Предатель. Больше не твоя (СИ) - Мэл Аелла

«Дождусь вечера, приду домой и там поплачу вдоволь», — думаю про себя. Да, я плакса. Из-за мелочей могу расплакаться.

Но разве это мелочь? Эмиль Муратович отругал меня за то, что я не делала. Было бы проще, если бы я действительно распространяла сплетни.

Утро встречает меня серым небом и лёгким дождём. В офисе привычно суета — все готовятся к новому рабочему дню. Я стараюсь держаться отстранённо, особенно когда вижу, как Наиля о чём-то оживлённо беседует с коллегами.

К одиннадцати часам появляется Эмиль Муратович. Его появление сопровождается тихим шепотом в офисе — все знают о его вчерашнем разговоре со мной. Наиля бросает на меня победоносный взгляд, будто это она выиграла какую-то невидимую войну.

— Ко мне! — проносится мимо шеф, даже не взглянув в мою сторону. Его голос звучит резко, отрывисто. Сабир Ахматович, который был с ним, провожает меня насмешливым взглядом.

— Иди, иди, — подмигивает он мне и, насвистывая какую-то мелодию, уходит в противоположную сторону к своему кабинету.

Я медлю у двери, собираясь с духом. Думая, что меня снова будут отчитывать, тяжело вздыхаю и наконец вхожу в логово начальства. Он стоит спиной ко мне у окна — высокий, стройный, в светлой рубашке с закатанными рукавами. Пиджак он надевает только на важные встречи, а в остальное время предпочитает более свободный стиль.

— Эмиль Муратович? — тихо зову его, чувствуя, как внутри всё сжимается от волнения. Он молчит уже несколько минут, и мне кажется, что он совершенно забыл о моём существовании.

— Почему не сказала? — его голос звучит неожиданно резко.

— Что не сказала? — пытаюсь собраться с мыслями, но в голове туман.

— Что это не ты разболтала всем эту чушь про несуществующую свадьбу! — он резко оборачивается, и его глаза сверкают гневом. — Я сидел и ругал тебя, а тебе было настолько тяжело сказать, что это не ты?

— Я пыталась вам сказать… — шепчу, опустив голову, чувствуя, как горят щёки.

— Диана, — его шаги приближаются, и я инстинктивно прижимаю к себе записную книжку и ручку. — Посмотри на меня.

С трудом поднимаю глаза. Он стоит так близко — всего в паре шагов. Его взгляд проникает прямо в душу, заставляя сердце биться чаще.

— Извини, что обвинил, не разобравшись во всём. Сабир рассказал мне, что сама Наиля разболтала всем, — его голос звучит почти виновато.

— Всё в порядке, — отвечаю едва слышно, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

— Точно?

— Да, Эмиль Муратович. Если это всё, я могу идти? — каждое слово даётся с трудом. Его извинения выбивают меня из колеи сильнее, чем недавний выговор.

Несколько секунд он молча смотрит на меня, и каждая секунда тянется словно вечность. Я чувствую, как кровь приливает к щекам, как ладони становятся влажными.

— Ладно, иди, — наконец тихо произносит он.

В ту же секунду, словно ошпаренная, вылетаю из кабинета. Ноги сами несут меня прочь от него. В ушах шумит так, что я не слышу ничего вокруг. Сердце колотится как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть из груди. Что это было? Почему его извинения вызвали во мне такую бурю эмоций? Почему я не могу перестать думать о нём?

Остаток дня тянется мучительно медленно, хотя внутри меня всё буквально поёт. Его извинения… Они словно бальзам на душу. Никогда бы не подумала, что услышу от него такие слова.

— Диана, — его голос раздаётся так неожиданно, что я чуть не подпрыгиваю. Он выходит из кабинета и направляется к моему столу. — Сообщи всем, что завтра после обеда состоится финальное обсуждение предстоящего приёма.

— Хорошо, — киваю, торопливо записывая в блокнот. — Что-то ещё?

— Это что? — его рука тянется к моему рисунку. В панике представляю, как он сейчас увидит эту нелепость и разразится гневом. Инстинктивно тянусь к рисунку, но он оказывается проворнее. Наши пальцы едва соприкасаются, и меня словно прошибает током. Отдёргиваю руку, встречаясь с его внимательным взглядом. Его бровь вопросительно изгибается.

В ужасе прячу руку за спину, всё ещё чувствуя это странное покалывание от его прикосновения.

