Виктория Холт - Легенда о седьмой деве

— Я хочу, чтобы Фанни оставалась здесь. Она — мой друг. — Джудит упрямо сжала губы.

— Друг? Она ведь тайком приносит тебе выпивку, невзирая на то что Джастин хочет, чтобы ты бросила пить. Он хочет, чтобы твое здоровье улучшилось.

Она открыла глаза — взгляд ее горел.

— Он хочет? А может, он предпочел бы, чтобы я умерла?!

— Что за нелепость! Он хочет, чтобы ты была здорова. Избавься от Фанни. Я знаю, она наносит тебе вред. Выздоравливай… набирайся сил. Если будешь здорова, сможешь родить ребенка. Джастин будет очень рад.

Джудит резко развернулась на стуле и схватила меня за руку. Пальцы ее впились в мою кожу.

— Ты не понимаешь! А думаешь, что знаешь все. Все так думают. Все думают, что это моя вина, что у нас нет детей. А если я скажу тебе, что дело в Джастине?

— В Джастине? Ты имеешь в виду?..

Она отпустила мою руку, пожала плечами и отвернулась к зеркалу.

— Какое это имеет значение? Просто причеши меня, Керенза. Меня это успокаивает. Потом завяжи волосы, и я лягу. Мне надо поспать.

Я взяла гребень. Что она имела в виду? Хотела ли она сказать, что Джастин — импотент? Меня охватило волнение. Если это так, то можно не беспокоиться, что кто-нибудь лишит Карлиона его наследства. Проблемы Джастина и Меллиоры будут забыты — что может быть важнее такого вопроса, как счастье Карлиона?

Но насколько можно верить безумным речам Джудит? Я погрузилась в размышления о Джастине — таком холодном, надменном; о его любви к Меллиоре, которой никогда не суждено полностью реализовать себя. Крылась ли причина в его несостоятельности или в нравственных принципах?

Мне необходимо это выяснить. Потом я подумала об истории семьи Деррайз, вспомнила о монстре и проклятии. Мне захотелось узнать об этом больше.

— Джудит… — начала я.

Но ее глаза были закрыты: похоже, она задремала. Мне не удалось ничего из нее вытянуть. И потом, я все равно не могла быть уверена, что Джудит скажет правду.

Внезапно на ум пришла мысль о том, что, когда я была камеристкой, она часто рассказывала о своей старой няне, Джейн Карвилайн, которая долго жила в их семье и нянчила еще ее мать. Джудит упоминала, что старуха оставила их и теперь жила в маленьком домике в поместье Деррайз. Недолго думая, я решила поехать туда и поговорить с Джейн Карвилайн, от которой можно было узнать что-нибудь важное.

На следующий день я оставила Карлиона с Меллиорой и направилась в вересковые пустоши.

У скалистой вершины холма Деррайз я остановилась и посмотрела на замок — величественный особняк, выстроенный из корнуоллского камня, окруженный парком, в котором блестели на солнце несколько рыбных прудов. Я не могла не сравнивать себя с Джудит, которая родилась в этой роскоши и теперь была одной из несчастнейших женщин на свете, тогда как я, родившись в бедной рыбацкой лачуге, стала миссис Сент-Ларнстон. Я постоянно сравнивала — и постоянно поздравляла себя с тем, что сумела многого добиться. Я все больше убеждалась в том, что мой характер стал сильнее; и если он одновременно становился жестче — ну что ж, жесткость — это и есть признак силы.

Я спустилась с холма и поехала к поместью Деррайз. Встретив по дороге каких-то работников, я попросила их указать мне дом мисс Карвилайн. Довольно скоро я нашла его.

Я привязала лошадь к забору и постучала в дверь. После непродолжительного молчания послышались неторопливые шаги. Дверь открыла невысокая женщина с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Судя по всему, она передвигалась с палкой. Она уставилась на меня поблескивающими из-под нависающих косматых бровей глазами.

— Простите меня за визит без приглашения, — сказала я. — Я — миссис Сент-Ларнстон из Эббаса.

— Я знаю. — Она кивнула. — Значит, вы — внучка Керензы Би?

— Я — невестка Джудит, — холодно произнесла я.

— Что вам от меня нужно? — спросила она.

— Я приехала поговорить. Я беспокоюсь о Джудит.

— Тогда заходите, — сказала она немного радушнее.

Я последовала за ней в комнату. Она провела меня к стоявшей перед очагом, в котором горел торф, деревянной скамье с высокой спинкой. Камин напоминал пещеру в скале, и в нем не было никаких решеток, чтобы защититься от огня, — такой же был в доме бабушки Би. Я села рядом со старухой.

— Что случилось с миссис Джудит?

Я поняла, что эта женщина достаточно прямолинейна, и поэтому решила подыграть ей.

— Она слишком много пьет, — с ходу заявила я.

Мои слова шокировали старуху. Ее губы дрогнули, и она стала задумчиво дергать длинные жесткие волоски, которые росли из бородавки у нее на щеке.

— Я приехала, потому что беспокоюсь о ней. А еще я подумала, что вы, возможно, дадите мне совет.

— Какой?

— Если бы у Джудит был ребенок, — сказала я, — это наверняка помогло бы ей. Она перестала бы столько пить, да и здоровье ее улучшилось бы. Я говорила с ней об этом. Она, кажется, в отчаянии и считает, что у нее не может быть детей. Вы хорошо знаете ее семью…

— Они бесплодны, — сказала бывшая нянька. — У них всегда была эта проблема. Им трудно даются дети. Некоторые несут это проклятие всю жизнь.

Я не осмеливалась смотреть на нее, поскольку боялась, что эта проницательная старуха прочитает в моих глазах удовлетворение и поймет его причину.

— Я слышала, что существует какое-то семейное проклятие, — рискнула заметить я. — Говорят, много лет назад в семье родился монстр.

Старуха присвистнула.

— Во всех старинных семействах полно разных сказок и преданий. Проклятие связано вовсе не с монстром. Дело в бесплодии… и пьянстве. Одно цепляется за другое. Такие женщины обычно впадают в отчаяние. Принято считать, что женщины этой семьи обычно не вынашивают сыновей… Вот они заранее и решают, что бесплодны. На самом деле они становятся такими. Говорят… некоторые из них не могут устоять перед выпивкой, и это действительно так.

— Значит, вот в чем проклятие семьи! — воскликнула я. Потом спросила: — Как вы думаете, Джудит сможет родить ребенка?

— Кто знает? Она уже давно замужем — и до сих пор никаких признаков. У ее бабки было двое. Одного она выносила, а другого потеряла. Это был мальчик — но слабенький. Мать моей молодой хозяйки была из Деррайзов. Супруг взял ее фамилию, чтобы род не прервался. Кажется, им становится все труднее выжить. Моя молодая хозяйка была так влюблена! Я помню, как она волновалась, когда он приезжал. Мы говорили, что такая любовь непременно принесет плоды. Но что-то не похоже на это.

«Нет, — подумала я, — у Джудит не будет сыновей. К тому же ее отношение к Джастину сильно изменилось. Эббас достанется моему Карлиону».