Мой пленник, моя жизнь - Валентеева Ольга

Представила – и улетела до небес. Как же глупо…

– Ты прекрасна, любовь моя, – прошептал Лео, слизывая капельки пота с моей шеи. – А теперь приводи себя в порядок, и пойдем ужинать. И сделай не такое довольное лицо, уважь матушку.

– Да, хорошо.

Я соскользнула с диванчика и скрылась в купальне. Открыла краны, набирая теплую воду, и погрузилась в нее. А затем обняла колени и тихо рассмеялась. О, боги-покровители! Вы сыграли со мной дурную шутку. И наверное, именно в эту минуту я поняла, что люблю Эрвинга Аттеуса.

Глава 7

Эрвинг

Зачем я поцеловал Амелинду? Этот вопрос задавал себе не раз и не два. Ответ выходил не особо откровенным, но иного не получалось. Сначала хотел, чтобы это была шутка. Казалось забавным – украсть поцелуй женщины моего врага. Но, похоже, я сглупил, потому что тело отозвалось на невинную ласку, и пришлось возблагодарить портных, которые решили, что одежды рабов должны быть такими… свободными. Иначе Эмми поняла бы куда больше, чем я желал ей показать.

А она не торопилась уходить, будто специально. Я же чувствовал себя глупым мальчишкой, у которого желания тела не подчиняются разуму. А тело жаждало продолжить начатое. Наконец, Эмми ушла. Холодная вода из бочки привычно отрезвила. Наверное, дело в длительном воздержании. Все-таки сколько прошло месяцев с начала похода? Почти четыре. Ко мне вернулись физические силы. Иногда даже казалось, что Эмми переборщила, когда лечила меня, поэтому чувствовал я себя отлично. Да и теплая постель с регулярной пищей делали свое дело. Может, поэтому? И вспомнился другой день и другая девушка – Анита. Ее ведь я не захотел.

Конечно, тут может быть логичное объяснение. Аниту я воспринимал как сестру, не как женщину. Она была почти ребенком, девчонкой. А Эмми – это Эмми. И да, я находил ее привлекательной. Более чем привлекательной. Так что ничего странного. И зачем мне понадобилось ее целовать?

Но поцелуй вспоминался сладко. Она едва заметно дрожала, прижимаясь ко мне. Осторожно, будто ожидая подвоха. И тем не менее разрешила. Позволила поцеловать. И теперь хотелось большего. Того, чего получить нельзя.

Я усмехнулся. Расслабился ты, полковник Аттеус. Уже и на барышень заглядываешься. Надо думать о другом, пока лер Айк или его старший братец не вспомнили, что такая забава, как ты, пропадает без дела.

Но я по-прежнему не имел представления, что делать с магической печатью, где искать ответы. И, может, немного сблизиться с Эмми – это не худший вариант? Я не собирался ее обижать, но мне нужно было задать вопросы и получить на них ответы. Тем более начало положено. И мне оно понравилось.

Вот только Амелинда перестала появляться на нашей территории. Сторонится меня? Боится? Оставалось ждать, и в ожидании я поделил свой день на несколько частей. Утром – умывание. Холодная вода – неплохое средство для закаливания, а за время болезни надоело ощущать себя трухлявым пнем. Затем – небольшая разминка за сараями, пока никто не видит. Завтрак, поручения от Шиана. Обед. После обеда, если успевал справиться раньше, чаще всего помогал Лайзе. Приносил продукты, таскал воду. Либо же работал до самого позднего ужина. После ужина все расходились по своим комнатушкам. Я выжидал какое-то время и возвращался во двор. Скрывался в темноте, чтобы избавиться от нежелательных свидетелей, и тренировался час или два. Войти в прежний ритм тренировок оказалось просто. Тело помнило все, хоть и с трудом, но возвращалось в форму. Ничего, если никто не пожелает снова испытывать меня на прочность, скоро окончательно восстановлюсь. И тогда увидим, кто кого, леры.

Так и проходили дни, пока в замке не поднялась суета. И слуги, и рабы стонали от свалившихся поручений. Замок скребли, чистили, выметали хлам, наряжали.

– А что происходит? – спросил я у Лайзы, едва выбрав свободную минутку.

– Так праздник же! – заявила она. – Завтра первый день зимы. В этот день боги-покровители смотрят вниз из-за туч. Кого-то награждают. Кого-то карают. И мы накрываем столы, чтобы умилостивить их. У вас нет такого обычая?

