Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Спасибо, друг. Сколько просишь за услугу?

— Ну, тыщу. — Неуверенно попросил пастух, словно сумма показалась ему нереальной.

— Договорились. И тыщу сверху, если сразу отвезешь нас к человеку, у которого в доме есть надежный погреб.

Геннадий задумался.

— Ну, ладно. Узнаем, не завалился ли он после тряски. — Пообещал пастух.

— Ну, мужики, приступаем к разгрузке. — Матвей потер руки.

Геннадий помогал им на равных. Они разгрузили самолет и переставили все свои припасы за несколько минут в телегу. То, что в машине и самолете казалось объемным, в ней заняло один скромный уголок. Матвей закрыл дверцу, подержался за крыло, провел по фюзеляжу рукой, прощаясь.

— Вы его бросите? — Поинтересовался пастух, когда он забрался в телегу.

— Да, а что с ним еще делать? — Матвей вздохнул, тяжело переживая расставание. — Без ремонта шасси он не взлетит.

— Да я бы все из него вытащил, сидухи там, провода, детали. В хозяйстве сгодится. — По-хозяйски рассудил Геннадий.

— Скручивай, я не против. Буду даже рад, если он еще кому-то послужит. — Разрешил Матвей Леонидович.

— Спасибо. Но вы тогда не болтайте нашим, что он тут стоит, а то прискачут и скрутят раньше меня.

— А как им объяснить, откуда мы взялись и откуда мы знаем про то, что сюда движется пекло? Машины и поезда больше не ходят.

— Тогда, давайте скажем, что ваш самолет находится не у реки, а с другой стороны села в десяти километрах отсюда у Можайкино. Что он упал и сгорел, а вы еле успели спастись и спасти свои хорхор ы (имущество).

— Ладно, скажем, как просишь. — Согласился Матвей, зная, что времени на это у пастуха не останется. — У тебя семья есть?

— Есть. — Вопрос удивил Геннадия. — Жена, дочь и сын.

— Короче, как нас отвезешь, сразу езжай домой, а не самолет разбирать, прячься с семьей в погреб. Возьмите с собой все, что нужно, продукты, одежду, инструмент и прочее, что не сгорит. И соседям скажи, чтобы прятались. Как только пойдет горячий дождь, знай, у вас останется совсем немного времени.

— Вы что-то преувеличиваете. — Пастух не поверил. — Я понимаю, жара придет, но не такая же, чтобы огонь.

— Ген, лучше поверить и посидеть в погребе, даже если ничего не случится, чем потом жалеть, что не послушал. Мы своими глазами видели, как вот эти тучи исчезали за минуту, растворялись в наступающем пекле. А еще мы слышали разговоры по радио, об этом, а еще с нами разговаривал пилот военного самолета, подтвердивший, что мир накрывает раскаленный воздух. Я тебе говорю, бери семью и прячься в погреб. Мы, как и договорились, скажем, что наш самолет сел в этом вашем Можайкино. — Убедительно пообещал Матвей.

Геннадий задумался. На его лице отражались все муки выбора. Хозяйственная жилка, обожающая бесплатные подарки, требовала немедленно отправиться разбирать самолет, пока не подоспели конкуренты, но и предупреждения он не мог игнорировать. Просто так люди не станут пугать, особенно после того, как случилось страшное землетрясение.

До деревни с названием Екатеринославка на склонившемся указателе добирались минут двадцать, миновав пару небольших расщелин. В целом, пейзаж этих мест казался нетронутым на фоне того, что случилось на юге страны. Катастрофа обошлась с местными намного мягче, оставив им луга, леса и поля почти нетронутыми.

— А как же с коровами быть? — Спросил громко пастух. — Они же погибнут.

— Корову в погреб не спрячешь. — Ответил Матвей. — И резать уже поздно.

— А если в штольню загнать? — Спросил Геннадий. — Там холодно и вода есть.

— Что за штольня? — Спросил Александр.

— Старая, еще дореволюционная. Мел добывали, ракушечник, а потом сделали из нее достопримечательность, детей из школ возили, показывали, что у нас жило в меловой период. В глубине штольни грунтовые воды. Надолго это пекло?

— Без понятия. Идея со штольней, если ты успеешь, отличная. Туда же и людей можно отправить, у кого негде прятаться.

Пастух усмехнулся.

