VIP (СИ) - Таболов Артур

   - Мне не кажется это серьезным, - заметил Панкратов. - Народ в массе инертен, а интеллигенция погоды не делает.

   - Вам не кажется, а им кажется, - возразил Файнберг. - События этой зимы перепугали Кремль до икоты. С Интернетом пока ничего нельзя сделать, а все кабельные сети нужно поставить под контроль, пока не поздно. Это и поручено нашей фирме. Завтра я встречаюсь с адвокатом Захаровым и через него передам мадам предложение, от которого она не сможет отказаться. У него какая-то связь с мадам есть. Не знаю, что вы сможете сделать в этой ситуации, но должен был вам это рассказать. Чтобы вы понимали что к чему.

   - Спасибо, Ефим Маркович. Ценю ваше доверие.

   Файнберг допил коньяк и посмотрел на часы.

   - Моё время истекло.

   Бросил в мобильник:

   - Подъезжайте.

   Потом обратился к Панкратову:

   - Держите меня в курсе. Мой телефон вы знаете. Счёт, пожалуйста! - попросил официантку. Дал ей тысячерублевую купюру. - Сдачи не нужно.

   - Вы уж совсем держите меня за бедного родственника, - усмехнулся Панкратов. - Я в состоянии заплатить за выпивку.

   - Платит фирма. Не разорится. Представительские расходы. Рад был поговорить с вами. Надеюсь, что в следующий раз новости будут лучше. Хоть и не очень в это верю.

   Файберг пожал Панкратову руку и вышел из кафе. "Ауди" уже ждала его. Панкратов проводил взглядом машину и набрал на мобильнике номер, по которому звонил только в крайних случаях. Сейчас и был такой случай.

   - Николай Николаевич, нужна ваша помощь. Давайте встретимся. На нашем месте, в "Кофе Хаус" на Неглинке.

   Человек, которого все звали Николаем Николаевичем, а настоящего имени не знал никто, был таким же, как Панкратов, посредником, порожденным реалиями российской жизни последнего десятилетия. Только Панкратов был посредником между предпринимателями и госструктурами, по большей части налоговыми, а Николай Николаевич мог организовать особые услуги правоохранительных органов, которые иногда требовались серьезным людям: прослушку любых телефонов, даже самых защищенных, наружное наблюдение, контрнаблюдение с использованием, если нужно, десятка машин. Эти услуги стоили очень дорого, но когда речь идёт о сохранении состояния или даже жизни, деньги не имеют значения. За много лет сотрудничества между ним и Панкратовым сложились доверительные отношения из-за одинаково богатого жизненного опыта и сходства характеров.

   - Чем могу быть полезен? - спросил Николай Николаевич, когда они расположились за столиком "Кофе Хауса" с чашками капучино.

   - Нужно поставить на прослушку телефоны адвоката Захарова. Служебный и домашний. Юридическая фирма "Захаров и сын". Знаете такую?

   - Знаю. Вас интересуют все разговоры?

   - Нет, только международные, с Парижем.

   - Сделаем. Это всё?

   - Пока всё.

   Деловая часть была закончена, но Николай Николаевич не поспешил уйти и раствориться в толпе, как поступал всегда, определившись с заданием. Панкратов понял, что ему хочется поговорить с человеком, близким по духу. Он и сам с возрастом всё чаще ощущал дефицит общения. Информации было море, она лезла в глаза и в уши из всех щелей, из радио, из газет, из Интернета. А вот обсудить её было не с кем. С женой об этом не поговоришь, сверстника-соседа у него не было, деловым знакомым не до таких разговоров. Комментарии на интернет-сайтах он читал, но желания принять участие в обсуждениях не возникало, слишком много там было словесного мусора и озлобленности.

   - Как вам всё это нравится? - спросил Николай Николаевич.

   - Что?

   - То, что происходит в Москве.

   - Не знаю. Что Москва оживилась, скорее нравится, чем не нравится. Но к чему это может привести?

   - И я о том же. Вы знаете, что президент подписал закон о митингах?

   - Слышал. Триста тысяч рублей штрафа любому участнику митинга - это круто.

   - По-моему, власти не понимают, что делают. Эти бессмысленные аресты на улицах за белые ленточки, ОМОН с дубинками. А теперь вот этот закон. У вас нет ощущения, что власти специально нагнетают обстановку?

   - Зачем? - не понял Панкратов.

   - Спровоцировать беспорядки, жестко их подавить, а потом закручивать гайки.

   - Закручивать гайки можно и без этого. Пока держатся такие цены на нефть, власти могут делать что угодно. А вот если они рухнут до сорока долларов за бочку, как четыре года назад, тогда мы и проснёмся в другой стране. К чему нам, впрочем, не привыкать.

   - Не хотелось бы до этого дожить, - вздохнул Николай Николаевич.

   - Можем и дожить, - успокоил его Панкратов. - Какие наши годы!

   Они молча пожали друг другу руки и разошлись.

   Николай Николаевич позвонил через день в половине первого ночи.

   - Зафиксирован разговор, который может вас заинтересовать. Звонок из Парижа. Прокрутить запись?

   - Давайте.

   " - Добрый вечер, Илья Иосифович, вы меня узнали? - прозвучал на пленке женский голос. - Извините, что беспокою так поздно. Но происходит что-то непонятное, и это меня очень тревожит.

   - Очень хорошо, что вы позвонили, - ответил Захаров. - Есть важные новости.