– Нет, – ответил я. – В Изельгарде празднуют приход весны, как смену года.

– А у нас принято устраивать торжества в первый день каждого сезона, в честь каждого из богов. Уруна, Тии, Лаада и Мира.

– И кто же из богов завтра будет героем дня?

– Мы задабриваем всех. – Лайза погрозила мне поварешкой. – Но зимой правит Урун – бог чистоты помыслов и зимнего ветра.

– Я у него точно не в фаворе, – рассмеялся в ответ.

– Не обижай наших богов, мальчик. – Но кухарка тоже улыбалась. – Родись ты в Литонии, твоим покровителем был бы как раз Урун. Он помогает воинам. А как положено в вашей стране?

– В Изельгарде поклоняются стихиям, – ответил я. – Вода, огонь, земля, воздух. У каждой из них – свои боги-посланники.

– И твой покровитель, видимо, огонь, – сделала вывод Лайза.

– Да. Был когда-то. Стихии не любят проигравших.

Кухарка вздохнула, отложила поварешку, подошла и по-матерински обняла.

– Не грусти, мальчик, – сказала она. – Кто знает, куда еще заведет твоя дороженька. А сегодня ночью будем праздновать, накрывать столы. Три дня потом никто не работает, отдохнешь. А еще завтра в замке будет маскарад. Потом леры уедут в столицу.

– Маскарад? – удивился я.

– Да, лери Белла против, но лер Айк ее уговорил. Он молод, ему хочется веселья, а не грусти.

– И кто же поедет в столицу? – Я ухватился за ускользающую мысль.

– Лер Леонард и лер Айк, – ответила Лайза. – Королева ждет дитя, король устраивает праздник.

Значит, Бранда беременна. Рад за нее. Оставалось надеяться, что их брак с Илвертом был хоть немного счастливым.

– И надолго они уедут?

– Как знать? – Лайза пожала плечами. – То ведают лишь боги-покровители, а они не любят сроков.

Нет, о побеге думать еще рано – у меня нет средства снять печать. Но можно искать, и никто не будет следить за каждым моим шагом. Напроситься с Лайзой в город, поспрашивать. Правда, кто и что мне скажет без денег? Но вдруг повезет? И Эмми. Раз она не едет, я смогу говорить с ней без свидетелей. Она должна что-то знать. Пока все складывалось неплохо.

До самого вечера кипели приготовления, а затем мы вынесли во двор столы. Женщины накрыли их скатертями, неподалеку разложили большой костер. Я хотел было уйти к себе, чтобы не смущать людей. Мы по-прежнему сторонились друг друга, но хотя бы все не замолкали в моем присутствии. Только разве от Лайзы скроешься? Она тут же отыскала меня.

– Эй, куда это ты собрался, мальчик? – спросила, подбоченившись.

– Спать, – ответил я.

– Кто же спит в первую зимнюю ночь? Год потом счастья не видать.

– Лайза, другим будет неприятно… – попытался ей объяснить.

– Плевала я на других, мальчик, и тебе советую. За мной, немедленно.

Пришлось послушаться, не хотелось обижать добрую женщину. Она усадила меня между Анитой и собой, и никто не сказал слова против. Нита радостно заулыбалась. Она по-прежнему относилась ко мне с теплотой. А я заметил на ней рябиновые бусы и сказал:

– Ты принарядилась. Тебе к лицу.

Девушка довольно рассмеялась, а затем протянула мне какой-то сверток.

– Что это? – спросил ее.

– Подарок, – вместо Ниты ответила Лайза. – Не отказывайся, она сама рукодельничала.

В свертке находилась широкая черная лента, на которой мелкими бусинами были вышиты какие-то символы.

– Для волос, – пояснила Лайза. – Отросли ведь, в глаза лезут.

Это правда, действительно мешали. Но снова стричься я не собирался, и никому не позволю повторить то, что случилось на казни.

– А это – охранные символы Уруна. – Лайза показала на бусины. – Призывают удачу, защищают голову и даруют светлые помыслы.

Я коснулся бусин – и почувствовал легкое покалывание. Магия! У Ниты есть магия? Этот вопрос и озвучил Лайзе.

– Очень слабая, – ответила та. – На многое девочка не способна, но вот наполнить вышивку силой смогла. Для тебя ведь старалась.