Владимир Сосюра - Стихотворения и поэмы

Люби Украину, как жизни родник,
как солнце, и травы, и воды…
В счастливую пору и в радости миг,
люби и в годину невзгоды.

Люби Украину, люби всей душой
вишневый расцвет Украины,
красы ее новой и вечно живой
и речи ее соловьиной.

Меж братских народов, как садом густым,
сияет она над веками,
люби Украину всем сердцем
своим и всеми своими делами.

Для нас она в мире навеки одна
в простора волнующих чарах…
Она и в созвездьях, и в вербах она,
в горячего сердца ударах.

В цветке, малой птахе, в электроогнях,
и в песне душевной, и в думе,
и в детской улыбке, в девичьих глазах,
в знамен пламенеющем шуме.

Как той купине — ей гореть, не сгорать.
В тропинках ей жить и дубровах,
в гудков рокотанье, и в волнах Днепра,
и в тучках иссиня-багровых.

В огне канонад, что развеяли в прах
пришельцев в мундирах зеленых,
в штыках, что во тьме пробивали нам шлях
к раздолью времен просветленных.

О юноша! В памяти ты заруби,
коль сердцем Отчизну голубишь:
другие народы нельзя полюбить,
когда Украину не любишь.

О девушка! Родину верно любя,
ты годы напрасно не сгубишь.
Желанный любить не захочет тебя,
когда Украину не любишь.

Люби и в труде, и в беде, и в бою,
как песню, душою ты всею…
Всем сердцем люби Украину свою,—
и вечен пребудешь ты с нею!

Еще недавно здесь снега
огнем пожаров полыхали
и орды лютого врага
кварталы кровью обагряли.

Из чуждых, неприветных стран
пришли непрошеные гости, —
и Пулковский меридиан
сожгли бы, если б удалось им…

Огонь и тьма, огонь и тьма,
и рушились домов обломки,
но бронза Кирова сама
в сердцах бойцов звенела громко.

Под орудийный гул и град,
одетый дымной пеленою,
стоял голодный Ленинград
неопалимой купиною.

И, орды бешеных зверей
громя ударом небывалым,
гранитной головы своей
он не склонил пред вражьим валом.

Уже не та борьба идет,—
опять возводит труд строенья,
и радостной зари восход
встречает наше поколенье.

Стою безмолвно на мосту.
Нева моя! Заводов дымы…
И Медный Всадник в высоту
летит, летит неудержимо…

Весна… И ветви сад полощет,
чуть-чуть качаясь, будто пьян,
шумит Софиевская площадь,
и ожил бронзовый Богдан.

Устав от вечного покоя
и медью в огненных глазах
сверкая, в небо голубое
помчался конь, взметая прах.

С коня слетают пены клочья,
он всё быстрее мчит вперед…
Вокруг него весна клокочет,
благоухает и цветет.

Детей, бегущих в школу, радость
звенит и плещет, как прибой,
и словно арками из радуг
украшен Киев мой родной.

И песен звонких переливы
сердца встревожили до дна…
Идет по улицам шумливым
непобедимая весна.

Ветер над рекою,
синева рябит.
Где был грохот боя —
смех теперь звучит.

Стягами, огнями
в небо, как прибой,
светится над нами
Киев вольный мой.

Облака гурьбою,
небо в серебре.
Мы в челне с тобою
снова на Днепре.

Льнет он к нам кудрявой,
ласковой волной, —
ой, была кровавой,
стала голубой.

Шумят дубы… Да, это здесь когда-то,
как яростный и гневный исполин,
страной благословенные солдаты
прошли и гнев свой пронесли в Берлин.

Да, здесь гремели клики боевые…
Какой огонь горел в глазах бойцов!
Как пламенели лица их живые
на фоне темных сосен и дубов.

Шумят дубы… Лежат в обломках доты,
трава между колючкою густа.
И сквозь листы в вечерней позолоте
небесная синеет высота.

Шумят дубы… А в сердце — свет покоя,
закатного луча чуть рдеет след…
Между корней тяжелою стопою
тут танки шли… Нет! День пришел, рассвет!

Песня моя, песня, сколько в сердце счастья!
В синеве прозрачной облака легки.
Отлетело горе, темнота, ненастье —
отразилось небо в зеркале реки.

Песня моя, песня, ты даруй мне силу
воспевать могучих, смелых, молодых,
разметавших тучи, тьму, что нас томила,
отогнавших бури от полей родных.

Их пути-дороги памятны, как чудо,
по кровавым кручам им пришлось шагать.
Я строкою каждой, каждым словом буду
воспевать их, славить, к сердцу прижимать.

Вы врага разбили, отогнали беды,
и земля сияет в солнечных лучах.
Вас, питомцы славы, вас, сыны Победы,
берегу я в сердце. Вам — сиять в веках!

Мне мечта шепнула… Вслед за зимним сном
пролетит касатка над моим окном.
Пролетит касатка. Счастье нам суля,
журавли крылами осенят поля,

и забьется сладко сердце у меня,
как родник, что плещет, серебром звеня.
На полях не станет пятен снеговых,
расцветут фиалки вновь в глазах твоих.

Пусть с весной сольются все мечты мои,
и в душе о счастье грянут соловьи,
и вернется радость, свет вокруг струя,
как моя Украйна, радуга моя!

Твори, всегда твори, — пускай летят мгновенья,
пускай, как шумный лес, рокочут города.
Во имя Родины, во имя возрожденья
                     твори, твори всегда!

Развеяна навек штыками туча злая,
и золотом весны одета наша высь!
Ты — молотом звеня, а ты — стихи слагая,
                   трудись, всегда трудись!

В земных пластах шахтер, ученый в кабинете,
приблизьте к нам приход сверкающей зари!
И в сумраке ночей, и в ярком полдня свете —
                  твори, всегда твори!

Качая вершиной косматой,
задумался дуб на заре.
Не зажил след пули проклятой
в сухой, заскорузлой коре.

Припомнил он осень, туманы
и запахи мокрой земли,
когда палачи партизана
сюда на расстрел привели.

Потрескались губы от муки,
и чуб завился на ветру.
Затекшие, потные руки
ласкали сухую кору.

И выстрела жаркое пламя
прошло через голову в ствол…
И ветками дуб, как руками,
по лбу молодому провел.

Задумался, смотрит косматый…
Но хлынули соки со дна,
не приняли пули проклятой —
и пала, как желудь, она.

И пала на борозды пашен.
А в небе — летят облака…
Вовеки на родине нашей
не даст этот желудь ростка!

И ветви у дуба от муки
вздымаются в синь и в жару,
как будто затекшие руки
ласкают сухую кору.