Чарлин Кросс - Вечная любовь (Бессмертие любви)

— Добрый вечер, — ответил он, сглаживая резкость Пэкстона.

— В данную минуту мне не до любезностей. Ответь мне: куда она ушла?

— Поднялась по лестнице в свою спальню. Полагаю, отправилась спать.

Последних слов Грэхама Пэкстон уже не слышал. Он уже бежал по ступеням лестницы, которая вела в галерею.

Он даже не потрудился сперва постучать, предупредив тем самым о своем появлении. Отодвинув задвижку, он прошел в комнату.

То, что он увидел, заставило его вспыхнуть: Алана выходила из ванны.

Ей пришло в голову, что с тех пор, как появился и начал здесь распоряжаться Пэкстон, ее неприятности только лишь множатся. У нее не было слов, на появление мужчины в ее спальне она могла ответить лишь гробовым молчанием.

Неужели у этого человека и вправду нет ни капли порядочности?

Очевидно, что так. В противном случае он хотя бы постучался в дверь.

Сверля его взглядом, она плотно прижимала к себе льняное банное полотенце, пытаясь прикрыть грудь и бедра. По спине у нее пробежал холодок. И не потому, что воздух в комнате был прохладным, хотя окно было открыто и действительно было довольно свежо. Нет! Этот холодок был вызван неотрывным, испепеляющим взглядом Пэкстона.

Сердце ее стало биться чаще, когда она увидела, как взгляд Пэкстона скользит по ее фигуре с головы до пят. Никогда ни единый мужчина, включая Гилберта, не смотрел на нее с такой страстью.

Протестующие слова наконец пришли на память, однако уста Аланы по-прежнему безмолвствовали. Щеки ее пылали огнем негодования и смущения, да и все лицо горело.

Наконец Алана смогла произнести:

— Как смеете вы врываться сюда?! Убирайтесь из моей спальни сию же минуту. И дверь закройте поплотнее.

К крайнему ее возмущению, он стоял не двигаясь. Затем на его лице появилась улыбка, и на щеках образовались ямочки.

— Ну, а если я все-таки не выйду, что тогда вы намерены предпринять, а? — поинтересовался он. — Силой выдворите меня?

Он рассмеялся, и в его смехе явно слышались язвительность и безнравственность. Алана лишь еще крепче прижала к себе полотенце.

— Насколько я могу судить, миледи находится сейчас не в самом выгодном положении, — продолжал он. — И если вы попытаетесь меня отсюда вытолкнуть, то в результате борьбы эта тряпица может и вовсе упасть на пол.

И мое любопытство окажется удовлетворено, и от моих глаз ничто не будет закрывать все то, чего мне так хочется увидеть. С другой же стороны, ваше смущение тогда лишь возрастет, потому как откроются все ваши секреты… то есть почти все.

Ну и, предполагая, что может произойти, я бы посоветовал вам не делать резких движений и оставаться на месте. Верьте, так будет лучше. И куда безопаснее, особенно для вас.

Глаза Пэкстона сделались темно-синими, как летнее небо в полночь. Алана была вынуждена признать, что в его словах была правда. Ее подмывало получше завернуться в полотенце, однако останавливал страх перед тем, что полотенце может и вовсе соскочить, открыв еще большую часть тела. Теперь и плечи ее пылали. Алана все же решила не двигаться, оставаясь там, где была.

— Надеюсь, вы можете объяснить, почему столь бесцеремонно ворвались ко мне, — спросила она, пытаясь скрыть волнение. — Как-то оправдать ваш поступок.

— Я хочу знать, почему вы лгали мне столько времени.

Алана перестала дышать. Неужели он сумел каким-то образом вызнать истинные обстоятельства смерти Гилберта?

Эта мысль повергла ее в ужас. «Сохраняй выдержку», — приказал ей внутренний голос. Пересиливая панический страх, Алана переспросила:

— Л-лгала вам?! О ч-чем это вы, я не понимаю?

— Я говорю о ваших родственниках, о том, как вы сразу принялись опровергать слова сэра Годдарда, сказавшего, что именно они напали на его людей и перебили всех рыцарей.

Алана против воли теснее прижала к себе влажное полотенце, — едва ли не единственную сейчас свою защиту. Хороша защита…

Она внимательно посмотрела в лицо Пэкстона. Сэр Годцард, стало быть, рассказал Пзкстону про Риса и кузенов, о чем Алана сознательно умалчивала.

— Но ведь вы сами утверждали, что рыцарей, выехавших из замка, никто не преследовал, — напомнила она, делая вид, что не понимает, о чем это Пэкстон ведет речь. — Или тогда говорили одно, а теперь другое?

— Отчего же. Я говорил и говорю, что из замка рыцарей действительно никто не преследовал. Но вы убедили меня, будто сэр Годдард имел в виду, что на него напали вообще какие-то уэльсцы. Я же не знал тогда, что за рекой живут ваши родственники. Вы ведь не сочли нужным рассказать мне о них, так, Алана? А почему? Потому что вы пытались выгородить их? Значит, это именно они напали на людей сэра Годдарда и устроили резню?

Алана прикусила губу. Что ей на это ответить? Ведь и Дилан пусть и не напрямую, но дал ей понять, что именно они уничтожили тех рыцарей. Сколько лжи!.. Одна ложь наслаивается на другую, и скопилось уже столько, что Алана не знала, сумеет ли она выбраться из-под этой груды.

— Вы что-то слишком уж долго раздумываете над ответом, Алана, — сказал Пэкстон.

С этими словами он двинулся в ее сторону.

— Стойте на месте! — произнесла Алана, прижав еще сильнее полотенце. К ее крайнему удивлению, он и не подумал подчиниться.

— Всякая секунда промедления с ответом, — сказал он, — приближает меня на один шаг к вам. Один… Два… Три… Четыре… Пять…

Не зная, что сказать, Алана стояла и смотрела на него. Казалось, что слова застряли у нее в горле. А Пэкстон уже преодолел половину расстояния, разделявшего их.

— Стойте! — крикнула она.

Он остановился и склонил голову.

— Что-то я не слышу никакого ответа. — И опять стал приближаться. — Шесть… Семь… Восемь…

Алана машинально отступила на шаг.

— Как я могу ответить, если я не знаю, что отвечать? — воскликнула она, моля Бога, чтобы Пэкстон не подходил к ней. — Я ведь много недель не виделась и не разговаривала с Рисом.

— Что это еще за Рис такой? — спросил Пэкстон.

Высокий и сильный, он буквально подавлял ее волю. Сердце Аланы отчаянно билось, и в животе происходило что-то странное. О, Боже… И почему этот человек не уберется отсюда?!

— Брат моей матери, — выдохнула она, чувствуя, что сейчас упадет без сознания. — Пожалуйста, не приближайтесь.

Он остановился на расстоянии вытянутой руки. Легко дотянувшись, взял Алану за подбородок.

— Ответьте на мой вопрос, и я не буду более смущать вас своим присутствием.

От этого прикосновения Алана чуть было не выпустила полотенце. Колени ее дрожали. Будучи уверенной, что еще немного — и у нее подогнутся ноги, Алана не понимала, как она все еще твердо стояла на ногах.