Разреши любить (СИ) - Джейн Анна

- Так говорите, - фыркнул Марк.

- Не с вами, - сквозь зубы сказал Игнат, переводя пылающий взгляд на меня. - С Владой.

На лице Марка появилась довольно неприятная улыбка. Ему явно не нравилось, что кто-то перекрыл нам путь и пытается помешать покинуть холл отеля.

- Скажите мне. Я передам ей.

- Прошу. Пожалуйста, - с трудом выговорил Игнат.

Я знала, как тяжело ему произносить это слово - пожалуйста. Он переступал через себя. И желание броситься к нему на шею стало невыносимым - казалось, если я не сделаю этого, то умру. Но вместо этого еще сильнее вцепилась в ручку сумки.

- Я не хочу, чтобы с моей невестой разговаривал какой-то посторонний мужчина, - сказал Марк, выделив словосочетание «моей невестой».

- Может быть, она хочет? - спросил Игнат, не сводя с меня глаз.

- Ты хочешь, Влада? - степенно поинтересовался Марк, играя роль жениха столь великолепно и убедительно, что даже я едва не поверила, будто принадлежу ему.

- Нет, - едва слышно отозвалась я.

- Вот видите, она не хочет. Ты вообще знаешь его, милая?

- Не знаю, - прошептала я, чувствуя, что тону в янтаре любимых глаз. Как же тяжело давалась эта ложь. Я словно заново ломала себя, понимая, как режут эти слова душу Игната.

- Вы должны меня помнить! Мы встретились вчера, - взволнованно заговорил Игнат, и в его глазах вспыхнуло отчаяние, а между темных бровей появилась вертикальная морщинка.

Я отвела глаза. А Марк взял меня за руку и демонстративно поцеловал в запястье, показывая этим, что я - с ним. А затем переплел свои пальцы с моими. Видя это, Игнат на мгновение прикрыл глаза, словно с трудом сдерживал себя. А потом снова заговорил:

- Ну как же, Влада, мы виделись на юбилее....

Однако его прервал раздраженный Марк:

- Она же сказала, что не знает тебя. Отойди. Иначе позову охрану. - В голосе моего жениха зазвучала сталь.

- Угрожаешь? - усмехнулся Игнат.

- Ставлю перед фактом. Или ты уходишь на своих двоих, или тебя выводит охрана. Ну или выносит, не знаю.

- Дай мне с ней поговорить, - снова попросил Игнат. Наверное, раньше он бы уже сорвался - всегда был слишком эмоциональным, но с возрастом, кажется, стал другим. Научился владеть собой.

- Последний раз говорю - дай дорогу. - Марк начал терять терпение, а на нас стали оборачиваться немногочисленные постояльцы, находящиеся в холле.

Игнат вдруг улыбнулся мне - так нежно, что я снова перестала дышать. То ли от ужаса, то ли от счастья снова видеть любимого человека.

-Вы такая... необыкновенная, - вдруг сказал он, словно забыв о моем женихе. - Я безумно хотел увидеть вас вновь.

Хотелось ласково улыбнуться ему в ответ, тихо позвать по имени и коснуться руки, но вместо этого я сказала:

-Оставьте меня в покое. Бесите.

Его лицо стало каменным. Будто я ударила его. Господи, Игнат, прости меня за это.... Прости-прости-прости.

- Отойдите, мы спешим, - равнодушным голосом добавила я. Нет, добила.

- Хорошо, - тихо ответил он и, наконец, шагнул в сторону, все так же глядя на меня. Наверняка мой голос казался ему знакомым. Иначе отчего глаза стали красными, будто он с трудом сдерживал слезы.

- Придурок, - прошипел Марк, ведя меня за руку в сторону выхода. Я шла за ним, чувствуя, что от испуга и боли начинает кружиться голова. Но старалась держать спину ровно, а голову - прямо. Игнат не должен меня узнать. Пусть для него я останусь стервозной богачкой. Нам нельзя больше видеться.

У стеклянных дверей я все-таки не выдержала - оглянулась. И увидела, как Игнат бьет кулаком по высокой белоснежной колонне. Будто в отчаянии. Меня захлестнула вина, и я мысленно просила прощения у Игната, зная, что он никогда этого не узнает.

Мы оказались на улице. Хоть ливень и закончился, всюду виднелись лужи, а воздух был влажным и стылым. Небо заволокло хмарью, и

город казался серым, пропитанным тоской и унынием. Будто дождь смыл с него все яркие краски, обнажив нутро. И вместо мая пришел ноябрь.

