Дженет Таннер - Дитя каприза

Гарриет вытащила фотокамеру. Да, здесь можно сделать отличные кадры – барменша-англичанка, которую занесло на край света, в окружении хулиганов и бродяг; повара, обливающиеся потом над сковородками; интерьер салуна из вестерна. Может быть, если повезет, ей удастся дать все это с соответствующими подписями, ведь Дарвин и Север Австралии оказались совсем не такими, как представляет Австралию большинство людей, обычно связывая эту страну с синим небом, ярким солнцем, необъятными просторами и золотыми пляжами. Здесь совершенно иная Австралия – насквозь промокшая и утопающая в жидкой грязи, где жарко, как в преисподней, а люди горячи и необузданны.

Она поднялась с места, чувствуя охватившее ее возбуждение, что всегда было предвестником удачи. Когда она шла к бару, за ней следили двадцать пар мужских глаз.

– Привет, дорогая! Осталась в одиночестве?

– Позволь купить тебе что-нибудь выпить, милашка? Она чуть улыбнулась уголками губ.

– Согласна – при условии, что вы позволите мне сфотографировать вас. Не позируйте – это все глупости! Просто продолжайте делать, что делали, пусть все будет естественно!

Было уже за полночь, когда Гарриет покинула бистро. Ей пришлось долго убеждать присутствующих забыть о том, что на них нацелен объектив фотоаппарата, и вести себя непринужденно – на это всегда уходило много времени, но снимки людей, позирующих перед объективом, были не нужны для рубрики, которую задумала Гарриет. В конце концов, к ее радости, в бистро вкатился весьма колоритный тип по прозвищу Бродяжка, насквозь промокший, в клетчатой рубахе и джинсах, который был слишком пьян, чтобы заметить направленный на него объектив – да его это и не интересовало.

– Эти чертовы молнии! – жаловался он, прикрывая рукой глаза, Когда срабатывала фотовспышка, а все присутствующие, включая барменшу Сандру, от души забавляясь, расслабились и забыли о том, что их снимают.

Гарриет вошла в свой номер. Там было как в сауне. Она распахнула окна, но не ощутила ни малейшего дуновения. В соседней комнате, которую занимал Том О'Нил, было темно. Или он уже спал, или еще не вернулся – правда, может быть, он спал с незадернутыми шторами, подумала она и почувствовала, что разочарована – должно быть, она все-таки надеялась увидеть его перед сном и узнать, что ему удалось выяснить.

Она закрыла окна, разделась и легла, обнаженная, укрывшись одной из тонких простыней, но все равно было слишком жарко, чтобы заснуть. Она долго вертелась в постели, и мысли, которые в этот вечер прогнала ее любимая работа, снова мучили ее. Ей показалось, что она пролежала в кровати уже несколько часов, когда в коридоре послышались шаги и хлопнула дверь соседней комнаты. Она поняла, что именно этого подсознательно дожидалась.

«Поздновато же ты возвращаешься, Том О'Нил. Надеюсь, ты получил, что хотел».

Кожа у нее была липкой на ощупь, казалось, по ней ползут муравьи. «Что, черт возьми, случилось с кондиционером?» – размышляла она. Должно быть, он плохо работает – утром надо пожаловаться администратору, хотя она совсем не была уверена, что от этого что-нибудь изменится в лучшую сторону. Наверное, с типично австралийской беспечностью ей будет сказано: «Мы его вмиг починим – не беспокойтесь» – и все останется, как было.

Не в силах выносить все это, Гарриет откинула простыню и, шагнув к окну, снова распахнула его. Ощутив слабое дуновение ветерка, она вздохнула с облегчением. На сей раз она оставит окно открытым. Ничто не заставит ее закрыть его, даже опасность того, что ее изнасилуют или убьют в постели.

Гарриет легла поверх простыни и, измученная, погрузилась в тяжелый сон.

Ее разбудил стук в дверь. Видимо, принесли завтрак. Вчера, отметив в списке услуги, которые ей потребуются, и повесив список на дверную ручку снаружи, она среди прочего указала, чтобы завтрак доставили ей в номер. Борясь со сном, она встала и натянула на себя кимоно. В дверь вновь постучали.

– Да… да… иду! – крикнула она, удивившись, что они просто не оставили поднос у двери.

Она открыла дверь – перед ней стоял Том О'Нил с подносом в руках, на котором лежали круассаны и куча пластмассовых горшочков с джемом и кофе.

– Завтрак подан, мадам.

Для человека, который лег спать очень поздно и, по всей вероятности, много выпил, он выглядел, как огурчик, в белой спортивной майке и кремовых вельветовых брюках. На их фоне резали глаз темно-синие махровые носки.

– Возьмите поднос, а я принесу свой, – сказал он, протягивая ей еду. – Я подумал, что нам лучше позавтракать вместе и поговорить.

Она поставила поднос и пригладила волосы руками, вспомнив, что небрежно одета и не причесана.

– Ну, как прошла ваша встреча? Известно ли что-нибудь вашей юной леди?

Он поставил свой поднос на низенький кофейный столик, удобно уселся в мягком кресле и налил себе кофе.

– Я добыл адрес. Оказывается, у Ванессы имеется в Дарвине кое-какая недвижимость – очень дорогой и изысканный особняк в Ист-Пойнте. По крайней мере, он записан на ее имя. Робин – мой источник – говорит, что, по общему мнению, он был куплен ей Рольфом Майклом – так себя называет здесь Мартин, и там они свили любовное гнездышко. Если дело обстоит именно так, то, как я и подозревал, он приготовил для себя норку, в которой можно укрыться.

– Умно.

– Несомненно, он не дурак, – согласился Том. – К сожалению, на сей раз его подвело тщеславие. Ему следовало бы помалкивать о связи с Ванессой, если он задумал переждать там время вместе с нею, но он не мог удержаться, чтобы не похвастаться ею в «Даруэст констракшн». Молодая красавица с ним под руку компенсировала то, что отняли у него прожитые годы – в смысле внешности – вечный синдром сексапильного мужчины недалекого ума. Не такой уж, мол, я старый бедолага, если смог заарканить такую красотку! Не он первый попадает в подобную ловушку и, думаю, не он последний. В «Даруэсте» заработали языки, а телеграф джунглей завершил дело.

– Похоже на то, что вы провели весьма плодотворный вечер, – заметила Гарриет.

– Да, без сомнения.

– По крайней мере, вернулись вы очень поздно, – сказала она и сразу же пожалела об этом.

– Так вам меня не хватало? – коварно спросил он, намазывая джем на круассан. – Я действительно почувствовал, что этот вечер должен стать незабываемым. Не мог же я просто подойти к ней, узнать то, что мне нужно, и уйти, а?

– Еще бы! Я и не предполагала, что вы можете так поступить… – начала было Гарриет, но, смутившись, замолчала, неожиданно поняв, почему ее раздражает, что Том был вместе с его агентом – молоденькой девушкой. Это ревность! Она ревновала! В это было трудно поверить – она даже не осознала, что он ей нравится. Гарриет поставила на стол чашку с кофе.