Разлом (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

Следующий мешок пришлось ставить высоко, почти под самый верх. Николай и Максим сделали это вместе. Потом сообща установили третий. Между верхней частью проема и кладкой осталась небольшая щель, которую можно было устранить одним мешком. Илья быстро сбегал и принес его. Они заткнули дыру и вернулись в подвал.

— Теперь остается ждать, что наша стена не рухнет, и что температура вернется к более менее нормальным значениям. — Николай начал снимать с себя обертку. — Пить хочу.

Старший сын подсуетился и сунул ему в руку бутылку лимонада из спасенного завала.

— Спасибо. — Николай сделал большой глоток и передал бутылку Илье.

— Спасибо. — Илья отпил и передал Максиму.

Дети, особенно пацаны, смотрели на них, как на героев, только что совершивших подвиг.

— Думаю, охладится не скоро. — Решил Илья. — Еще дня два уйдет, чтобы холодный воздух из трещины нейтрализовал жару.

— М-да, походы в туалет могут стать слишком экстремальным развлечением. — Произнесла Даша. — А уже как бы звоночек собирается звонить.

— У меня есть идея. Надо поставить по бокам от разлома стеллажи и обернуть их этой тканью. Получится туалетная кабинка, внутри которой воздух охладится намного быстрее, чем во всем помещении. — Предложил Максим. — Уж как-нибудь до него добежать получится, а там можно посидеть и подумать не спеша.

— Какой ты умный. — Сделала ему комплимент Даша. — Очень надеюсь, что вы не будете откладывать проект надолго.

Илья вздохнул.

— Поспешили мы скидывать с себя термоброню. — Она потянулся за кусками снятой ткани. — Николай, вы можете не выходить, мы с Максом справимся.

— Уверены?

— Да уж как-нибудь построим. — Отмахнулся Максим. — Эстетику не обещаем, не для того толчки делаются, чтобы наслаждаться видами.

— Тогда вам дополнительная пайка воды — Решил Николай. — Допивайте лимонад.

Через четверть часа парни снова готовы были к новым подвигам. Они взяли собой весь моток ткани. Субъективно, её там оставалось еще на сотню метров или более. Вышли в подвал и сразу отметили, что такого жара уже нет. Воздух смягчился, стало меньше дыма и карамели. В качестве источника света Илья использовал свой телефон, тоже завернутый в ткань, чтобы не перегреть.

До железных стеллажей невозможно было дотронуться руками. Они раскалились как сковороды. Ладони обмотали тканью, чтобы браться и соорудили простецкую конструкцию, два стеллажа поставили по разным сторонам от трещины и обернули тканью. Верх укрыли отрезанными кусками в несколько слоев. Чтобы забраться внутрь и закрыться от попадания горячего воздуха, надо было задрать ткань вверх, а затем опустить.

Максим первым проверил функциональность сооружения.

— Там уже прохладнее, чем здесь. — Сообщил он. — Так что, можешь звать Дашу для более изысканной проверки.

— Замечательно. Пойдем, обрадуем ее.

Как оказалось, кроме Даши терпели все, просто не могли признаться в этом вслух. Боялись, что ходить в туалет придется в «цеху» на глазах у всех. Для людей, привыкших к цивилизованным удобствам, это казалось немыслимым. Но то был атавизм прошлой эпохи. Способность адаптироваться к быстро меняющемуся миру являлась залогом выживания. Люди с предрассудками и устаревшими принципами становились динозаврами, время которых закончилось.

Жизнь в «цеху» пошла веселее и своим чередом. Температура в подвале снижалась, делая походы в туалет все менее экстремальными. Звуки снаружи почти не доносились, обнадеживая в желании верить, что скоро климат вернется к привычным условиям. К вечеру того же дня выяснилось, что кладка из мешков просела и вверху снова появилась полоска света, в которую дул раскаленный воздух. Ее заткнули свежим мешком, но задумались, чем заделывать дыру, если сахар расплывется.

— Придется долбить стены или пол, смотря, что легче и оттуда доставать землю. Ставить стеллаж и забивать его землей. — Предложил Николай. — У меня только такая идея.

— У меня вообще никаких. — Признался Илья. — Такое ощущение, что мое сознание выпотрошили, чтобы набить его чем-то новым, но пока там пусто.

— А чем долбить? — Поинтересовался Максим.

