Красси Зуркова - Самодива

ТЫ НИКОГДА НЕ ДОЛЖНА открывать дверь, в которую, возможно, ты не захочешь входить.

И все же Сайлен не мог представить, что вскоре, когда все остальные двери в мире захлопнутся наглухо, это же предупреждение вернет меня обратно в Магистерский колледж в поисках его.

Или он знал?

Дверь с виноградным листком была заперта, и я принялась ждать – ждать знакомый голос, его мудрые советы, в которых я сейчас так нуждалась больше, чем когда-то. Но в коридоре стояла тишина, когда я направилась обратно мимо знака уборной и выключателя. .

Тьма не захватывает нас по своей прихоти, она жаждет быть приглашенной.

Я отключила все выключатели, все до последнего. И темнота, наконец приглашенная, стала полноценной.

ШАГ В СОВЕРШЕННО ТЕМНОМ коридоре.

Затем другой.

Я входила в бездну ночи так много раз, но так – никогда прежде. Вцепившись в стены. В подвале. Одна. Напуганная.

Внезапно, я увидела свет. Серебряный свет, усиливающийся по мере моего приближения, пока я не осознала, что мои пальцы ощутили моментом ранее – дверную ручку в форме полумесяца.

В этот раз дверь открылась, и я оказалась в туннеле, вырытом прямо в земле, освещенном десятками свечей внутри трещин в стенах. На другом конце была пещера, которой я никогда прежде не видела. Причудливая резьба кружила в беспорядочном красном и коричневых цветах, вознося свой свет через воздух к потолку, чьи плечи согнулись под весом возвышающегося над ним мира. Вдали, пойманное в сюрреалистичной игре в симметрию, озеро отражало все вокруг. А посередине, поглощенный своей собственной пугающей красотой, самые удивительные деревья отбрасывали свое отражение – зелёная листва справа, голые ветви слева, под которыми сидел в одиночестве сатир, ожидая.

Я последовала к нему по каменной тропинке через воду.

– Что это все, Сайлен?

– Это начало Чистилища.

– Но Чистилища не существует. Это всего лишь легенда.

– Люди называют легендой все, что вызывает у них наибольший страх. И все же, это не перестаёт существовать.

– То есть вы хотите сказать, что это место где мертвые...что вход в Чистилище находится здесь, в подвале Принстона?

– Для каждого мира есть свое Чистилище. – Его рука взмахнула вверх к тому, что находилось над нами. – У всех этих зданий есть подвал, который простирается глубже, чем ты думаешь. Даже у твоего разума, – его указательный палец коснулся моего виска, – есть собственные катакомбы, секретные ходы, которые ты можешь лишь мельком увидеть раз за всю свою жизнь. И твое сердце тоже; у него чистилище одной из красивейших. Ты заметила, что для всего что ты желаешь или любишь, что-то внутри всегда начинает желать или любить противоположное?

– Да. Именно так я и потеряла их обоих.

– Потеряла?– Он одарил меня одним из своих загадочных взглядов.– Сегодня судьба дала тебе выбор.

– Между мужчиной и призраком?

– Нет, между памятью и забвением. Все что требуется – это глоток.

– Глоток чего?

– Этого. – Он указал мне на воду. Каменная дорожка разделяла ее на две части с деревом точно посередине, – Озеро Памяти и Озеро Забвения. Выбор данный каждой душе, которая входит в Гадес.

– На землю мертвых? Но я ещё не мертва.

– Тебе и не нужно быть. Туннель, который тебя сюда привёл, это Некромантеон, древнегреческий оракул смерти. Он позволяет воссоединение с умершими, короткие встречи с нашими любимыми. Для этого многие бросают вызов Чистилищу. Сам Дионис спускался в эти лабиринты, чтобы вернуть свою мать, Семелу.

– Но Дионис бог.

– Небогам тоже это удавалось. Геркулес, Одиссей…. и конечно же, Орфей. – Он достал золотой футляр из своего кармана. Размером с квадратный дюйм, со кружевом из слов, которые, по моим догадкам, были на греческом.– Это одна из дощечек Орфея, та самая, с которой все началось. Дионисийские мистики были похоронены с ними за путешествие в Чистилище, а эта принадлежала Орфею лично. Я дал ее ему, когда он решил отправиться в Гадес.

Тонкий орнамент выглядел таким хрупким, что я даже боялась прикоснуться к нему.

– О чем гласят эти слова?

– Эти слова из одной песни. Инструкции после жизни.

Он рассказал текст по памяти на английском:

По левую сторону дома Гадеса найдёшь ты неиссякаемый источник.

И возле него будет возвышаться кипарис.

Близко к источнику не подходи.

Неподалеку от него найдешь ты Озеро Воспоминаний.

Струящуюся вдаль прохладную воду и хранителя пред ней.

Произнеси: "Я дитя Земли и Звездных небес.

Я пришла, истощенная от жажды. Я погибаю”.

И позволят тебе напиться священной воды.

– Это значит, что ты Хранитель?

– Я? – Он засмеялся, возвращая дощечку обратно в свой карман. – Нет, Озеро Воспоминаний охраняет фиговое дерево. Священное дерево Диониса.

Опять фиговое дерево. Всегда оно. Ни одно другое дерево не может выжить на пустых холмах над Черным морем. Но фиговое дерево может. И именно под ним танцевала моя сестра, под луной, в одиночестве.

– Почему на одной половине нет листьев?

– Потому что остальная часть – это белый кипарис.

– Два дерева срослись в одно?

– У нас только одно сердце. Воспоминания и Забвение возникают из него. – Он указал налево, где голые ветки, белые как кости, опускались вниз к воде. – Кипарис означает свободу. Всего лишь глоток из этого озера, и ты сможешь забыть обо всем, что доныне тревожило тебя. Даже любовь. Твой разум сотрёт все темные воспоминания также, как кора этого кипариса вырастает безупречно чистой.

Я представила себе забвение. Тишину. Безопасность. Землю без пульса под защитным слоем снега зимой. И я смогу вернуться к своей прежней жизни невредимой. Окончить учебу с заслугами. Покорить мир музыки. Даже встречаться с кем-то милым и не сложным, как Бэн, например.

– А другое озеро?

– Озеро Воспоминаний запечатлеет все, что есть в твоём разуме и сердце навсегда. Так что будь осторожна со своим выбором. Однажды приняв решение, не сможешь повернуть его вспять.

Я выбрала довольно быстро – не было ничего такого в моем разуме или на сердце, чего бы я не хотела запечатлеть. Но его голос остановил меня.

– Ещё не время. Есть ещё кое–что из прошлого, что я должен раскрыть тебе.

Он повернул свой взгляд в сторону пещер, и я заметила её. Белая фигура, сидящая среди камней, склонившись над книгой, не потревоженная нашим присутствием. Она подняла своё лицо. Помахала, подпрыгнула и на цыпочках пошла вдоль воды.

Эфирная. Нет лучше слова. Даже на расстоянии её походка ошеломляла своей мечтательной легкостью, беззаботностью, словно шаги ребенка, напевающего какую-то мелодию. Когда она подошла ближе, я смогла разглядеть книгу, Цыганские баллады Лорки – та самая книга, в которой она оставила своё послание Ризу.