Чарльз Тилли - Принуждение, капитал и европейские государства. 990– 1992 гг

В далекой перспективе, если мы в своих построениях правы, с прекращением враждебности холодной войны уменьшится и давление на неевропейские страны, побуждающее их блокироваться с великими державами. А те, в свою очередь, их вооружают в обмен на товары и политическую поддержку, содействуют установлению или поддержке военных режимов и вмешиваются в гражданские войны по всему миру. Также ускорится распад государственной системы европейцев, сложившейся за века патримониализма, брокеража и создания национальных государств. Системы, которая затем, в XIX—XX вв., была навязана по всему миру. В таком случае перед миром возникнет беспрецедентная возможность мирного преобразования.

Сколько еще протянет эта система? Мы уже видим некоторые признаки того, что эра формально автономных государств проходит: безвыходное положение ООН, вытеснение быстро складывающихся альянсов устойчивыми военно–экономическими блоками, формирование таких образований, которые имеют рыночные связи, Европейское экономическое сообщество и Европейская ассоциация свободной торговли, интернационализация капитала, появление корпораций, капитал которых находится повсюду и нигде, требование автономии и национального состава в уже существующих государствах, что может привести к дроблению на кусочки некогда целого пирога, озабоченность внутренними проблемами Соединенных Штатов и Советского Союза, активизация национальных движений в бывшем СССР, получение значительной власти в мире демилитаризованными странами — Японией — перспектива или угроза, что Китай распространит свою громадную организационную, демографическую и идеологическую власть на весь мир. Государственная система, которую создали европейцы, существовала не всегда. Она и не будет всегда существовать.

Трудно написать ей некролог. С одной стороны мы видим, что жизнь граждан в Европе умиротворяется, создаются более или менее представительные политические институты. И то и другое суть побочные продукты формирования государств, движимых задачей наращивать военную мощь. С другой стороны, мы видим, что растет разрушительная сила войны, государства все больше проникают в частную жизнь своих граждан, создаются инструменты невероятного классового контроля. Разрушьте государство — и получите Ливан. Укрепите государство — и получите Корею. Положительный результат не представляется возможным, если только на смену национальному государству не придут другие формы государственности. Единственное и реальное, что можно сделать, — это отвратить громадную власть национальных государств от занятий войной — к укреплению правосудия, личной безопасности и демократии. Моя работа не указывает, как исполнить эту гигантскую задачу. Я лишь стремился показать, почему нельзя с этой задачей медлить.

Charles Tilly. The Vendee. Cambridge: Harvard University Press, 1964.

Randall Collins. The sociology of philosophies: a global theory of intellectual change. Cambridge: Harvard University Press, 1998. Русский перевод: Рэндалл Коллинз. Социология философий / Под ред. Н. С. Розова. Новосибирск, 2002.

Venelin Ganev. Preying on the state: the transformation of Bulgaria after 1989. Ithaca: Cornell University Press, 2007.

Самоназвание двуединого шумеро–аккадского этноса. — Прим. перев.

Чесальщиков шерсти — Прим. перев.

После объединения Англии с Ирландией (1800) она стала называться Соединенным королевством Великобритания.

Так, в Оттоманской империи, сановникам определяется тимар — доход с земель, но сами земли в собственность не даются.

Короля Якова II.

Турки эту битву проиграли.

Он сын Карла, а не Юхана.

Типичный случай, когда автор употребляет словосочетание, вообще–то являющееся термином (составная монархия — сословно–представительная монархия), но в другом значении, как свободное словосочетание: неоднородная (Оттоманская) империя, состоящая из множества отдельных частей.

У автора — Польшу.