— Разобрать станки и посмотреть, что сгодится. — Ответил Николай.

— Я читал, что в древности камни откалывали таким методом. Сверлили дырки в рядок, заливали в них воду и забивали деревянные чопики. Дерево набухало, и камень откалывался по линии просверленных отверстий.

— Со сверлом будет больше проблем, чем с ломом или кувалдой. — Предположил Николай. — Ашотик, зараза, мог бы и внизу лестницы еще одну дверь поставить.

— Не надо его ругать. — Заступилась Ольга. — Мы все живы благодаря ему.

— Дай бог ему здоровья и чтобы он спасся. Надеюсь, если Ашотик доберется сюда и увидит, как мы распорядились его сахаром и прочим товаром, не предъявит нам счет?

Ольга ничего не ответила. Знала, если он жив, то вряд ли простит им такое расточительство. Для ее работодателя прибыль являлась самой сакральной вещью, ради которой он готов был идти на что угодно. Следовательно, весь его товар являлся священным, а любой покусившийся на него автоматически становился грешником и должником.

— За пять минут до землетрясения он звонил, сказал, что находится в Анапе и будет завтра к вечеру. Попросил меня говорить покупателям, что терминал не работает, ему нужна была наличка. — Ольга нервно потеребила край майки. — Мне кажется, что он не вернется.

— Ну, если сюда принесло волну с моря, то представляю, что творилось в Анапе. — Николай был уверен, что хозяин магазина не вернется. — Посему объявляю приватизацию чужого имущества посредством голосования. Кто за? Все за. Единогласным решением коллектива прошу считать имущество гражданина Ашота собственностью нашего коллектива.

— Слушайте, надоело сидеть в темноте, давайте из пивной банки сделаем спиртовку? — Предложил Илья. — У меня в телефоне осталось десять процентов заряда. Хотелось бы сохранить их на всякий непредвиденный случай.

— Делай. Больше одной не надо, чтобы не выгорел кислород. — Посоветовал Николай.

Илья взял пивную банку.

— Придется выпить. Не выливать же добро. — Ему стало жалко напиток.

Он не особо любил пиво, считал его горьким и не эффективным, чтобы напиться. Но спустя два дня после катастрофы он заметил, что начал ценить вещи, относясь к ним с ностальгией, словно их время прошло. Время красивых высокотехнологичных предметов, казавшихся несколько дней назад рядовыми. Он шикнул выходящим газом из-под крышки. Сделал несколько глотков и передал банку Максиму. Друг тоже немного отпил и передал Николаю. Банка сделала круг и пустой вернулась Илье.

Он зачерпнул из синей бочки спирта, вставил в отверстие свернутый фитиль из ткани, которой они обернули туалет и сдавил верх банки, чтобы отверстие сталоу́же. Николай протянул зажигалку. Илья зажег влажный фитиль. Он загорелся чистым синеватым пламенем без копоти и дал прилично света, освещая «цех» от дверей до противоположной стены.

— А с таким светом намного уютнее. — Заметила Гуля. — И спокойнее.

— А там не похолодало? — В который раз поинтересовалась Катя.

Она задавала этот вопрос каждому, кто возвращался из туалета, даже если между ними не проходило и пяти минут. Ей казалось, что погода может смениться в любой момент, стоит только ветру подуть в обратную сторону. Пока же температура в подвале пришла к некоторому балансу, напоминающему баню после того, как в ней уже все помылись и выключили отопление. Еще жарко, но уже терпимо и душно. Подымающаяся из расщелины сырость создавала этот эффект.

Подошла ночь, что для «цеха» не отразилось ни в чем. Места для сна почти не было. Девчонок, Катю и Веронику, дочь Михаила и Юли, уложили на пол, застеленный тканью. Юля хотела еще рассыпать сахар, чтобы мягче было лежать, но Николай не разрешил. Посчитали, что будущее слишком неопределенно, чтобы спать на том, что можно будет съесть.

Остальные разлеглись кто, где смог. Илья спал полусидя, опершись спиной о стену. Даша пыталась использовать его ноги в качестве подушки, но поза для сна была такой неудобной, что ничего не получилось. Илья постоянно отсиживал тело и менял положение. Он нормально уснул, только когда плюнул на все принципы и лег на пол, подложив руку под голову. Так он проспал подряд несколько часов и можно сказать выспался.