Босс Мой нежный зверь (СИ) - Эдельвейс Анна

Влетел к себе в кабинет. Включил свет, в два прыжка оказался у стола. Схватил пакет. Я понял что там. Пулей в сердце высыпалось то, что лежало в канцелярском коричневом конверте. Жемчужная нить и серьги.

Я сидел в кресле, крутил в руках жемчуг и ничего не понимал. То, что жемчуг лежал у меня на столе, значило только одно: это личное. Света смертельно обижена на меня, за что? Раз вернула после ночи любви драгоценности, значит обиделась.

Случайно заметил в конверте сложенный листик. Блять, записка. Пальцы дрогнули, пока доставал. Её почерк.

“Зря ты потратился на жемчуг. Я НЕ ПРОДАЮСЬ.

Кстати, поздравляю, спор у брата ты выиграл”.

Ничего не понял. Какой спор? Что у этих женщин в голове?

Я завис взглядом на стенке напротив. В мозгах проворачивались слова “спор, брат, выиграл” Каким хером вылез Глеб, какой спор… Бесцельно сидел, хлопал глазами, пока моё внимание не напоролось на кое что. Я ещё сам не понял что это, но уже осторожно крался к входной двери. Пятно крови возле дверной ручки. Это же кровь? Ну да.

Я внимательно рассматривал смазанное пятно возле ручки, осмотрелся, понимал что я на пороге “великого открытия” , буквально ещё чуть-чуть и все пазлы сложатся.

Камеры! У меня в кабинете есть камеры и посмотреть мне надо их немедленно.

Взялся за телефон. Вызвал начбеза. Мне надо посмотреть записи, и чем скорее, тем лучше. Что, если это Светкина кровь. Что же произошло…

Начбез сидел напротив меня, время было заполночь. Я который раз пересматривал запись с камеры наблюдения, где моя женщина отбивается от моего брата. За Глебом уже отправили, но его нигде не могли найти. Дома не появлялся, его телефон не отвечал. Дрыхнет, сука у какой нибудь кикиморы под юбкой и телефон отключил.

Тяжело смотрел на начбеза:

– Найди мне эту падлу из под земли.

– Найдём, Юрий Матвеевич.

– Потапова ко мне вызови. Проверь, Ширяева, может быть, поездом отправилась в свою срань, в этот, как его. В Марьяновск.

Начбез вышел, я снова и снова смотрел на мониторе как моя Светка сражается за свою честь. Бедняга. Смелая, до боли хрупкая, до умопомрачения чистая девчонка перекусила нос козлу за сто килограмм весом. Видел, как она отлетела на пол.Скрипел от ярости зубами, пока эту мразь разыщут, сотру зубы в порошок.

Зажмурился, взвыл.

В руках глухо стукнули жемчужины друг о друга. Как моя Света радовалась,там, в ювелирном магазине. Как глаза горели. Моя женщина сияла. Прошептала “спасибо”. За такую благодарность хотелось ей подарить весь этот магазин и ещё два в придачу. Собирался осыпать звёздами мою женщину. Только мою ли теперь?

Услышал, щёлкнули двери лифта. У меня раздувало вены от его шагов.

Глеб ещё не вошёл, перед глазами уже стояла красная пелена.

Мои дорогие читатели! Очень жду ваших комментариев...

Глава 33

Глава 33

Юрий

Услышал, щёлкнули двери лифта. У меня раздувало вены от шагов брата.

Глеб ещё не вошёл, перед глазами уже стояла красная пелена.

– Юра, ты всё не так понял. Я проверить её хотел, а она мне нос откусила.

Это последнее, что сказал Глеб. По крайней мере на то время, пока его будут латать, шить и чинить.

Мой кулак впечатался в его лицо с хрустом. Что то треснуло, булькнуло. Он осел мешком, глухой стон взвыл под потолок.

Бил его долго, пока он, сука кровавой лужей не растёкся по полу. Мразь! Баба не могла дать настоящую сдачу, так я ему накидал.