— Вот будет, если вы врете. Столько суеты, а потом пшик, и ничего. Народ сейчас и без того слишком возбужден, а если его еще и обманут…

— Мы готовы ответить за свои слова. — Пообещал Матвей. — Знали бы, что придется доказывать, сняли бы на телефон.

— Дед я снимал. — Неожиданно произнес Тимофей.

— Серьезно? А ну-ка покажи.

Внук вынул телефон и, прикрывая его от дождя, включил записанный ролик. Он снял тот момент, когда они второй раз соприкоснулись с пеклом. На видео хорошо запечатлелся момент растворения грозового фронта подступающим раскаленным воздухом, а затем и температура забортного воздуха на экране с комментариями Тимофея и момент, когда самолет снова ушел в тучи, а температура понизилась.

— Семьдесят? — Геннадий задумался. — Много конечно.

— Спутники зафиксировали в Европе триста градусов. — Напомнил Матвей. — Мы столкнулись с передним краем, который холоднее. За ним должно быть настоящее пекло, как в духовке.

— Так ведь в такой жаре сгорит всё. — До пастуха дошла глубинная суть надвигающейся катастрофы. — И самолет ваш.

— Ну, а мы тебе о чем. Людей надо спасать и всё, что пригодится потом для жизни. — Александр с трудом сдерживался, чтобы не сказать грубее. — Семью прячь, все продукты, какие есть, воду и инструменты, лопаты, топоры и так далее.

— Ой, мужики, задали вы мне задачу. — Геннадий остановил лошадь у синего забора из штакетника с покосившейся калиткой. — Пойду, перетру с хозяйкой. Она жена нашего бывшего председателя.

Пастух ушел и вернулся со старушкой.

— Вот, эти люди прилетели к нам издалека. Просят пустить их спрятаться в вашем погребе на время.

Бабка подслепо рассмотрела троицу.

— Там беспорядок. Банки попадали и разбились, а я еще не убиралась. Работы очень много. — Поделилась она.

— Давайте мы уберемся за то, что вы нас пустите. — Предложил Матвей Леонидович.

— А что, Гена не врет, что вы сбежали от ужасной жары?

— Не врет, так и было. Мы ему даже видео показали, чтобы он нам поверил. — Матвей посмотрел на часы. — Бабуль, времени остается все меньше. Мы договорились?

— Ой, не знаю. — Старушка боялась мужскую компанию с сомнительной историей в багаже. — Мне-то что с того?

— Считайте, что мы вас спасли. Думаю, жизнь хорошая плата за то, чтобы потерпеть нас. К тому же мы с руками и можем помочь вам по хозяйству.

— Ладно, если до вечера ничего не будет, ищите себе другое место. — Нашла бабуля компромисс.

— Своенравная бабка, зато погреб у них ого-го, председательский. — Шепнул Геннадий.

Он помог сгрузить припасы с телеги. Тимофей за короткую поездку успел привязаться к пастушьей собаке и пёс к нему. Алабай смотрел из телеги в их сторону с таким видом, как будто хотел, чтобы ему пообещали скорую встречу. Тимофей помахал ему.

— Меня зовут Мария Алексеевна. — Представилась жена бывшего председателя. — Вот вам тачка, чтобы перевезти.

Она поставила перед ними старую самодельную садовую тачку на толстых пневматических колесах, которые Матвей сразу признал. Это были колеса от прицепной сельхозтехники. Они ставились на сеялках, культиваторах и как опорное колесо на плуге. В большой кузов тачки за раз влезла половина припасов. Матвей Леонидович впрягся и с удивлением отметил мягкий ход. Мария Алексеевна провела его через огород к погребу. Вход в него находился внутри хозяйственной постройки, небольшого ангара из крытого оцинкованным железом. Спуск в погреб оказался не таким, как у большинства деревенских, в виде дыры в земле, накрытой крышкой и далее по железной или деревянной лестнице.

Председатель подошел к вопросу основательно. Он сделал спуск из бетонных ступеней, внутри выложенного кирпичом пролета на глубину трех метров. Идти можно было в полный рост и без всякой экономии в плечах. Матвей составил припасы у входа.

— Добротно. — Сделал он комплимент.

— Коленька любил основательность, потому его и выбрали председателем. Он называл погреб бомбоубежищем и говорил, что на случай атомной войны все умрут, а мы с ним останемся. Отрастим еще по паре рук и будем сажать радиоактивную картошку. — Пошутила Мария Алексеевна.