Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Конечно, сгорел. Там половина деталей из пластика или всяких горючих композитов. — Ответил Матвей. — Что скажешь, Геннадий, где нам теперь селиться?

— Или землянку копать или в штольню. Там можно в бок вырыть ответвления и жить сообща. Земля там податливая, лопатой за месяц любые хоромы выкопаешь.

— А я думал лопатой только могилу себе можно выкопать. — Усмехнулся Матвей.

— Это еще успеется. — Ответил пастух.

Тимофей схватил деда за руку и подергал, чтобы он обратил на него внимание. Матвей склонился к нему.

— Дед, ты говорил, что мы пойдем маму с папой искать. — Напомнил он.

— Помню, Тимох, но пока я в растерянности. — Прямо заявил Матвей Леонидович. — Надо немного собраться с мыслями, с опытом. Мы ничего не знаем и потому спешить не будем. Обещаю, родителей искать пойдем, но не завтра и не послезавтра. Нам еще надо понять, куда отсюда вообще идти. Я же не птичка, у меня компас в голову не встроен.

Тимофей надул губы, но промолчал. Пригнулся к собаке и стал наглаживать ему промеж ушей.

— Телегу сберег? — Поинтересовался Александр у Геннадия, кивнув на сложенные кучей вещи и примощенную к ним садовую тачку.

— Не-а, сгорела. Знал бы, что так жарить будет, колеса скрутил заранее.

— Да, ребята, такое знать заранее нельзя. — Задумчиво произнес Матвей. — Делать нечего, надо идти к вашим штольням и обживаться.

— А вы сами-то где пересидели? — Поинтересовался Геннадий.

— У нас в погребе. — Ответила Мария Алексеевна.

— А почему сейчас не можете в нем остаться?

— Там жижа горячая под стеной булькает, того и гляди сломает ее и заполнит. — Пояснил Александр. — А что, у вас там занято?

— Нет, конечно, живите. Я из любопытства. У Марь Алексеевны богатые хоромы… были. И погреб капитальный. Помните, в шестом классе после картошки вы нас завели в сарай, тогда он был на месте ангара, и подняли из погреба нам всем пять банок сливового компота и вынесли из дома пирожков с картошкой? Вот это было классно.

— Рада, что ты помнишь, Ген. Хороший ты человек получился. — Голос у Марии Алексеевны дрогнул.

— Спасибо. Ладно, я проверю еще несколько домов, а потом подумаем, как ваши хорхоры́перетащить к штольне. Вы же не торопитесь? — Спросил пастух.

— А если снова дождь? — Поинтересовался Александр.

Недалеко от деревни громыхнуло, предупреждая, что угроза нового ливня весьма вероятна. Пастух спрыгнул с лошади.

— Ладно, давайте переносить на руках. Думаю, за пять-шесть ходок управимся.

Тяжелые продукты, консервацию и припасы воды уложили в тележку. В нее впрягся Александр, как самый молодой и сильный. Матвей взял столько, сколько смог поднять. Мария Алексеевна взяла с собой коробочку с фотоальбомами и еще какие-то папки. Тимофей перекинул через плечо тюк с вещами. Геннадий, что сумел, прикрепил к седлу лошади, но и себя нагрузил не слабо.

Крякнул под нагрузкой.

— За четыре ходки управимся. — Решил он.

Штольни находились за деревней. К ним вела старая дорога из плит. Они вздыбились во время прохождения сейсмической волны и назад нормально не легли. Но это все равно было лучше, чем жидкая грязь по ее обочинам. На вид она выглядела очень топко, и от нее еще исходило тепло.

Пастушья лошадь часто фыркала, как будто её раздражал запах. А он действительно был неприятным, когда ветер заворачивал со стороны образовавшейся клокочущей низменности. Оттуда тянуло серой, вызывая раздражение глаз. Матвей порывался узнать, почему в штольни не зашел горячий воздух, но увидев их, догадался почему. Во-первых, там стояла металлическая дверь. Во-вторых, дорога от входа шла вниз под уклон. Контраст между внешним влажным, горячим и душным воздухом и прохладным подземельем ощущался с первых шагов.

На шум вышли люди с фонарями в телефонах.

— Это те самые люди из самолета, про которых я вам рассказывал. Это они сказали мне, что надвигается пекло. Так что, можете их поблагодарить, что они дали нам фору. — Представил пастух гостей обитателям штольни. — Они пережили жару в погребе у Марь Алексеевны, но он готов обвалиться, поэтому они поживут с нами.

