VIP (СИ) - Таболов Артур

   Три дня потратил Лежнёв на составление заявления в Генеральную прокуратуру России. Писал по-русски, хоть и путался в грамматике. Ничего, разберутся. Море за окном накатывалось на берег, шелестело галькой, у причала посёлка раскачивались мачты рыбацких фелюг. Иногда боль заставляла прерываться, он нетерпеливо ждал врача. Тот делал укол, боль отступала.

   Наконец работа была закончена. Он перечитал заявление и остался доволен. Теперь тебе, тварь, не выкрутиться. Не без труда нашел в Интернете электронный адрес Генпрокуратуры, ввёл его в строку "кому". В строке "тема" не без злорадства написал: "чистосердечное признание". Письмо было готово к отправке. Он уже был готов дать команду "доставить", но в этот момент лэптоп звякнул и во "входящих" появилось новое сообщение.

   Лежнёв прочитал:

   "Мэн, до нас дошёл слух, что ты попал в передрягу. А нечего таскаться по подозрительным барам. Ирэн готова вернуть тебе бабки, все двести штук..."

   XI

   Игорю Касаеву не пришлось долго раздумывать над тем, как убедить генерал-лейтенанта Сибирцева добавить в ордер на арест Ирины Керженцевой её второе имя и при этом не рассказать, при каких обстоятельствах об этом стало известно. На другой день после его возращения из Марселя к нему в кабинет заглянула секретарша начальника Интерпола Зиночка и сообщила:

   - Вызывает на ковёр. Он весь, как Божия гроза. Что ты натворил, Касаев?

   - Ничего такого, что вызвало бы гнев начальства, - ответил Игорь.

   - Ты только не спорь. Он выкричится и остынет.

   - Разве я похож на человека, который спорит с начальством?

   - Смотри, я тебя предупредила, - сказала Зиночка и процокала каблучками к себе в приемную.

   Она была из милицейской семьи, заочно училась в юридическом институте и была горячей патриоткой Интерпола, радовалась успехам и огорчалась неудачам НЦБ в целом и отдельных сотрудников. При том что личико её в обрамлении белокурых кудряшек было очень симпатичным, а фигурка девичьей, стройной, никто из молодых офицеров, не очень стесненных моральными нормами, даже не пытался подбивать к ней клинья. Она было хорошим товарищем и только. Так сложилось, что саму Зиночку иногда огорчало. Но свой образ она создала сама и была обречена ему соответствовать.

   Игорь закрыл программу, с которой работал, и отправился на ковёр.

   - Приглашали, Владимир Сергеевич?

   - Вызывал! - буркнул Сибирцев. - Садись и докладывай, за каким чертом тебя понесло в Марсель.

   - Хотел посмотреть замок Иф, - попытался отболтаться Игорь. - Тот, где сидел Дантес. Из "Графа Монте-Кристо". Я столько о нём читал.

   - Посмотрел?

   - Не успел.

   - А я тебе скажу почему. Потому что попал в кутузку и был выдворен из города!

   - Это что, по радио передавали? - удивился Игорь.

   - По телевизору! В специальном выпуске Си-Эн-Эн! Вот, читай!

   Сибирцев перебросил по столу факс. Он был на французском. Помощник комиссара главного полицейского управления Марселя ставил в известность начальника Российского НЦБ о неподобающем поведении оперуполномоченного Интерпола месье Касаева, который устроил пьяный дебош в баре Le Grand Marin, за что был арестован и провёл ночь в тюрьме Сент-Анн. Не желая омрачать этим прискорбным инцидентом взаимоотношения между полициями наших стран, было решено обвинений месье Касаеву не предъявлять и отправить его в Москву первым же самолётом.

   Телега - вот как это называлось во все времена.

   - Так и было? - спросил Сибирцев, когда Игорь дочитал факс.

   - Так и было.

   - Ты же не пьешь, Касаев, никогда этого за тобой не замечалось.

   - Иногда пью, под настроение.

   - Что ты пил?

   - Марсельское Пино Гри.

   - Это сухое вино, - проявил Сибирцев осведомленность в этом специфическом вопросе. - Сколько же его нужно выпить, чтобы набраться?

   - Мне хватило бутылки. На двоих, - чтобы быть точным, добавил Игорь. - Вторым был инспектор Фернан, он меня и арестовал.

   - И что прикажешь ответить помощнику комиссара марсельской полиции?

   Игорь пожал плечами.

   - А то сами не знаете. Что вы провели со мной серьезную воспитательную работу. Я всё осознал.

   - Как-то легко ты к этому относишься! За такие дела раньше исключали из партии и выгоняли с работы! Знаешь, что меня останавливает? Придётся объяснять в приказе, за что я тебя увольняю. Пятно на репутации Интерпола, в МВД мы станем посмешищем.

   - Подать рапорт? - спросил Игорь.

   - Зачем мне твой рапорт?

   - Не нужно будет ничего объяснять.

   - Вот что, Касаев, - нахмурился Сибирцев. - Пошутили и хватит. Сейчас ты мне доложишь всё как было. И не пытайся соврать. Начинай!

   Пришлось говорить о том, о чём говорить очень не хотелось. Когда Игорь закончил, Сибирцев обеими руками взъерошил стальной ёжик волос и с недоумением проговорил: