Мой пленник, моя жизнь - Валентеева Ольга

Я тоже не горел желанием продолжать общение. Вошел в сарай – хорошо хоть сухой, чтобы дрова не отсырели, но прохладный. Под ногами были стружка и труха. Где бы разместиться на ночлег? Один из дровяных отсеков пустовал, лишь на полу валялись остатки досок. Ничего, зато тут теплее, чем снаружи. Пусть и нельзя сказать, что тепло. Ветер все равно задувал во все щели, и свет попадал только через два крохотных оконца. Я лег, закутавшись в выделенное подобие плаща. Глядишь, не околею.

Прошло около часа, когда в двери тихо поскреблись. Я поднялся и открыл. Снаружи стемнело, но двор озаряли огни, потому что жизнь продолжала бурлить. Слышались голоса. А передо мной стояла Анита с миской в руках. От похлебки исходил такой запах, что я едва не захлебнулся слюной.

– Спасибо, – сказал ей.

Девушка закивала и передала мне миску. Я сел на порог, она примостилась рядом, ожидая, пока наемся. Вскоре посудина опустела, а жизнь перестала казаться такой уж паршивой.

– Тебя хорошо приняли? – спросил у Аниты.

Она кивнула. Прижала руку к сердцу.

– Ты… добрая девушка, Анита. Но мне не хотелось бы, чтобы на тебя из-за меня смотрели косо.

Она махнула рукой, мол, глупости. Указала на сарай, пожала плечами.

– Все в порядке, – сказал я. – Не под открытым небом, и ладно.

Девушка покачала головой. Но чем она могла мне помочь? Ничем. Боюсь, не будь Аниты, не видать бы мне ужина. Она забрала миску, махнула: «До встречи», и умчалась обратно к жилым комнатам. Я же вернулся в сарай, лег на импровизированную постель и сразу уснул.

Проснулся от того, что кто-то тряс за плечо. Тело среагировало раньше головы. Я уронил вошедшего лицом в пол, навалился сверху – и лишь затем вспомнил, где нахожусь. Выпустил добычу и пробормотал:

– Извините.

– Ты совсем рассудка лишился, пес? – рявкнул Шиан, подскакивая на ноги. – Жить надоело?

Видимо, ему, а не мне. Но я промолчал.

– Солнце встает, подъем. – Шиан отряхнул одежду. – У тебя десять минут.

И вышел. Десять минут? Как много. Я даже улыбнулся. Рысцой добрался до ближайших кустов, затем умылся водой из бочки и попил немного. Вода была солоноватой на привкус. Видимо, из-за близости моря. И когда снова появился Шиан, я был готов.

– За мной, – скомандовал тот и повел меж сараев. – Будешь колоть дрова. Чем больше, тем лучше. Затем переносишь в свой сарай. И складывай компактнее, чтобы был порядок.

Меня уже ждал топор и колода, на которой и предполагалось колоть дрова. Шиан замер в отдалении – видимо, ждал, когда начну работать, а я радовался возможности размять мышцы. Дрова? Пусть будут дрова. Все равно, лишь бы оставили в покое. Бревен было много, работы до ночи точно. Навес защищал от непогоды, чтобы древесина не отсырела. А я радовался, что снег не сыплет на голову. Топор, правда, был туповат. Ну да ничего, справлюсь.

Закипела работа. Быстро стало жарко. Еще один плюс в моем положении, когда и согреться-то негде. Шиан какое-то время наблюдал, а когда я в следующий раз остановился, чтобы убрать со лба раздражающие пряди волос, его уже не было. И правда, куда мне отсюда деваться? Хозяев от меня защищает печать. Остальных… Зачем мне ссориться с остальными, если сами не полезут? Я вообще не собирался с ними заговаривать.

Мимо то и дело кто-то проходил. Мне начинало казаться, лишь для того, чтобы посмотреть на меня вблизи. Иногда слышались смешки, но самоубийц было мало. В основном люди подходили, замирали ненадолго и шли прочь. Судя по солнцу, перевалило за полдень. Я присел тут же, у колоды. Надо отдохнуть. Вытер пот со лба. Холод сразу напомнил о себе, пробираясь под рубаху. Ничего, переживу. Закрыл глаза – хоть на пару минут. Быстро же отвык от хорошей нагрузки. Понадобился какой-то месяц. Но это дело поправимое. И, думаю, помощников найдется достаточно.

Вдруг какая-то тень загородила тусклый свет. Я открыл глаза – и вздрогнул. Не ожидал увидеть мать Эйшей так близко. Поднялся на ноги, не зная, какой реакции от меня ждут.

