Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Мы, слава богу, успели их разглядеть до того, как кто-нибудь провалился. — Добродушно произнес Николай. — Ладно, мы спать, день тяжелый выдался, сил никаких.

— Спокойной ночи. — Пожелал Анатолий. — Если дождь начнется, я запруду поставлю, чтобы под палатку не текло.

— Спасибо. — Поблагодарил Николай.

Под светом спиртовки разобрались, где ложиться. Илья лег рядом с Дашей со спины, обнял ее, крепко прижав к себе, и быстро заснул. Посреди ночи проснулся от грома и бьющего барабанной дробью по ткани палатки дождя. От мысли, что они защищены, стало уютно и спокойно, и он снова уснул, несмотря на шум.

Проснулись все разом, когда началось движение внутри палатки. С улицы тянуло прохладой и сыростью. Люди, которые заняли ее раньше, выходили, заходили, шумели посудой, разговаривали. Николая к этому времени в палатке уже не было. Зоя и Юля проверяли припасы, выбирая из чего приготовить завтрак.

— Первый раз за все время спала, как убитая. — Призналась супруга Николая. — Вот что значит чувствовать себя защищенной. Раньше мы этого не понимали, выспался и ладно.

— Я бы сейчас палец отдала, чтобы вернуться в прошлое. — Юля полезла в сумку с вещами. — Люди говорят, ночью гроза была, дождь хлестал по палатке, а я ничего не слышала. — Вынула со дна детские вещи и проверила на сухость. — Вроде не промокли.

— Придется селиться рядом с военными, чтобы спать нормально, а не дергаться на каждый звук.

— Само собой, Зой. Какая дорога? У меня уже коленки скрипят, как несмазанные шарниры. Находилась на десять лет вперед. Только бы твоего Николая на работу взяли.

— Должны взять, он мужик с чувством долга. — Зоя замерла и улыбнулась. — Поверить не могу, что можно жить на одном месте, а не брести по дороге.

— И каждую минуту ждать, что кто-нибудь наставит на тебя ружье.

Илья вынул из-под Даши затекшую руку и размял ее.

— О, молодежь зашевелилась. — Заметила Зоя движение. — Чего хотите, гречку или макароны?

— Без разницы. — Ответил Илья. — С огурчиками все будет вкусно. Николай не вернулся?

— Нет еще. — Зоя потрясла в руках спиртовкой. — Илья, разожги, а то я побаиваюсь.

Илья поднялся, посидел на коленках, приходя в себя, оглядел опустевшее пространство палатки.

— Чем занимаются люди днем? — Спросил он вслух у самого себя.

— Большая часть уходит, остальные живут тут некоторое время, ждут своих пропавших родственников. — Ответил женский голос из противоположного края палатки. — Или лечатся, как я.

— Ожоги? — Предположил Илья.

— Ноги, лицо. Была на улице, когда подул раскаленный ветер. Пока добежала до укрытия, кожа покрылась волдырями.

— Бедняга. — Тихо произнесла Зоя. — Вы не одна тут?

— С сыном. Ему уже двенадцать. Он ходит мне за лекарствами в часть. Его уже знают и пропускают.

— Хотите соленый огурчик? — Спросила Зоя. — Вчера нас угостили.

— Спасибо, не откажусь. Честно говоря, армейская преснятина мне уже попрек горла.

— Илья, передай. — Попросила Зоя.

Илья забрал пластиковое блюдце с двумя огурцами на нем и отнес пострадавшей женщине. Она лежала поверх тряпок, заменяющих ей постель. Лицо и ноги небрежно перевязаны.

— Угощайтесь. — Подал ей блюдце.

— Спасибо. Один огурец оставлю сыну. — Ее голос дрогнул от волнения. — Вы хорошие люди. Тут не все такие. Многие наоборот, пытаются узнать, чем можно поживиться у других. А у меня ничего нет своего. Живу, что дадут.

— Ничего, раны заживут, и можно будет устроиться на работу. — Подбодрила ее Юля.

— Конечно. — Женщина захрустела огурцом. — М-м, бесподобно.

Илья вышел на улицу со спиртовкой. Зашел за палатку, спрятавшись от ветра, и зажег ее. Зоя вынесла котелок с гречкой, залитой водой и небольшим количеством огуречного рассола и поставила на огонь.

— Последи, чтобы никто не украл. — Попросила она Илью.

— Конечно, я никуда не уйду.