- Это еще кто? - проговорил Марк, крепче сжимая мою ладонь и ведя куда-то.

- Мой бывший парень, - тихо ответила я, послушно шагая за ним.

- Твою мать... Серьезно? Сводный брат? Он узнал тебя? - занервничал жених.

- Не знаю... Нет, наверное. Просто... Наверное, я просто показалась ему знакомой.

- Жесть. Если Стас узнает, что этот придурок понял, кто ты, нам всем наступит полная задница. Какого, вообще, хрена? - задал он вопрос в воздух. - Одно на другое навалилось.

- Как у отца дела? - спросила я, резко переводя тему.

- У отца... - Хмыкнул Марк. - Как будто он правда тебя папаша.

- Мне привычнее говорить так. Если я скажу «Вальзер» при нем или при Мэри, это будет максимально странно. Я привыкла называть его

отцом. Но не считаю.

- А я думал, ты к нему прикипела. Стокгольмский синдром, все дела.

- Тебе вредно думать, - ответила я. - Но знаешь, он куда лучше, чем твой отец.

Марк скривился. Стаса он не считал отцом. И ненавидел, хоть и тщательно это скрывал.

- Он никогда не бил меня. Не угрожал. Не шантажировал. В конце концов, он не изменил мое лицо и личность, - с насмешкой продолжила я, чувствуя, как пустота внутри выжигает сердце.

- Тихо ты, - поморщился Марк. - Не болтай об этом на улице, дурочка.

Он вытащил телефон и позвонил охране - чтобы убедиться, что Игнат покинул территорию отеля.

Глава 30. Радость или боль?

Спустя минут пять мы оказались в семейном итальянском ресторанчике на первом этаже фактурного сталинского дома, которых в историческом центре было много. Раньше я здесь никогда не была - то ли не знала об этом ресторане, то ли он появился после того, как я уехала. Нас встретили и проводили за столик у окна. Приняли заказ, пожелали отличного дня. Наверное, здесь было уютно - особенно в солнечные дни, однако сейчас я могла чувствовать лишь тоску. Душа плакала.

- Ты в порядке? - спросил Марк устало.

- Да, - ответила я равнодушным голосом, глядя сквозь окно на серую улицу. На душе тоже было серо.

- А по тебе так и не скажешь. Скучаешь по этому... Как его зовут?

- Игнат.

- По Игнату?

Я посмотрела Марку в лицо.

- И что, если да?

- До сих пор его любишь? - не отставал он. Иногда Марк начинал вести себя так, словно между нами были отношения. Не романтические или интимные, а братско-сестринские. Мы оба были одинокими - и он, и я. Но должны были много времени проводить вместе, делая вид, что близки. Заложник и заложница.

- Какая разница? - спросила я, машинально крутя в пальцах салфетку, но Марк понял мой ответ.

- Поэтому ты и со мной спать не можешь. Когда у нас не получилось, я думал, что дело во мне. Что я тебе противен. Потом понял - ты все еще о нем думаешь. Знаешь, как понял? Ты спала и позвала его по имени. А я услышал, - вдруг поделился Марк. - Хочешь плакать, иди в туалет. Я подожду тебя.

Я молча встала и ушла. Зашла в пустую кабинку и действительно дала волю слезам, царапая руки. Но когда вышла, мое лицо было обычным - бессмысленно-равнодушным, как и всегда. Ни намека на слезы.

К этому времени нам уже принесли блюда и напитки. Марк за обе щеки уплетал лазанью - он был из тех мужчин, которые всегда были голодны.

Мне же есть не хотелось от слова совсем, и я просто ковыряла вилкой пасту с морепродуктами. Я все еще видела перед собой взгляд Игната - потерянный и больной.

- Каково это? - вдруг спросил Марк.

- Что именно? - резко отреагировала я. - Стать другим человеком? Ужасно.

- Нет. Каково это - любить? Я никогда не любил, - зачем-то сказал он.

- И не люби. Это слишком больно. Зачем ты вообще говоришь об этом? - не выдержала я. - Тебе же вообще на людей плевать.

- Хочу, чтобы на меня кто-нибудь смотрел так же, как ты смотрела на него, - усмехнулся Марк. - Да ладно, мне просто интересно. Я никого не любил. И меня, вероятно, тоже никто не любил.