— Покажите, где тут есть свободное место. Я с ног валюсь. — Призналась Мария Алексеевна.

— Идемте. — Протасова Ольга взяла ее за руку и повела за собой.

— Тимоша, идем со мной. Тебе еще рано таскать тяжести. — Позвала бывшая директриса Тимофея.

Мальчишка заметался.

— Иди. — Подтолкнул его дед.

— А Тузик? — Внук не хотел расставаться с животным.

— А с собакой можно? — Спросил Матвей Леонидович.

— Можно, если она на коров лаять не будет. — Предупредила Протасова.

— Да мы не знаем на кого он лает. Если окажется бестолковым, выставите его наружу. — Посоветовал Матвей. — А так жалко животину, обгорела она немного.

— Пусть идут.

— Пошли. — Тимофей позвал собаку и побежал за женщинами.

Тузик понял его и побежал следом, отсвечивая в темноте голым боком. Матвей проводил внука взглядом.

— Мы вам тут скоро свет сделаем. — Пообещал он. — У нас есть генератор.

— Здорово. — Обрадовался мужчина вышедший из темноты. — Тогда вдвойне добро пожаловать. А топливо у вас осталось?

— Он от мускульной силы. — Ответил Александр.

— Я, наверное, помогу вам. — Впечатлившись пользой гостей, мужчина решил сразу проявить большую гостеприимность.

Он оказался мужем Ольги, и звали его Владимиром. Работал механизатором на любой технике, которая была более востребована по сезону.

— Деревни вымирают. — Признался он по дороге. — Все в города выезжают. Кому работать? А я город не люблю, суета, шум, люди злые. Но, честно говоря, могли бы нам деревенским и побольше платить. Если мы лениться станем, вы там с голоду помрете.

— Можешь говорить обо всем в прошлом времени. — Посоветовал ему Матвей. — Я, между прочим, тоже в сельском хозяйстве работал. Обрабатывал посевы с самолета. Если бы не моя работа, пшеница погибала бы от бурой ржавчины или пыльной головни.

— Коллега, значит. — Владимир ощерился в улыбке. — Механизатор на самолете.

— Выходит, да. — Матвей засмеялся.

Втроем они управились за три ходки. Впечатлили жителя Екатеринославки не бесконечные, дорогие сердцу вещи бывшего директора школы, а урожай Матвея Леонидовича.

— А мы даже не подумали, что надо овощи собирать, да и времени не было. А сейчас мне понятно, что сглупили, семена-то откуда брать?

— Мы, знаешь, когда собирали их, тоже о семенах не думали. — Ответил Матвей. — Отложим которые не гибриды, пусть дозревают.

— Надо бы на ток сгонять, проверить, что там из зерна осталось. Погорело оно, конечно, всё, но вдруг. Хоть ведро бы набрать, да размножить. Лет через пять можно будет и себе на муку оставить. — Предположил Владимир.

— Пять лет? А до этого, чем питаться и скотину кормить? — Поинтересовался Александр.

— Скотину под нож надо пускать, ее кормить нечем. Надо соль добывать и солить мясо, чтобы не пропало. — Владимир, видимо, озвучил консолидированное мнение оставшихся в живых сельчан.

— А где можно ее добыть?

— В районе склад большой есть. На складах лежала россыпью. Я думаю, температура ничего ей не сделала, она же каменная. Смастерим из чего получится телегу или даже сани, возьмем Генку с лошадью и в район. Тянуть нельзя, иначе коровы передохнут, и нам придется туго.

Идея с засолкой мяса пришлась по душе Матвею Леонидовичу. Подарила оптимизм на ближайшее будущее. Даже если бы они все равно собрались идти искать родителей Тимофея, можно было бы попросить немного мясных припасов с собой. Матвей, в отличие от внука, понимая масштаб и последствия катастрофы, был настроен никуда не идти, чтобы сохранить хотя бы Тимофея. Среди спасшихся деревенских он видел девчонок, и было бы разумнее, остаться здесь и завести семью, чем подвергать себя риску сгинуть бесследно.

По возращении в штольни, Ольга устроила небольшую экскурсию, пользуясь тем, что у них теперь был свет. Два ответвления завалило, но они все равно все сообщались между собой. Она показала место, где стояли коровы. Буренки, увидев людей, подняли такой вой, требуя еды, что стоять рядом оказалось невозможным.