Михаил Талесников - СОБАКИ. Стихи.

            как разных полюсов магнит,

            быть может юности, что милых

            сердца упорно единит?

            А может матери к ребенку

            в котором кровь ее течет,

            заявленная ею громко,

            когда любви возник отсчет?

            Или жены - безмерной - к мужу,

            его - безудержной - к жене,

            чуть охлажденной быта стужей,

            возросшей может быть вдвойне?

            Все в мире движется любовью...

            Но есть меж ними лишь одна,

            что Богом видимо особо

            таинственно освящена.

            Годов заботами загружен,

            в родной семье однажды сам

            я вдруг случайно обнаружил

            ее в глазах овчарки-пса.

            Плыла рассвета в окнах завязь -

            в дом на рассвете принесен,

            он, пёс, лучил ее глазами,

            и так, что был я потрясен.

            И целый век свой куцый, краткий,

            он эту отдавал любовь

            кому был предан без остатка,

            кто был и с ним самим собой,

            кто и его любил любовью

            подобной, пусть была она

            и сдержаннее, и суровей,

            и Богом не освящена.

            Все времени подвластно кругу -

            в тысячелетьях скрылся век,

            когда охотники друг другу

            открылись - волк и человек.

            Семья вершит свой век, заучен

            давно событий ход и цвет,

            он труден ли, благополучен -

            вершит, но Рекса больше нет.

            Когда я читаю стихи Багрицкого

            потоком страстей их и мыслей влеком -

            я вижу идущего вверх по Дальницкой

            поэта со скромным своим узелком.

            Печатая шаг по асфальту и камню

            он строфы слагает поэм и баллад -

            в них рядом бушуют и море и пламя.

            Горяч и неистов их ритм и лад.

            Аркадии пляжи, пески Ланжерона -

            он вызнал и ласку и их теплоту.

            С полнеба платанов акации кроны -

            он славил осенних их листьев латунь.

            В крылатке над берегом Пушкина видел он...

            Пусть в вечность умчалось почти сто лет -

            он поднял, что не был в Дантеса наведен

            Поэтом уроненный пистолет.

            И строфы звенели и зрели и крепли,

            когда с птицеловом и рыбаком

            за строчкой в атаку рассыпанной цепью

            ходил он, к стихам вдохновеньем влеком.

            Я вижу - летит сквозь поэмы наброски

            в налет на тюрьмы полуночный покой,

            на белом-гривастом Григорий Котовский

            сверкая клинком, заостренным строкой.

            По-прежнему гневно грозится глазами,

            по-прежнему первым врывается в бой -

            и шашек протяжно- смертельно касанье

            бойцов, что он лавой ведет за собой.

            Лучи, пробивающиеся с Востока,

            туманы лиманов гасящие, мрак.

            И копец, над степью парящий высоко,

            к падению свой ожидающий знак.

            И небо моей Украины, мне милой,

            и плавни днестровские, и земля,

            где Когану не нашлось и могилы,

            в пропитанной кровью его же полях.

            И к морю наклонившаяся низко

            одесского солнца закатная даль -

            в стихах вы воспеты поэтом Багрицким.

            В Одессе написанным, жить им всегда!

            Мне говорят - довольно жать железку,

            с таким как у тебя в душе огнем

            не только с "Волгой", справился бы с блеском

            ты и с самим Пегасом, муз конем.

            А мне без обжигающего ветра,

            без солнца, дерзко бьющего в глаза,

            без новых полных жизни километров,

            и строчек бы коротких не связать.

            Поэзия - во всем, бытует рядом,

            влюбленных в слов мелодию не счесть.

            Я счастлив, что умею, если надо,

            Стихи мои друзьям моим прочесть.