Александр Анин - Миллион миллионов, или За колёсиком
ЧИТАТЬ КНИГУ ОФЛАЙН в приложении ios/android
Мхов сидит за маленьким столиком в углу и пьёт уже второй бокал ледяного тёмного пива «Лёфе». Он ждёт Клару, чтобы с ней отвлечься хоть ненадолго от навалившихся проблем. Сегодня днём звонил Лановой. По просьбе Мхова, он побывал в Склифе, поговорил тет-а-тет с заведующим отделением, где находится лаборантка. Одна сторона лица у девушки довольно сильно обожжена, понадобится пересадка кожи. Правый глаз под угрозой, необходима операция. Лановой передал врачу деньги, попросил организовать всё в лучшем виде, пригласить каких надо специалистов, оставил свой телефон для контактов насчёт дальнейшего приватного финансирования. К Алексею, между тем, с утра приезжал семейный доктор, нашёл у него переутомление, сказал, мол, ничего страшного и прописал что-то общеукрепляющее.
Вместе с мыслями о сыне внутри у Мхова начинает ворочаться тяжёлая злоба. Он залпом допивает пиво, с надеждой смотрит в сторону входа и, чудо! в дверях появляется Клара. На ней классический джинсовый костюм «Олд Вашингтон» небесно-голубого цвета, светлые волосы забраны по бокам в две смешные косички. Летящей походкой она проносится через зал, небрежно целует Мхова куда-то рядом с ухом, усаживается напротив.
Мхов расслаблено глядит на неё, ему очень хочется сказать, что он соскучился и рад встрече, но вместо этого он коротко спрашивает:
— Что пьёшь?
— Три золотые текилы, — не долго думая, выбирает Клара.
— Что ешь?
— Свиную рульку с жареной картошкой.
Мхов делает знак рукой и заказывает подскочившему официанту текилу и мясо для Клары, ещё пива и рыбу с овощами для себя.
— Как дела? — дежурно интересуется Клара.
— Да-а… — Мхов неопределённо машет рукой.
— Узнал про того мужика?
Мхов пожимает плечами.
Какое-то время они сидят молча, просто разглядывая друг друга, при этом Мхову определённо кажется, что у Клары что-то на уме.
— Мхов, — наконец говорит она.
— М-м?
— Давай рванём куда-нибудь на недельку. В тёплые страны…
Мхов так отчётливо представляет себя и её, лежащих на белом песке на берегу океана отдельно от всего, что сердце сжимается от невозможности организовать этот рай немедленно.
— Сейчас никак, — он накрывает своей ладонью её ладонь. — Подожди немного. Может, на Новый год…
Клара смотрит ему в глаза.
— Кирилл, тебе надо уехать, — говорит она.
— Зачем? — усмехается Мхов, но внутри у него неприятно пустеет от той серьёзности, с которой она это сказала.
— Не знаю, — Клара отводит взгляд. — Просто чувствую, что тебе сейчас не надо здесь быть.
— Что-то случилось? — как можно беззаботнее спрашивает Мхов.
— Да откуда мне-то знать, что у тебя случилось, или не случилось? — слегка раздражается Клара. — Просто…
— Ну, тогда, любимая, ты лучше знаешь что? Ты лучше выпей, — не церемонясь, перебивает её Мхов и кивает на официанта, приближающегося к их столу с заказом.
Клара немедленно и резко высвобождает свою ладонь из-под его ладони.
— Ва-ау! — презрительно тянет она и, схватив прямо с подноса официанта рюмку с текилой, одним глотком опорожняет её.
— Ну вот и молодец, — одобряет Мхов.
Клара не обращает на него внимания, она ножом и вилкой терзает огромный кусок свинины, сочащийся светлым соком.
Только лишь набив рот мясом и картошкой, она с трудом произносит:
— Уиэоой!
Мхову смешно и он тихо смеется, должно быть, это означает «ну и хрен с тобой».
Музыканты, несколько минут назад вышедшие на сцену, заканчивают свои приготовления, берут несколько ленивых аккордов, обкуренный солист сломанным голосом заводит блюз:
А у нас на фирме непонятки пошли,
Не успели бандиты отъехать – прокурорские пришли.
А я хотел соскочить и свою долю продал,
А мой партнёр Вася за это мне по ебалу дал.
А я был торчёный и его обматерил,
А Вася за это мне вообще ебло разбил.
Я подался в больницу, а она на замке,
Я пришёл с Васей мириться, а он с пулей в башке,
Я побежал в ментовскую, а там мудак на мудаке,
Я приполз к жене, а её кто-то ебёт на толчке!
Оуоу! ебёт на толчке…
Я поперся по улице, и на меня наехал «мерс»,
А хозяин вылез и на меня залез.
Я пошел дальше, и на меня наехал «ниссан»,
А хозяин вылез и на меня нассал.
Я лежал, где оставили, и на меня глазела Луна,
Я звал свою смерть, но ко мне не пришла она.
Тогда я уснул и видел, что по Африке еду на белом слоне,
А ещё, что по прерии еду на чёрном коне,
А ещё, что в ракете лечу к Луне,
А проснулся на асфальте весь в блевотине.
А из подворотни выползла какая-то блядь,
Она села на корточки и начала срать.
Я смотрел на ее жопу и меня возбуждала она,
Она была большая и ждущая, как родная страна.
Оуоу! родная страна…
Раньше нам говорили, что мы лучше всех,
А потом нам сказали, что мы хуже всех.
Теперь нам говорят, что мы вроде опять ништяк,
И это правильно, потому что Владимир Владимирович Путин говорит так.
И то, бля: кто себя ненавидит, кто полюбит того?
А если и полюбит, то такое же говно.
А мне нельзя быть говном – Вася умер за то, чтоб я не был говном,
Я должен быть адекватным не нищим пацаном.
И все мы должны быть адекватными не нищими пацанами,
И тогда американцы и остальные засранцы заебутся тягаться с нами!
Оуоу! американцы! Оуоу! бля, засранцы! Заебутся тягаться с нами…
Вот я возьму свои бабки и вложу их в реальный сектор экономики,
И тогда все твари запрыгают, как сраные гномики.
И тогда к нам рекой потекут инвестиции,
И Москва, слышь, суки, станет деловою столицею
мира. Ну кому ещё непонятно?! Хуй вам в рот, ебаные черти!
Кто ещё хочет комиссарского тела?! Кому не хватило Васиной смерти?!
Я теперь понял расклад и знаю, что делать, а именно:
Надо бросать на хуй кокс и шлюх, оуоу! надо родину любить, не надеясь, что это взаимно!
Остаток вечера проходит мирно. Клара словно забыла о заведённом ею разговоре, и они многословно обсуждают ничего не значащие пустяки. Но в итоге, встав из-за стола, Мхов всё равно ощущает внутри себя постороннюю пустоту, правда, локализовавшуюся до размеров тревожно пульсирующей точки.
От трёх текил Клару немного разморило; садясь в машину, она теряет равновесие и чуть не падает на тротуар. Мхов вовремя ловит её, удерживает, прижимает к себе и вдруг, через горячий алкогольный запах, взасос целует в губы. Она, смеясь, отбивается, Мхов заталкивает Клару в пахнущий разогретой кожей салон, чувствует, что ещё немного, и он станет иметь её прямо здесь, на заднем сиденье автомобиля. Поэтому он хрипло командует водителю: