Развод. Любовь вдребезги (СИ) - Эдельвейс Анна

— Здаствути.

Илья протянул ему руку, пожал. Сын стоял задрав голову, Илья предложил:

— Давайте сядем в машину, подпишем документы. Я всё привёз сюда, чтоб тебе было удобно, Даша.

Да, я на самом деле просила привезти документы. Наташа вчера собираясь в дорогу моталась пчелой, собирала Павлика к матери, сама паковала чемоданы себе и мужу. Мне не с кем было оставить Матвея, вот мы и оказались вдвоём перед Ильёй.

Ехать в его бухгалтерию было не с руки.

Илья в светлых джинсах, в лёгкой замшевой ветровке был такой красавчик, я снова невольно сравнила его с собственным мужем. Максим солидно смотрелся только в костюмах, обязательно надевал часы, всюду тыкал драгоценные запонки. У мужа, собственно джинсов то и не было. Были шикарные спортивные костюмы с кричащими брендами, а джинсов не было. Вот о чём я думала, причём здесь Максим. Пора уже забыть о нём. Нашла кого с кем сравнивать…

Матвей зачарованно наблюдал за Ильёй. Мой работодатель вёл себя спокойно, размеренно, явно проявлял ко мне симпатию и хотя мне было очень приятно (чего греха таить), внешне я никогда бы этого не показала. И в машину его я садиться не собиралась. Неправильно это. Пробубнила:

— Илья, давай сядем на лавочке, вон там, в парке, познакомим меня с документами. Подпишем, что надо.

Он легко согласился, кивнул, открыл дверь джипа, чтоб взять папку.

Я с удивлением увидела новое детское кресло на заднем сидении, перевела глаза на Илью. Мужчина улыбнулся, перехватил мой взгляд. Я обратила внимание, как весело собрались морщинки в углах его глаз:

— Вот купил. Подумал, вдруг придётся куда то поехать, Матвей должен быть в кресле. Не на руках же у мамы ехать.

Пока я хлопала глазами, Матвей стал карабкаться в машину, сам забрался, уселся в кресло и победно посматривал на меня.

— Вылезай, — тихо прошептала сыну — Мы никуда не едем.

Малыш послушно выбрался, Илья помог ему спуститься, крепко держал моего сына за руку:

— Даша, давай пройдёмся к парку, обсудим деловые вопросы.

Я взяла сына за другую ручку и получилась странная картина: двое взрослых и посередине ребёнок. Картинка, которая мне больше не светит. У моего сына больше нет отца. И привыкать незачем держать чужого дядю за руку.

Специально перехватила сынишку, чтоб он шёл сбоку от меня.

Илья вопросительно взглянул на меня, промолчал. Я буркнула:

— Матвей маленький. Доверчивый. Быстро привыкнет, ему потом трудно будет. Не надо ему к тебе привыкать.

До парка было два шага, вскоре Матвей бегал между деревьями, собирал что то в траве, мы с Ильёй разбирались с бумагами. Я плохо соображала, балансируя на тонкой грани: чувствовала, что Илья неравнодушен ко мне, но поддерживать его в этом не собиралась ни в коем случае. Если бы не острая нужда в работе, я бы вообще не связалась с этой работой.

Подгоняемая чувством приличия очень быстро вчера свернула нашу беседу и умчалась домой, пообещав Илье все оставшиеся вопросы решать по ватсапу.

Это было вчера. А сегодня я отложила составление документации по новой работе на потом. Вздохнула, посадила сына в коляску, решила поехать в парк, к озеру. Говорили, там лебеди прилетели.

Прежде чем выйти из подъезда затравленно огляделась, сканируя пространство, выискивая глазами машину мужа. Он ведь всё это время не унимался, обещал достать меня из-под земли.

Вроде бы, на улице всё было спокойно, я осторожно выдохнула. Ехала коляской вдоль тротуара, впереди уже виднелся парк, на улице почти не было прохожих. Солнце подбиралось к полудню, было жарко, я решила погулять полчаса и тоже домой.

Мимо проносились редкие машины, в этой части элитных высоток их почти не было. Я бы не обратила на них внимания, если бы одна из них, чёрная, как вороново крыло не остановилась напротив нас. Что то смутное, тяжёлое полоснуло по сердцу, душа сжалась, я успела узнать эту машину. Дверь открылась, из неё выскочил Максим.

Наши взгляда пересеклись в ту же секунду: мой, затравленный и его — взгляд безжалостного победителя. Одет муж был по-спортивному, но приехал он явно, не спортом заниматься.

