

– Госпожа Давашфари, – продолжил Лю Ху с прежним высокомерием, – желает знать, не поступали ли новые известия с севера? Не прибывал ли гонец?

– Был, был гонец! – с жаром воскликнул градоначальник.

Тут занавески на окне кареты раздвинулись, и жителям Наньяна было явлено капризное холодное лицо хуан-гуйфэй.

– Далеко ли ужасные злодеи из страны Дацинь? – вопросила она. – Думают ли власти, как покончить с этим несчастьем, обрушившимся на нас? О-о, – простонала Давашфари, – какая это была ужасная ночь! Повсюду ревет огонь, кричат глупые придворные, а сколько крови пролилось на шелка Высочайшей Госпожи! Мне эта страшная картина будет сниться всю жизнь…

– О, достойнейшая из достойных! – подполз к ней градоначальник. – Рад сообщить, что Сын Неба послал в погоню за злодеями верного наня Цзепе Сицун Цампо, с ним его люди и воины дворцовой охраны…

– И это всё?! – округлила глаза Давашфари. – О-о! Поедем скорее, драгоценный бяо-ци-цзян-цзюнь,[54] – добавила она с легкой мольбой в голосе, глядя на Сергия. Лобанов молча поклонился, прижимая ладонь к сердцу.

– О, достойнейшая из достойных! – взвыл градоначальник. – Как мне хоть узнать этих злодеев? Как не ошибиться?

– Злодеев не много, – благосклонно отвечала Давашфари, – человек семьдесят. Причем половина из них в доспехах дворцовой стражи, отобранной во время того ужасного пожара. А главного злодея вы узнаете легко – у него сильно косят глаза.

– Моя благодарность не знает границ, драгоценнейшая госпожа!

– Служите достойно, – томно произнесла Давашфари, – и не забудьте послать за мной гонца, если случится бой с лиходеями. Сможете одолеть их, сможете одержать победу – обещаю замолвить за вас словечко. Сын Неба благоволит к тем, кто верен и стоек. Возможно, вам будут пожалованы Пурпурные или Желтые поводья…

– О-о-о! – градоначальник закатил глаза в совершеннейшем экстазе.

– Трогайте, драгоценный бяо-ци-цзян-цзюнь, – измолвила Давашфари, и Сергий дал отмашку.

Эдик прилежно затрубил в рог, изображая предсмертный хрип дракона, и кортеж хуан-гуйфэй тронулся. Проехав весь город, беглецы покинули его через южные ворота.

– Пронесло, – коротко сказал Искандер.

– Ты имеешь в виду игру на трубе? – поинтересовался Гефестай.

– Я имею в виду нас. Маскарад мог и не сработать.

– В Поднебесной? – фыркнул консул. – Здесь все люди расставлены строго по полочкам, как посуда у справной хозяйки. Вся жизнь ханьцев расписана и предопределена, подчинена строжайшим правилам, регулируется законом, обычаем и тремя учениями. А выше всех вознесен принцип «сяо» – младший подчиняется старшему, жена – мужу, сын – отцу, нижестоящий – вышестоящему, подданные – императору. Почтение и послушание у ханьцев в крови… Взгляните на наших философов! Го Шу и Лю Ху с И Ваном три года провели вне клетки, и здешние отторгли их, как вкусивших зла свободы.

Даос с конфуцианцем уныло закивали.

– Так что Давашфари молодец, – заключил консул, – она все учла и обратила здешние правила нам на пользу.

– Давашфари – умница! – ласково пророкотал Гефестай. – И красавица…

За занавесочками насмешливо фыркнули.

Через неширокую речку Хуайхэ отряд переправился в тихом месте, где прозрачная вода разливалась по галечному дну. Старый мост давно сгорел, а на строительство нового власти всё не могли собрать денег. Тужились-тужились, и поставили крепкие быки из камня. Осталось сделать настил, но, видать, временный объезд через брод потихоньку приобретал статус постоянного.

Эдик Чанба, пребывавший в задумчивости, неожиданно хмыкнул и покачал головой.

– Ты чего? – поинтересовался Гефестай, деля свое внимание между другом и каретой.

– Да так, вспомнил… Как наш Косой взлетел! Взорлил как! Знаешь, я даже какую-то гордость испытываю – это ж мы его досюда загнали, выдрессировали в погонях. Да-а… Растет человек… Вот только чего это Сын Неба пожадничал так? Чего так мало людей дал этому… как его… наню? Жалко, что ли?

– У Ань-ди сейчас иные заботы, – усмехнулся Искандер. – Померла тай-хоу, и вся власть ему одному досталась. Представляю, какая там нынче грызня идет… Приверженцев вдовы от кормушки оттаскивают, новых и жадных мордой тычут, прикармливают. Баланс интересов нарушен, всё шатается. В принципе, Сын Неба должен быть благодарен убийце за дарованное самодержавие… Если, конечно, это не он сам тюкнул старушку! В любом случае, ему надо сохранить лицо…

– Меня другое волнует, – негромко сказал Сергий, поглядывая на Гефестая, – скоро ли Сын Неба вспомнит о любимой наложнице… И сколько он пошлет войска, когда узнает, что Давашфари не пропала, а бежала…

– Узнаем все во благовремении, – вздохнул Тиндарид.

Минули вторые сутки после отъезда из Наньяна, когда на дороге показался одинокий всадник в желтом халате. Это был гонец.

Он бы так и проскакал мимо, но преторианцы перегородили ему дорогу, а Го Шу с удовольствием развернул свиток с императорской печатью.

Посланник мигом осадил коня, спрыгнул и пал ниц. Давашфари окликнула его, спросив, не к ней ли он послан. Получив положительный ответ, принцесса соизволила выйти из кареты и стоя выслушала гонца. Тот, волнуясь и заикаясь, передал последние известия:

– Пожаловали лиходеи к вечеру после вашего убытия, о достойнейшая. И вел их косоглазый главарь. Он потрясал свитком, якобы переданным ему самим Сыном Неба – десять тысяч лет здоровья Священному Императору! – и потребовал услужения и повиновения. Правитель города не ответил на столь дерзостные речи, а послал воинов захватить вожака злодеев. Была битва, чужаки пытались скрыться, но ополчившиеся жители округи преследовали их, уничтожив полтора десятка опытнейших воинов, опасных и коварных. А вот оставшимся удалось уйти. Они движутся на юг, я опередил их всего на полдня пути, неся скорбную весть – правитель Наньяна пал на поле боя среди других храбрецов…

Давашфари выслушала гонца с каменным лицом, после чего одарила парня отрезом шелка и отослала прочь.

– Наших врагов стало меньше, – заметила она с неласковой усмешкой.

– Но они не исчезли вовсе, – сказал Сергий.

– А посему последуем далее… – с пафосом начал Эдик. – Э! Э-э! Консул!