Антон Леонтьев - Путешествие в сны

– Использовали? – переспросил отец. – Ты полагаешь, что это не дело рук сумасшедшего инструктора по плаванию?

– Не думаю, – ответил Роман Романович. – Я допускаю, что человек от постоянных погружений под воду свихнулся. Ну, или с самого рождения был психом – не все ли равно. Но ведь этот тип без прошлого! Контора, в которой он работал, в действительности была арендована, настоящего владельца я лично допросил с пристрастием и убедился в том, что он ничего не знает. Да и имя этого француза…

Он сделал паузу, и отец спросил:

– Так что с лягушатником? Его ведь можно найти, если что? У него должна быть семья, родственники, он как-то въехал в страну?

– В этом-то дело, что не въезжал, – пояснил Роман Романович. – Человек с именем и фамилией, на которые у него была лицензия инструктора по плаванию, в Коста-Рике никогда не пребывал. И не имеет ни здешнего гражданства, ни вида на жительство, ни хотя бы краткосрочной визы. Его просто не существует в природе!

– И что это означает? – задал вопрос отец, а Роман Романович пояснил:

– А то, Аркадий Петрович, что мы имеем дело с профессионалом. И под профессионалом я подразумеваю не специалиста по подводному плаванию, а наемного убийцу. Этот человек прибыл в страну и, по всей видимости, выехал из нее по подложным документам. И наверняка сейчас он выглядит не так, как выглядел, когда работал здесь инструктором по плаванию.

Отец помолчал, а потом произнес:

– Наемный убийца? Но с какой стати кому-то убивать Леонида? У него что, были враги? Нет, не было! Твои же люди его держали под колпаком…

Инну передернуло – прихвостни отца вели наблюдение за Леонидом?

– Да, вы правы, врагов у вашего зятя не было. Однако они имеются у вас. И у вашей дочери…

Снова возникла пауза, и отец произнес:

– Значит, ты думаешь, что кто-то хотел убить Инну, а вместо этого случайно погиб Леонид?

– Нет, так я не думаю, – ответил Роман Романович, – по той простой причине, что – вы уж извините великодушно, Аркадий Петрович, – если бы киллер поставил перед собой задачу убить и вашу дочь, то он бы с ней справился. Ведь там, под водой, он мог творить с ней все, что угодно. Но на дно лагуны отправился только ваш зять. Вашей дочери была сделана инъекция снотворного, но вместо того, чтобы позволить ей утонуть, этот самый Жан-Люк вытащил ее на поверхность и, более того, привез с рифа на берег…

Отец, видимо, размышлял, а потом произнес:

– Значит, дело в Инне. Но тогда все гораздо страшнее, чем я предполагал. Ты должен найти этого Жан-Люка, ты должен достать его из-под земли. Причем не мертвым, а живым, так как я хочу знать, от кого он получил заказ на убийство Леонида…

Инна тоже хотела это знать. Кому понадобилось убивать ее мужа? Он ведь мухи в своей жизни не обидел. Помогал страждущим и ставил на ноги больных пациентов. И все равно он сделался для кого-то препятствием между…

Между чем и чем? Этого Инна сказать не могла, однако ей было ясно: на этом свете много людей, которые хотят поквитаться с ее отцом. И, не исключено, смерть Леонида была именно такой «черной меткой». А ведь кто-то мог запросто и ее саму отправить на тот свет!

Они пробыли в Коста-Рике еще пять дней. А на шестой собирались вылетать обратно в Москву. Все необходимые формальности были улажены, тело Леонида находилось в свинцовом гробу, расположенном в грузовом отсеке личного самолета их семьи.

Олег, каким-то образом узнав о произошедшей трагедии – впрочем, вездесущие бульварные журналисты уже осаждали отель, – рвался приехать к ней. Но Инна сказала, что это далеко не самая лучшая идея. А потом вдруг поняла, что ей так не хватает Олега. Ведь именно он был тем, кто мог бы заменить Леонида…

Она старалась не думать о том, что смерть мужа случилась очень кстати. Потому что если Олег надумал расстаться со своей актриской и признался ей самой в любви, то она… Что она могла, собственно, сделать? Горделиво ответить отказом и заявить, что она другому отдана и будет век ему верна?

Но ведь она и так стала любовницей Олега – еще при живом Леониде! А теперь, после смерти мужа… У нее не было причин отказываться от возможности сблизиться с Олегом. Хотя бы и после таких трагических событий…

И все-таки Инна не могла отделаться от мысли, что смерть Леонида – это кара за то, что она изменяла ему с Олегом. Только кара эта пала на голову невиновного. Если кто и должен был понести наказание, так только она. Но никак не Леонид…

Последний день в отеле стал самым тяжелым. Инна сидела на террасе и любовалась потрясающим, небывалым закатом. Ведь всего несколько дней назад здесь рядом, на плетеном стуле, сидел Леонид и тоже любовался закатом – вместе с ней. Они угощались лимонным суфле и фисташковым мороженым – ее любимыми лакомствами. А теперь…

Теперь он лежал в гробу – холодный, одинокий и совсем-совсем мертвый. А она по-прежнему сидела на террасе, потягивала холодный сок и наслаждалась жизнью. И кто сказал, что жизнь справедлива? Верно, никто и не говорил!

Раздались тихие шаги, и Инна обернулась в дикой надежде, что на террасу вдруг выйдет Леонид. И окажется, что он не умер и все было нелепым недоразумением или глупой шуткой.

Но на террасу вышел отец. Он положил дочери руку на плечо, и Инна прижалась к ней щекой. Отец – вот кто мог всегда защитить и спасти ее. Ну, и, конечно, имелся еще Олег…

– Тебе необходимо подкрепиться! – заявил отец безапелляционным тоном. – Ты толком не ела с тех пор, как…

Он запнулся и быстро добавил:

– Как погиб Леня…

Он назвал его Леней! И сказал, что он погиб. Хотя понимал, что Леню убили!

У Инны не было сил спорить с отцом, поэтому она не стала протестовать, когда появился вышколенный официант, облаченный в белую униформу, со столиком на колесиках, на котором стояли разные яства.

Инна мельком посмотрела на официанта, поразившись его бездонным синим глазам. Они вдруг напомнили ей о цвете воды в лагуне – той самой, на дне которой нашел смерть Леня.

– Обещай мне, что больше никогда – ты слышишь, никогда! – не будешь нырять с аквалангом! Это хобби Леонида мне изначально не нравилось! – заметил отец, гладя Инну по голове.

Но ведь не в хобби было дело. А в том, что кто-то использовал его, чтобы убить Леню. Но Инна только кивнула головой и отвернулась от закатывавшегося за горизонт солнца. В глазах стояли слезы.

– Вот, поешь, отличный фруктовый салат! – произнес отец, пододвигая к ней тарелку. Инна апатично взяла в руки вилку, ткнула в дольку какого-то экзотического фрукта и поднесла ее к губам.

У отца зазвонил мобильный и он, извинившись, вышел с террасы. Инна осталась одна – хотя нет, ведь имелся еще официант с глазами странного цвета. Инна поблагодарила его по-английски, он наклонил голову, но остался стоять. Наверное, ждал чаевых, но у нее не было желания вставать, рыться в сумочке и совать ему банкноту.