– Значит, вот ты какой, полковник Эрвинг Аттеус, – холодно сказала лери Эйш-старшая. – Изельгардский палач.

Я молчал. А о чем тут говорить? Да, это я. И что с того?

– Не понимаю, о чем думал Леонард, притащив сюда убийцу моей дочери, – продолжала женщина, глядя на меня так, будто желала раздавить на месте. И я ее понимал. У меня к их семейству было такое же отношение. – Хотя, может, это и к лучшему. Думаешь, я позволю тебе жить? Как бы не так, Аттеус.

Где-то я это уже слышал. И если до сих пор не явились оба ее сына, то лишь потому, видимо, что устали с дороги. Все равно ведь вспомнят и придут. Рано или поздно. Оправдываться тоже не стал. Это ничего не изменит. Илмара умерла. Ее мать нашла виновного. И это я. Все закономерно, все предсказуемо.

– Будь проклят, – прошептала лери Эйш и пошла прочь. А я сел на колоду. Проклят? Я уже проклят с той самой минуты, когда проиграл главный бой этой войны. От моего проклятия не излечат ни стены замка Эйшвил, ни отвращение окружающих. Плевать. Выход есть всегда. Его не может не быть, и я сделаю все, чтобы его найти.

Глава 2

Амелинда

Как же сладко возвращаться домой! Я готова была целовать стены Эйшвила, камни на мостовой, потому что здесь была – дома. Подальше от королевского двора с его интригами, подальше от поля боя, которое забрало стольких родных и просто знакомых. Здесь я в безопасности, и все обязательно встанет на место. Так мне казалось. Лео отдохнет и снова станет собой – моим мужем, которого безмерно уважала. Да, его боль никогда не пройдет полностью, но со временем утихнет, станет далеким воспоминанием.

Иногда хочется жить иллюзиями. Вот я и жила ими. Наконец-то приняла ванну, отмылась от дорожной пыли и покинула комнату лишь к ужину. Ужинали в Эйшвиле всегда вместе. Вот и сейчас в столовой уже ждали Айк, Лео и моя свекровь, Белла Эйш.

– Добрый вечер, – сказала я.

– Вы долго, милочка, – заметила лери Эйш. Да, мы ладили с трудом, но я считала, что хорошие отношения невестки и свекрови – это что-то из области сказок. Вот и сейчас не приняла колкий тон Беллы на свой счет, лишь ответила:

– Прошу простить.

Из всех нас лери Эйш была единственной, кто носил траур. Конечно, не потому, что Лео и Айк не любили Илли. Но шла война, а затем была королевская свадьба. Все смешалось в какой-то ком. И потом, положенный месяц глубокого траура миновал. И лишь взглянув на лери Эйш, я ощутила, что собственное синее платье кажется неуместным.

– Давайте уже ужинать, матушка, – сказал Айк. – Мы столько тряслись по дорогам, что я съел бы льва!

– Или он тебя, – усмехнулся Лео.

– Тут уж кто кого, – ответил его младший брат.

Мы сели за стол. Леонард, как глава семьи – во главе, я – напротив, а лери Эйш и Айк – по бокам. Повисло неловкое молчание, прерываемое лишь стуком приборов. Говорить не хотелось. Мне – так точно. Видимо, остальным тоже. И лишь когда с закусками было покончено, Белла произнесла:

– Я бесконечно рада вашему возвращению, дети мои. Но одного не могу понять. С какой стати Илверту, да продлят боги-покровители его дни, стукнуло в голову прислать в Эйшвил убийцу моей дочери?

– Все не так, матушка, – ответил Леонард. – Этот человек… Илверт наложил на него магическую печать нашего рода, поэтому он безопасен, и…

Беззащитен, хотелось добавить мне, но я придержала мнение при себе.

– И не сможет противостоять нашим приказам, – вмешался Айк. – Не худший вариант, заметь. Пусть заплатит за то, что совершил.

– Это вернет мне дочь? – холодно спросила Белла.

– Нет, – ответил Айк. – Но Илли не вернулась бы, даже если бы Илверт отпустил этого человека на все четыре стороны. Поэтому я нахожу его решение уместным. Пусть платит по счетам.

Белла задумчиво кивнула. Признавала резонность доводов младшего сына? Возможно. А я устала от этого противостояния. От постоянного ощущения, что это меня Лео позорит своим обращением с пленником. Не хотела вспоминать о полковнике Аттеусе. Тем более была уверена – если Лео может угомониться, то Айк – нет.