Семья для босса по договору (СИ) - Бонд Юлия

***

Ленивой походкой сытого льва, босс обходит красивый стол из красного дерева. На меня даже не смотрит, будто я всего лишь элемент декора. Обидно и грустно! Между прочим, у меня есть на что посмотреть. Я после родов почти как Андерсон в молодости, только у неё искусственные, а у меня натурель. Не зря же все мужики в нашей службе по охране труда шеи себе сворачивают, когда я мимо прохожу. А этот… Вообще, не смотрит козлина!

– Алёна Михайловна, на совещание были приглашены руководители подразделений и я ожидал увидеть в своём кабинете вашего шефа, а не инженера по охране труда. Что за самоуправство?

Он помнит меня! Назвал по имени и отчеству… И я даже не знаю, это плюс или минус.

“Эм-м… Вы знаете, как меня зовут?”, – хочется спросить у него прямо.

Но взгляд вовремя останавливается на бейджике, висящем на моей шее. У нас на фирме все с такими ходят, а иначе как отличить? У коров в стойле тоже номерок на шее весит, а нам вот такие пропуска выдали, чтобы никто чужой на территорию без спроса и шагу ступить не мог.

– Геннадий Павлович задерживался и я вынуждена была прийти вместо него.

– Вынуждена, – по голосу чувствую, издевается. Стоит ко мне спиной, в окно смотрит. – Вас под дулом пистолета вынудили?

Вспыхиваю красным румянцем, внутренне негодуя, что меня, взрослую девочку, разносят в пух и прах и, простите, за что?

– Нет, – подумав сухо отвечаю я.

– Тогда на будущее, если ваш руководитель задерживается, как выразились вы, и вам не позвонили из приёмной и не пригласили в кабинет генерального директора, оставайтесь на своём рабочем месте и занимайтесь трудовыми обязанностями согласно должностной инструкции.

Султанов медленно поворачивается – весь такой из себя, напыщенный индюк. На меня смотрит как нашкодившего котёнка, будто я в туфли его дорогущие помочилась, и вроде ругать надо, но как-то жалко очень. А я едва держу себя в руках. Пунцово-красные щёки пылают огнём, от стыда хочется провалиться на цокольный этаж нашего офиса.

Вот как объяснить новому генеральному, что я ничего криминального не совершала и что на совещание я раньше постоянно ходила вместо начальника, потому что мой шеф – тот ещё мудак, который на должности своей годами сидит и плевать на всех хотел, ведь у него там кто-то из родственников в акционерах нашей компании.

– Прошу простить. Это больше не повторится, – строго чеканю я, хотя на самом деле хочется нагородить с три короба, но я молчу, потому что боюсь потерять работу.

Он деловито кивает.

Решив, что на этом взбучку можно считать закрытой, встаю из-за стола.

– Я могу быть свободной?

– Да, конечно.

На трясущихся ногах иду к выходу. В голове полный сумбур. Я, конечно, понимаю, что десять лет не прошли даром и я немного раздалась в бёдрах, прибавила в весе, но как бы узнать-то можно. Ладно, ну не немного я раздалась в бёдрах, подумаешь… Больно и нужен был! Так ещё и лучше, если не помнит меня. Перспектива заменить фикус на подоконнике в его кабинете совсем не кажется радужной, вообще-то.

В кабинет приползаю раненой улиткой, опускаюсь на стул и медленно сползаю по его спинке.

– Алён, ну чё как? Давай рассказывай! – с ходу налетает Лариса.

– Как тебе генеральный? Ничего так, да? – подключается Ира.

– Девочки, отвалите от меня. Я в печали, – лицом утыкаюсь в стол, теперь ощущая себя раздавленной улиткой.

– А что не так-то? – возмущается Ира и я слышу, как на неё строго шикает Лариса.

– Алён, а, Алён? – ластится Лариса. – Давай чайку с шоколадкой попьём? Звонил Павлович, сказал не будет его сегодня. Так что гуляем, девоньки!

***

Работу в нашей службе я завершаю последней и всё из-за моего начальника, который должен был написать отчёт в фонд социального страхования ещё на прошлой неделе, но дотянул до последнего дня и на работу так и не пришёл. Козёл!