Он хмыкает и переводит взгляд на мой рисунок. Минута тянется бесконечно, пока он изучает мои каракули. Щеки пылают так, что, наверное, их можно использовать как обогреватель. На рисунке… О боже, там же он на коленях просит прощения! И всё это благодаря Алине, которая на обеде заявила, что он должен был ползать передо мной на коленях. Ну я и не удержалась, решила запечатлеть эту «гениальную» идею на бумаге.

— Погоди, кое-чего не хватает, — произносит он совершенно серьёзным тоном. Склоняется над рисунком и берёт карандаш. Добавляет цветы в руки «молящемуся» боссу. — Вот теперь идеально. Я заберу его на память, ты не против?

— Эмиль Муратович… — сиплю, глядя на него с ужасом. — Я…

— Спасибо за разрешение, — с улыбкой складывает рисунок пополам и убирает в карман. Поворачивается и уходит, оставив меня в полном ступоре.

Опускаюсь на стул и с глухим стоном опускаю голову на скрещенные руки. Дура! Какая же я дура! Что он теперь обо мне подумает? Боже, как стыдно…

— Эй, ты чего? Плачешь, что ли? Он опять тебя обидел? — голос Алины раздаётся сверху.

— Уйди, Алин. Просто уйди!

— Да что случилось-то?

— Это ты во всём виновата! Из-за твоих идей я попала в самую идиотскую ситуацию в своей жизни! Р-р-р!

— Ну рассказывай, — она усаживается на край моего стола.

Вываливаю на неё всё, что произошло, а в ответ получаю только хохот и бесконечные подколы. Эта зараза ещё и заявляет, что я, мол, нравлюсь шефу! Да ты что! Симпатия у него, как же… Просто издевается надо мной, вот и всё. Какая там симпатия? Смеёшься, подруга?

Разослав в рабочий чат сообщение о завтрашнем совещании, мы с Алиной отправляемся домой. Всю дорогу она продолжает подшучивать надо мной, строит планы нашего с Эмилем будущего и сватает меня начальству. Внезапно я вспоминаю о её странном поведении рядом с Сабиром.

— Да неужели! — восклицает она, заметив моё внезапное молчание. — Я думала, ты никогда не заметишь!

— Что именно? — интересуюсь я, затаив дыхание.

— Я точно не уверена, что между нами происходит, но… — она делает драматическую паузу.

— Но? — я буквально впиваюсь в неё взглядом, прикусив мизинец от любопытства.

— Кажется, я ему нравлюсь! — выпаливает она. — Он постоянно флиртует со мной. То невзначай коснётся, то при объяснении чего-то наклонится слишком близко, то ресничку с щеки уберёт…

— Ух ты! — не могу сдержать восхищения.

— Да, именно «ух ты»! — подхватывает она. — Когда он рядом, у меня такое чувство, будто мозг отключается, и я перехожу в какой-то другой режим.

— В какой? — не понимаю я.

— Глупенькая! В режим влюблённости! — смеётся она.

— Не знала, что существует такой режим, — признаюсь я, всё ещё недоумевая.

— Вот влюбишься — поймёшь! А пока вы с Эмилем там обмениваетесь многозначительными взглядами…

— Прекрати! — обрываю я её. — У него же есть Наиля.

— Пфф, Наиля сама себя ему навязывает, и весь офис это видит! — отмахивается Алина. — Она просто выросла вместе с братьями и возомнила, что Эмиль — её собственность. Но он даже не смотрит на неё как на женщину.

— Но вдруг они всё-таки будут вместе? — не могу избавиться от сомнений.

— Да Эмилю она даром не нужна! — уверенно заявляет подруга. — Его мать уговорила взять её на работу, и он согласился только из уважения. Мы с Сабиром случайно слышали его разговор. Он тогда так ругался! Но пришлось взять её. А матери он чётко сказал: даже не заикаться о свадьбе с Наилей, потому что женится только на той, кого сам выберет.

— Ммм, давай закроем эту тему, — решаю я. — Это не наше дело.

— А что, сердечко забилось чаще? — ехидно интересуется Алина.

— Уйди! — бросаю в неё подушку, и начинается наша традиционная битва подушками, которую прерывает бабушка, зовущая нас на ужин.

Глава 25

Сегодня я собираюсь на работу с особой тщательностью, сама не понимая почему. Хочется выглядеть красиво, но естественно. Выбираю белое платье в цветочек на бретельках — не слишком короткое, но и не длинное, как раз выше колен. Достаю из глубины шкафа босоножки на удобном каблуке.