Стивен Кинг - ОНО

Потом Ричи позвонил Эдди Каспбраку, но у Эдди настроение было еще хуже, чем у Билла. Его мать, сказал он, купила проездные билеты на автобус, и они должны посетить тетушек Эдди в Гавене, Бангоре и Хампдене. Все три тетушки были толстые, как миссис Каспбрак, и все три не замужем.

— Они будут щипать меня за щеки и говорить, что я вырос, — сказал Эдди.

— Это способ узнать, какой ты хороший Эд. Им, наверное, нравиться смотреть на тебя. Точно так же, как и мне, — ты мне тоже понравился, когда я увидел тебя первый раз.

— Ты прямо как проститутка, Ричи.

— Чтобы узнать человека, нужно какое-то время, Эд, ты же знаешь их всех. Вы собираетесь на следующей неделе в Барренс?

— Думаю, что да, если другие пойдут. Не хочешь поиграть во что-нибудь со стрельбой?

— Может быть. Но… Пожалуй, у нас с Биллом есть что сказать тебе.

— Что?

— Вообще-то это дела Билла. Ну пока. Желаю поразвлечься у тетушек.

— Очень смешно.

Третий звонок был к Стэну, но старик Стэн был в немилости у своих домашних за то, что разбил окно. Он играл в летающие тарелки, для чего использовал пирожковую тарелку. Тарелка, конечно, разбилась с громким треском. Ему пришлось ходить в виноватых весь уикэнд и еще, вероятно, следующее воскресенье. Ричи посочувствовал ему и спросил, пойдет ли он в Барренс на следующей неделе. Стэн сказал, что, вероятно, пойдет, если, конечно, отец не придумает для него какую-нибудь работу или не продолжит его наказание.

— О Боже, Стэн, и все из-за какого-то окна, — сказал Ричи.

— Да, но большого окна, — сказал Стэн и положил трубку.

Ричи уже собирался уйти из гостиной, как вдруг вспомнил о Бене Хэнскоме. Он полистал телефонный справочник и нашел нужную страницу. Арлен Хэнском была единственной дамой среди всех Хэнскомов, которые были в списке, поэтому Ричи решил, что ему нужен именно ее телефон, и позвонил, чтобы поговорить с Беном.

— Я бы с удовольствием пошел, но уже потратил все свои деньги, — сказал Бен с сожалением; ему было стыдно вспомнить, что все свои деньги он потратил на всякую чепуху — леденцы, содовая вода, чипсы и т, п.

Ричи тянул резину (ему не хотелось идти в кино одному), потом сказал:

— У меня полно денег. Ты можешь потом мне отдать.

— Правда? Ты дашь мне?

— Конечно, — ответил Ричи с удивлением, — Почему бы и нет?

— О'кей — счастливо закричал Бен. — Это просто здорово. Два фильма ужасов! Что ты скажешь насчет фильма об оборотне?

— Пойдет.

— Старик, я обожаю фильмы про оборотней!

— Слушай, Хейстак, не обмочи штаны от восторга.

Бен засмеялся.

— Давай встретимся около «Аладдина», о'кей?

— Да, годится.

Ричи повесил трубку и задумчиво посмотрел на телефон. Ему вдруг пришло в голову, что Бен Хэнском очень одинок. Поэтому он почувствовал себя героем. Посвистывая, он побежал наверх, чтобы прочитать комиксы перед фильмом.

День был солнечный, ветреный и прохладный. Ричи, пританцовывая, шел по центральной улице к кинотеатру «Аладдин», мурлыча себе под нос и прищелкивая пальцами в такт. У него было хорошее настроение. Когда он шел в кино, у него всегда было хорошее настроение, — он любил уходить в волшебный мир, в волшебные мечты. Он жалел тех, кто не мог, как он, пойти в кино и получить удовольствие, тех, у кого были разные дела и обязанности в это время, — например Билла, которому надо было идти к логопеду, Эдди, которому надо было ехать к теткам, старика Стэна, который в это время будет скрести ступеньки и подметать гараж из-за пирожковой тарелки, которая полетела не налево, как ему хотелось, а почему-то направо.

На Центральной улице он увидел девушку в бежевой юбке в складку и белой блузке без рукавов, которая сидела около аптеки Шука. Она ела фисташковое мороженое, по крайней мере, оно было похоже на фисташковое. Ее ярко-рыжие волосы, которые казались то совершенно медными, то вдруг совсем светлыми, падали ей на плечи. Ричи знал только одну девушку с таким цветом волос.

Это была Беверли Марш.

Ричи очень нравилась Бев. Да, она здорово нравилась ему, но не в смысле секса. Он был просто в восторге от ее внешности (и он знал, что не только он; поэтому такие девицы, как Садли Мюллер и Грета Бови, ненавидели Беверли страшным образом, они были еще слишком малы, чтобы понять, что могут многого достигнуть совсем простым способом… и поэтому вынуждены были соперничать во внешности с девушкой, которая жила в трущобах Нижней улицы), но больше всего он ее любил за то, что она была крутой и обладала чувством юмора.

И у нее всегда были сигареты. Короче говоря, она нравилась ему потому, что была прекрасным парнем. И все же он пару раз поймал себя на том, что пытается рассмотреть, какое у нее белье под дешевыми выношенными юбками, а ведь за парнями он так не наблюдает, правда?

И Ричи пришлось признать, что если она и была парнем, то парень этот был чертовски хорош.

Приближаясь к скамейке, на которой она сидела и ела мороженное, Ричи представил себе, что он Хамфри Богарт, что на нем пальто, перепоясанное ремнем, и шляпа. Он просто перевоплотился в Хамфри Богарта, почувствовал, что он и есть Хамфри Богарт — по крайней мере, для самого себя. Нужно еще только говорить немного в нос.

— Привет, милочка, — сказал он, пробираясь к ее скамейке и следя за уличным движением. — Автобус здесь ждать бесполезно. Нацисты отрезали нам отход. Последний самолет будет в полночь. Поэтому я… Хотя я как-нибудь переживу.

— Привет, Ричи, — сказала она, повернувшись к нему, и он увидел синяк на ее правой щеке, похожий на тень вороньего крыла. Его еще раз поразила ее красота… только сейчас ему пришло в голову, что она прелестна. Раньше ему казалось, что прекрасные девушки бывают только в кино. Теперь он понял, что это бывает не только в кино и что одну из таких красивых девушек он знает. Может, он это понял только из-за синяка, который контрастировал с ее красотой. Он вдруг понял, что у нее прекрасные серо-синие глаза, губы естественного красного цвета, прекрасная свежая кожа без всякой косметики, а на носу крошечные веснушки.

— Ищешь что-нибудь зелененькое? — она дерзко вскинула голову.

— Тебя, моя прелесть, — ответил Ричи, — Ты превратилась в прекрасный свежий лимбургский сыр. И когда мы привезем тебя из Капабланки, ты попадешь в самую лучшую больницу, которую только можно купить за деньги. Ты у нас побелеешь снова. Клянусь своей матерью.

— Болтун ты, Ричи, совсем это не похоже на Хамфри Богарта, — сказала она с легкой улыбкой.

Ричи сел рядом с ней.