Погасив в кабинете свет, спускаюсь на лифте, а затем, миновав пост охраны, выбираюсь на улицу. Обидно на самом деле. Последний рабочий автобус отъехал час назад, следующий будет с новой сменой, ближе к полуночи. Блинский блин называется! Попала по всем статьям, потому что до автобусной остановки, что расположена за территорией нашей фирмы, три дня пеша, а потом ещё неизвестно сколько ждать, когда приедет маршрутка. Проще вызвать такси, но я не могу себе его позволить чаще трёх раз в месяц, а на этот месяц лимит уже давно исчерпан.

Щиколотки безбожно ноют, давая понять, что они не подписывались на такой марафон этим вечером. Я уговариваю себя продержаться ещё чуть-чуть, пообещав по возвращении домой, побаловать свои пяточки успокаивающей ванной.

За спиной шуршат резиновые покрышки, оповещаю о приближающейся машине. Отхожу в сторону, уступаю дорогу.

Большой внедорожник останавливается в нескольких метрах от меня, стекло опускается, и глаза водителя впиваются в мои стосантиметровые бёдра.

– Алёна Михайловна, садитесь, – говорит водитель внедорожника голосом моего нового генерального директора.

Я будто уже по привычке, вживаюсь в роль памятника, обдумывая. С одной стороны, мне очень хочется стащить со своих ног десятисантиметровые каблуки и погладить уставшие лодыжки, а с другой стороны, находится в закрытом пространстве в непосредственной близости с Султановым – я как-то не горю желанием. Вообще-то, он козлина похлеще Павловича, вон как меня отчитал после совещания. Но ради того, чтобы поскорее доехать до станции метро с ветерком, я уж так и быть – потерплю рядом с собой нового босса.

– Алён, я не кусаюсь, просто подвезу, – обещает генеральный и тянется в сторону, чтобы открыть мне дверцу с пассажирской стороны.

Я и сама не понимаю, как топаю к его внедорожнику, как задираю повыше юбку-карандаш, чтобы не порвать разрез сзади…

Оказавшись в приятно пахнущем салоне, прижимаясь к кожаной обивке сиденья. Расслабленно выдыхаю.

– Почему так поздно с работы? – спрашивает Султанов, запуская мотор и трогаясь с места.

– Отчёт доделывала. Работы много.

Боковым зрением ловлю, как он ухмыляется, мол, ясно, чего бы ещё тебе задерживаться на работе.

– Рад тебя видеть, Алён. Как дела? – вдруг говорит он, а я от испуга и неожиданности давлюсь собственной слюной, но быстро прихожу в себя, Султанов даже понять ничего не успевает.

– Нормально…

– Почему замуж не вышла?

Его прямолинейный вопрос заводит меня в тупик. В смысле? Он успел ознакомиться с моим личным делом? То есть узнал меня ещё там, в кабинете, но корчил из себя великого начальника, чтобы побольше унизить… Вот не зря я считала его козлиной!

– Я видел, ты без кольца, – ухмыляется, а я завожусь с пол-оборота: это когда он руки мои успел разглядеть?

– Да, я не замужем.

– Странно. Я был уверен, что ты вышла замуж, родила ребёнка, а может, и двух.

Да, Султанов, я родила ребёнка. Нашу дочку! Но замуж так и не вышла, потому что после тебя так никого и не смогла полюбить, а без любви ставить в паспорте штамп я как-то не согласна!

– Извини, ты не обязана отвечать.

– А вы как здесь оказались? То есть хотела спросить, почему так поздно возвращаетесь с работы? Тоже отчёт?

– Алён, давай мы с тобой сразу договоримся, после шести часов вечера и вне здания офиса ты не будешь мне выкать? Мы же сейчас не работе.

Он загадочно улыбается, сосредотачивая взгляд на дороге. Красивый гад! Годы совсем его не испортили и даже те мелкие морщинки в уголках глаз, что я успела заметить, ему жуть как идут. И короткая борода, ухоженная и красивая, придаёт брутальности, хотя этот представитель мужского пола – и так ходячий тестостерон в чистом виде. Уверена, у него под рубашкой стальные мышцы, но мне на это всё плевать, конечно же!

2

– Юлька, доедай быстрей свой омлет, иначе я опоздаю на работу, – выкрикиваю я, орудуя кисточкой для туши.

– Алёна, ну зачем так орать на всю квартиру, у меня и без тебя голова болит, – возмущённо бурчит мама.