От мешка с говном меня отдирал мой начбез, ещё кто то, уж не помню.

– Как выздоровеешь, прячься, сука. – кулаки чесались размазать Глеба в кисель, мужики защищали эту падлу, тащили его из кабинета.

Глеб хрипел, стонал. Жив и ладно.

Кивнул на кучу дерьма:

– Уберите его от меня, от греха. Подлатайте и уберите так далеко, чтоб я лет десять не видел его. С юристами поговорю позже.

Я вышел из здания, шёл к машине с одной мыслью – надо Свету искать. Сел рядом с водителем:

– В Марьяновск едем, хуй знает где это, но едем.

Димка, водитель мой, произнёс:

– Юрий Матвеевич, вам нельзя в таком виде. Надо рубашку сменить. Подать вам пальто?

Я сообразил, что сижу в рубашке, заляпанной кровью, без пальто. Посмотрел на кулаки, бляха, всё в крови, сбито.

– Так, принеси мне пальто. И быстрее. Телефон мой найди.

Остывал и думал. Итак, моя девочка исчезла. Думаю, тут просто будет. Сейчас посажу своих за дело, пробьют железную дорогу, посмотрят. Наверняка к себе поехала. Куда ей ещё.

Дурак, ой и дурак же я. Как же я прозевал девчонку. Стоило закрыть глаза, перед глазами мелькали кадры как брат лапает её, как она сопротивлялась, бедная. Надо же, не побоялась вцепиться мужику в лицо. Это как же ей досталось. Света ведь ни словом не пожаловалась. Почему не позвонила мне, охрану не позвала. Сказала бы правду, мы бы сразу в тот же миг всё решили.

Я ведь знал, что ей с мужем не повезло, с отчимом. Теперь ещё мой братец приплюсовался и меня, сука, клеветой облил. Что у женщины творится в душе.

Это же надо, чтоб родной брат позавидовал, не смирился, сука, с потерей денег, отомстил через девчонку. Блять, ну и дебил же я. Сам гниду пригрел, вместо того чтоб пинком его, суку, гнать из жизни. Ничего, найду Свету, выпрошу прощение. На пузе выползаю.

Появился водитель. Я всунулся в рукава пальто, схватил телефон, начал вызванивать Потапова, юристов.

Не смотрел куда едем, в окно глянул, только когда затормозили.

– Ё- моё, Дима, ты куда меня привёз!

– К вам домой, Юрий Матвеевич. Переодеться надо. А за время не волнуйтесь, в пути нагоним.

Скрипнул зубами, бляха, прав он. Тяжело шёл к себе, по дороге скидывал грязное тряпьё, напялил первое, что нашёл в шкафу, захватил куртку поразмашестее, все эти пальто, блять, пиджаки даже рукой махнуть не дают.

Вернулся в машину. Димка газанул с места, сказал, по навигатору через пять часов на месте будем. А если пришпорим машину, так ещё раньше. Как раз к утру.

В дороге, пока ехал, с юристом оговаривали санкции по предприятию Глеба. У меня были отличные рычаги давления на его бизнес и я не я буду, если не уничтожу его в ноль. Продам, сука, всё с молотка, эта тварь по миру пойдёт. За Свету никогда не прощу. Лучше этому человеку мне на глаза никогда не появляться.

Через пару часов мне позвонили, поездом Ширяева город не покидала, сейчас автовокзал проверяли. У меня волосы зашевелились. В гостинице нет, поездом не выезжала, где она? Может, на попутке в своё вислохерово укатила? Света из тех партизанок, что из гордости могла и пешком уйти.

В Марьяновск приехали утром, по навигатору нашли улицу. Ехали медленно пробираясь через гирлянды плотно припаркованных, натыканных тут и там машин. Череда панельных домов тянулась однообразными линиями, всё серое, безликое. Впрочем, ранняя весна только у поэтов нарядная и душистая. В жизни всё не так, а уж после бессонной ночи да с тревогой в сердце город мне, само-собой не понравился.