Максим подошёл к коляске, протянул руки к сыну:

— Матвей, узнал папу?

Сын улыбался, Максим вынул ребёнка из коляски, пошёл к машине.

Я, до этой минуты стоявшая убитой рыбой, просто шлёпала губами. От ужаса я не поняла что происходит. Как только муж понёс сына к машине, очухалась.

— Стой, куда ты, — бросилась за ними, — Что ты делаешь, Максим?!

Хватала его за руки, за пиджак, пыталась протиснуться между ним и машиной. Он просто махнул рукой, отшвырнул меня, я отлетела, еле удержалась на ногах, снова бросилась к мужу, пытаясь отобрать своего мальчика. Я себя не помнила, орала, рычала, рвала одежду на муже.

К моему ужасу, Максим снова грубо, сильно пихнул меня в плечо, открыл дверь в машину, а там… Там сидела Нонна! Надо было видеть её взгляд. Однажды она мне процедила сквозь зубы:” Представь, твой мальчишка окажется в моих руках”. Сейчас её взгляд победно светился подлостью:” Я же говорила”!

Максим сунул Матвея Нонне, эта тварь схватила вырывающегося малыша поперёк животика, захлопнула дверь. Я слышала, как кричит в машине мой ребёнок. Стучала по машине руками, билась в истерике. Редкие прохожие останавливались, стояли в сторонке, мой визг “Помогите” никого не выдвинул мне в защитники. Люди просто с любопытством пялились.

Максим сел за руль, и они поехали…

Я ещё несколько метров бежала за машиной, потом встала, схватившись за голову. Я ослепла. На минуту всё вокруг стало белым, как снег, от горя я рухнула на колени, раскачивалась и выла. Я как будто умерла и сквозь горе, откуда-то сверху смотрела на пустынную улицу, залитую слепящим солнцем, на шлейф искрящейся пыли, змеями клубившемся вдоль дороги за чёрной машиной, укравшей моего сына.

Через пелену слёз смотрела вслед уехавшей машине, не понимала, что надо делать. В памяти вылезла мерзкая рожа Нонны, когда она говорила, что мой сын моя копия и ей это не нравится…

Так, надо сражаться, внутренний голос требовал встать, перестать выть и начинать возвращать сына. Вскочила, помчалась к коляске, искала в сумке телефон, собираясь звонить адвокату, как вдруг сквозь пелену слёз увидела, что машина мужа возвращается. Я замерла с открытым ртом, от ужаса происходящего ломило рёбра.

Жуткий визг тормозов резко вставшей машины заставил меня собраться. Единственное, что я успела сделать, это сунуть телефон в карман ветровки.

Муж коршуном вылетел из машины, схватил меня за шиворот, грубо втолкнул на заднее сиденье. Я сильно, до звёзд в глазах ударилась лбом о стойку, не обратила внимание на боль, потому что мой ребёнок кричал так, как никогда в жизни.

Вселенная сжалилась над моим малышом, поняла, что нам с ребёнком не жить друг без друга. Мне кажется, я бы умерла от горя, если бы мне не вернули сына в ту самую минуту.

Оказавшись на заднем сидении возле Нонны, я схватила сынишку, спрятала его личико у себя на груди. Слава Богу, он со мной!

Мозг сверлила мысль: ”Что же будет дальше… “

Глава 19

Оказавшись на заднем сидении возле Нонны, я схватила сынишку, спрятала его личико у себя на груди. Слава Богу, он со мной!

Мозг сверлила мысль:”Что же будет дальше… “

Не успела я оказаться в машине, Нонна завизжала резаной свиньёй тормоша Матвейку:

— Заткни рот этому уроду, иначе я за себя не ручаюсь!

Это она про Матвейку? Я лихорадочно успела выхватить у неё сына, спрятать его у себя на груди, прежде чем Максим обернулся с переднего сиденья, вцепился в горло Нонны:

— Что ты сказала про моего сына? Убью, если хоть раз косо посмотришь на него, поняла? — любовница что то хрипела, она буквально синела, махала руками, выпучив глаза. Ясно было, что Максим не шутил.

О, так между голубками не было согласия. Хорошо, хоть Максим был на стороне сына. По крайней мере, пока.

Меня трясло. Пережитый страх за ребёнка сковал судорогой горло, я рвано дышала, во рту было сухо. Во мне проснулась какая-то звериная ловкость и чуйка. Я кожей считывала вибрации в воздухе и понимала, что я с детьми в опасности. Мне показалось, даже тот, что был с горчичное зёрнышко под сердцем тоже затаился.