Вэл Корбетт - На первой полосе

Лиз улыбнулась ей.

— Ладно, наше предложение остается в силе.

— Если решишь, что тебе после этого станет легче, — добавила Джоанна, опасаясь, что Катя подумает, будто они на нее оказывают давление.

— Удивительно вкусный салат, Джо, — сказала Лиз. — Там еще что-нибудь осталось? В субботу ночью, когда номер был уже сверстан и мы ждали первые оттиски, корректор предложил по-настоящему интересный заголовок. Он сказал, что ни один читатель не сможет сопротивляться желанию купить газету, на первой странице которой будет напечатано: «В КЕНСИНГТОНСКИЙ ДВОРЕЦ СРОЧНО ТРЕБУЕТСЯ ДОКТОР ДЛЯ ОПЕРАЦИИ ПО СМЕНЕ ПОЛА».

Катя улыбнулась, благодарная своим подругам за то, что они сменили тему разговора и не стали больше ее мучить. Зазвонил телефон. Катин шофер звонил ей по сотовому, чтобы сказать, что он ждет внизу. Руководители программы «TB-Утро» очень хотели бы включить в ее контракт пункт «в 21.00 находиться в кровати», но все же у них не хватило смелости для такой жесткой регламентации ее жизни. Да и Катя могла бы в этом случае невинно поинтересоваться: «А не уточните ли еще — с кем?» Зато они «великодушно» предоставили Кате машину, и хотя бы таким образом были в курсе о ее распорядке дня.

Подруги провели хороший вечер. Конечно, им еще многое нужно было сказать друг другу. Но тогда этот вечер никогда бы не закончился.

В роскошных апартаментах Фергуса Кейнфилда в Белгравии[22] вновь раздался телефонный звонок. Эта квартира с семью спальнями была одним из самых дорогих в Великобритании объектов недвижимости такого рода. Только одна его спальня площадью двадцать восемь на двадцать пять футов, бывшая когда-то столовой лорда Виллиерса, тянула на четверть миллиона фунтов. Теперь эта комната являлась свидетельницей бурной и разнообразной половой жизни Фергуса.

Сегодня в его постели была Николь. Они занимались любовью — включая прелюдию — около пятнадцати минут, пока телефон не зазвонил в первый раз за этот вечер и не отвлек от нее Фергуса — с ним хотел говорить его поверенный в Токио. Но когда телефонный звонок раздался в четвертый или пятый раз, Николь, лежавшую рядом с ним под льняной простыней с монограммой, охватило отчаяние: что может сделать женщина, чтобы этот мужчина думал о ней, а не о ком-то или о чем-то другом?

Она вспомнила свое волнение перед сегодняшним ужином в обществе трех банкиров. Она пребывала в опасении, что те могут прийти со своими женами, которые неизвестно как к ней отнесутся. На какое-то короткое время у нее мелькнула мысль, что, может быть — все-таки их роман с Фергусом длится уже семь месяцев, — ее тоже примут за жену, но, когда эти женщины вошли в дверь, Николь очень быстро поняла, что в этом не было никакой необходимости. Так же как и им сразу стало понятно, кто она такая.

Женщины были по меньшей мере на двадцать лет моложе своих спутников к, совершенно очевидно, не особо разбирались в банковском деле. У них были прекрасные данные для упражнений в постели, но вовсе не для того, чтобы шевелить мозгами.

Одна из них, смуглая красавица с довольно экзотической внешностью, вызвала улыбку у всех присутствующих — когда ее спросили, откуда она родом, она с забавным акцентом ответила: «Я есть Лахор»[23].

Николь, высокооплачиваемый член Национального Союза Журналистов, была сильно оскорблена, что ее приравняли к красоткам из ночных клубов или им подобным.

Последний телефонный звонок разозлил ее окончательно, и Николь решила, что пора ей самой проявлять инициативу. Завтра же она примется изучать все руководства по сексу, которые только сможет достать, а пока нужно извлечь из ситуации все, что только возможно. Поэтому когда Фергус, приподнявшись на локте и закрыв рукой трубку, сказал «прошу прощения», она ничего не смогла ответить: к этому времени ее рот уже был занят…

Через несколько часов Николь, полная решимости, вошла в редакцию. Хотя ночью Фергус и говорил ей комплименты по поводу ее невероятной сексуальности и восхитительного белья, он должен наконец понять, что встречается с женщиной, у которой есть еще и голова на плечах. Что она не только доставляет ему удовольствие в постели, но еще и заботится об успехе возглавляемого им дела. Она горела желанием произвести на него впечатление — если кто и поможет газете получить новую сенсацию, так это она. В тот день она пришла в редакцию в десять часов утра. Это тоже была своего рода сенсация.

Николь еще раз внимательно рассмотрела снимок через увеличительное стекло, отметив про себя, что в одном месте отчетливо видна подкладка. Пожалуй, фотографию нужно еще несколько увеличить.

Когда новый вариант снимка был извлечен на свет из темноты фотолаборатории, Николь удалось рассмотреть на подкладке вышивку в виде завитков геральдических лилий. Позвонив в несколько мест, она вычеркнула из списка Версаче и Фрэнка Ушера. На плаще Ушера имелся такой же капюшон, но не было никакой вышивки. Модель Версаче была с пуговицами в виде морских раковин, и опять же без всякой вышивки.

Рассматривая через увеличительное стекло фотографии последних коллекций одежды, она наконец нашла то, что нужно.

— Это Брюс Олдфилд, чтоб я пропала! — Николь с видом победительницы подошла к своей секретарше. — Обычно кутюрье любят ставить на подкладке свои инициалы, но наш Брюс, кажется, решил изобрести собственное клеймо. С прошлого сезона он начал использовать геральдические лилии.

Представитель пресс-службы Олдфилда, услышав ее описание, признал, что этот плащ может быть одной из их моделей.

— Мы сделали множество вещей с такой вышивкой. Скажите, плащ с капюшоном?

— Да, именно, с большим капюшоном.

— Застежка на продолговатых деревянных пуговицах, и впереди отделка из сутажа?

— Одну минуту. — Николь внимательно всмотрелась в фотографию через увеличительное стекло. — Да, какая-то отделка есть, а пуговицы очень трудно рассмотреть на снимке.

Ее собеседник, кажется, начал что-то подозревать.

— Что вы имеете в виду под словами «трудно рассмотреть»? Это снимок одной из фотомоделей?

— Э-э, не совсем. Это фотография для газеты: какая-то женщина собирается на вечеринку. Вы понимаете, о чем я говорю.

— И даже на таком снимке вы можете разобрать, что это за это модель? — недоверчиво спросил он.

— Да, мой дорогой. И мне она очень нравится…

— Ладно, дадите мне взглянуть на фотографию. Скорее всего, я к вам заеду завтра утром.

— А вы не могли бы сделать это сейчас?

— Извините, сейчас на нашем компьютере обновляют данные, и я не могу отрывать людей от работы. Но в любом случае проблем с поиском не будет. Ни один из этих плащей в продажу еще не поступал.