Александр Дюма - Сальватор

— Почему же? — спросил генерал.

— Объясните свою мысль, — поддержал его Сальватор.

— Все очень просто, господа, — продолжал г-н Жакаль. — По тому, как горячо вы желаете освободить господина Сарранти, вы можете судить о том, как страстно правительство хочет, чтобы его не похитили. Прошу покорно меня извинить, но именно мне поручили обеспечить совершение казни. Я взялся за дело заранее и составил план, очень похожий на ваш, но только с противоположной, разумеется, целью.

— Мы вас прощаем, ведь вы действовали сообразуясь со своим долгом. Однако скажите теперь вою правду: это в ваших же интересах.

— Когда я узнал о прибытии во Францию генерала Лебастара де Премона, — несколько увереннее продолжал г-н Жакаль, — а произошло это после неудачного бегства короля Римского…

— Так вы уже давно знали, что я в Париже? — спросил генерал.

— Я узнал об этом спустя четверть часа после вашего прибытия, — ответил г-н Жакаль.

— И не приказали меня арестовать?

— Позвольте вам заметить, генерал, это было бы слишком просто: если бы вас арестовали с самого начала, я не знал бы о цели вашего приезда или знал бы лишь то, что вы захотели бы мне сообщить. Напротив, предоставив вам свободу действий, я оказался в курсе всех событий. Сначала я решил, что цель вашего появления — вербовка сторонников Наполеона Второго. Я ошибся. Однако благодаря предоставленной вам свободе я узнал о вашей дружбе с господином Сарранти, о том, что вы связаны с господином Сальватором; мне донесли о вашем совместном визите в парк Вири. Наконец, когда мне стало известно о том, что вы, генерал, примкнули во Флоренции к карбонариям и стали масоном в ложе Железной Кружки, я решил, что вы действуете в интересах господина Сарранти и можете рассчитывать на пятьсот, тысячу, даже две тысячи человек для спасения господина Сарранти. Как видите, я ошибся всего на двести человек. Потом я себе сказал: генерал богат, как набоб, он опустошит лавки наших оружейников; но от самих же оружейников я узнаю, сколько он купил оружия и, следовательно, сколько человек он рассчитывает привлечь на свою сторону. За неделю в Париже были куплены тысяча триста пар пистолетов и восемьсот охотничьих ружей, а если учесть, что сто пар пистолетов были куплены публикой и двести ружей охотниками, то на заговорщиков приходится шестьсот ружей и тысяча двести пар пистолетов; что до кинжалов, то вы купили их от восьмисот до девятисот.

— Все именно так, — подтвердил генерал.

— Что же я сделал потом? — продолжал г-н Жакаль. — Да то, что сделали бы на моем месте вы. Я подумал: генерал вооружит две тысячи человек, значит, я вооружу шесть тысяч. Треть из них я еще со вчерашнего дня разместил в подвале ратуши. Еще две тысячи человек спрятались этой ночью в соборе Парижской Богоматери. Двери собора будут заперты сегодня весь день под предлогом ремонта. Наконец, последние две тысячи человек пройдут через весь Париж под видом того, что направляются в Курбевуа, а сами остановятся на Королевской площади и ровно в половине четвертого двинутся прямо на Гревскую площадь. Как видите, ваши тысяча восемьсот человек будут со всех сторон окружены моими шестью тысячами. Вот, генерал, мои планы стратега и филантропа. Как стратег я вас переиграл. У меня превосходство в оружии, знамени, мундире, в численности, наконец. Как филантроп я говорю вам: вы рискуете напрасно, ваша попытка будет всего лишь отчаянным и бесполезным предприятием, ибо ваши намерения разгаданы. Кроме того, и об этом не мешало бы подумать, господин Сальватор, вы проиграете на выборах. Вы напугаете буржуа, которые на несколько дней закроют свои лавочки и отвернутся от вас. Роялисты станут кричать, что Наполеон Второй якшается с якобинцами, а все добропорядочные граждане должны объединиться против революции… Вот, по моему мнению, каковы будут последствия этой катастрофы. Я высказал вам свои соображения, а вы вольны поступать, как сочтете нужным, но от чистого сердца предупреждаю вас, что это предприятие не спасет господина Сарранти, вас же погубит навсегда, тем более что вы попытались бы спасти не бонапартиста или республиканца, а вора и убийцу, как показало следствие.

Сальватор и генерал Лебастар де Премон обменялись взглядом, понятным всем карбонариям.

— Вы правы, господин Жакаль, — заметил Сальватор. — И хотя ваш план — единственная причина беды, которая может нас постичь, я благодарю вас от имени всех членов братства, как присутствующих, так и тех, кого здесь нет.

Он обвел собравшихся взглядом и спросил:

— Может ли кто-нибудь предложить лучший план?

Никто не ответил.

Господин Жакаль тяжело вздохнул. Он действительно был в отчаянии.

Карбонарии в большинстве своем разделяли это отчаяние.

Один Сальватор сохранял свою непоколебимую ясность духа.

Как орел парит над облаками, так и он словно парил над людскими судьбами.

После минутного затишья послышался будто спустившийся с высот голос Сальватора.

— А ведь такое средство есть, господин Жакаль.

— Ба! И какое же? — отозвался полицейский, похоже весьма удивленный тем, что существует средство, которое он не смог найти.

— Очень простое, именно поэтому вы его, вероятно, и не учли, — продолжал Сальватор.

— Говорите скорее! — воскликнул г-н Жакаль: ему больше, чем кому бы то ни было из присутствовавших, не терпелось услышать ответ Сальватора.

— Мне придется повторить, — сказал Сальватор. — Однако поскольку вы не поняли в первый раз, может быть, во второй поймете лучше?

Господин Жакаль слушал с удвоенным вниманием.

— Зачем я сегодня пришел к вам, господин Жакаль, перед тем как меня задержали?

— Вы положили мне на стол вещественные доказательства невиновности господина Сарранти. Вы уверяли, что это скелет мальчика, обнаруженный в саду ванврского особняка, принадлежащего некоему господину Жерару. Вы это имели в виду, не так ли?

— Совершенно верно, — подтвердил Сальватор. — А зачем я представил вам эти вещественные доказательства?

— Чтобы я доложил о них господину королевскому прокурору.

— Вы сделали это? — строго спросил молодой человек.

— Клянусь вам, господин Сальватор, — поспешил ответить г-н Жакаль проникновенным тоном, — что я как раз собирался к его величеству в Сен-Клу с намерением поговорить с находившимся там господином министром юстиции о вещественных доказательствах, которые вы мне представили.

— Покороче, пожалуйста, у нас мало времени. Вы этого не сделали?

— Нет, меня арестовали по дороге в Сен-Клу, — ответил г-н Жакаль.