Илья сел рядом с котелком на землю и стал рассматривать обстановку вокруг палаточного лагеря. Разглядел блокпост из мешков с песком в три ряда высоты, прикрывающих дежуривших на нем бойцов до пояса. Наверное, с мешками была проблема. Военные были вооружены пулеметом, прикрытым от дождя брезентом, и у каждого бойца имелся автомат. Рядом с блокпостом собрались гражданские, внимающие военным. Интересно было послушать, что они им рассказывали.

Часть тех, кто ночевал в палатках, отправились дальше по дороге. Наверное, большинство из них были туристами, желающими вернуться домой, такие же, как они. Пока Илья смотрел вслед уходящим группам людей, на блокпосте случилась драка. Какой-то мужчина, после короткой перепалки напал на бойца. Ответ был коротким и вполне ожидаемым. Он поймал бедром пулю. Никто с ним церемониться не собирался, и прощать агрессивное поведение. «Мягкие» времена юридических коллизий остались в прошлом, новые требовали жесткого порядка и однозначного понимания ситуации.

Вокруг Ильи незаметно образовалась стайка чумазых детей, привлеченных запахом готовящейся еды. Они не подходили близко, но их взгляды были направлены на котелок из которого поднимался пар.

— Даш. — Позвал Илья подругу.

— Чего? — Она подняла клапан на окне и выглянула наружу.

Илья поднялся и негромко спросил:

— Тут малышня голодная котелок взглядом бурит, можем мы им что-нибудь дать?

Даша посмотрела в сторону детей.

— Блин, какие милахи. Сейчас узнаю. — Она пропала и через несколько секунд появилась на улице с разрезанным на пять частей шоколадным батончиком. — Эй, банда, идите сюда. — Позвала она малышню. — Смотрите, что вам зайчик передал.

Дети осторожно направились в ее сторону. Даша дала каждому по кусочку. Вышло мало, не наесться. Они взяли батончики и съели, не показывая никаких ярких эмоций, ни радости, ни благодарности. Дети как будто перенесли сложный психологический надлом и разучились свойственной их возрасту непосредственности. Они не собирались уходить.

— Где ваши родители? — Спросила Даша.

— Нету. — Ответил мальчик. — Мы сами по себе.

Даша не стала уточнять, чтобы не травмировать детскую психику тяжелыми воспоминаниями.

— Вы в этом лагере живете?

— Угу. — Кивнул мальчик и показал пятерню. — Пять дней.

— А военные вас не собираются забрать к себе? — Спросил Илья, тронутый беспризорной командой.

— Собираются. — Подтвердил все тот же мальчик. — Нас уже приходили смотреть. Сказали, что скоро пойдем жить в большой дом под землей.

— Ну, это же здорово. — Обрадовался Илья. — Я уже подумал, что вы… — Он не договорил, чуть не назвав их брошенными. — Ладно, сейчас приготовится, и мы дадим вам по три ложки каши.

Дети только и ждали этих слов. Расселись на земле и стали ждать. Николай не пришел на завтрак и поэтому его доля пошла бедной малышне. Они ели с аппетитом, обжигались, дули, и не оставили ни одной крупицы еды.

— Пойдем играть. — Сообщил мальчик, верховодивший компанией детворы.

Они ушли и затерялись между палаток. Зоя смахнула слезу.

— Бедные дети. — Прошептала она.

— Надеюсь, военные их не бросят. — Даше хотелось верить, что они теперь отвечают за все стороны социальной жизни общества, перенесшего катастрофу.

Николай явился ближе к полудню. Начался дождь. Все, кто не ушел на дорогу, вернулись в палатку и дремали под монотонным шуршанием капель по ткани палатки. Николай откинул клапан, сбросил у порога грязную обувь и зашел внутрь. Стряхнул с волос воду и вытер лицо подолом Зоиного платья.

— Как сходил? — Спросила супруга.

— Плодотворно. — Довольным тоном ответил Николай. — Кажется, меня возьмут, а нас смогут поселить в казарме военной части. Сейчас ее активно восстанавливают, и через пару недель она будет пригодна для заселения. Завтра надо будет сходить еще в одно место, завести что-то типа дела и получить военный билет, по которому я могу перемещаться внутри военной части и вблизи нее.

— Николай, а вы не узнали, у военных есть связь с другими частями? Что они говорят о ситуации в других городах? — Дашу очень волновал этот вопрос, который мог склонить ее к решению, возвращаться в родной город или остаться здесь.