Кирилл Бенедиктов - Война за «Асгард»

– Благодарю, господин Тонг, – Сучонг низко наклонил голову, но собаку не выпустил. – Боюсь, что я не очень... не очень хочу пить...

«Что за бред, – подумал Джеймс, – он же смотрел на воду, как девственник на шлюху... И при чем здесь собака? Тонг, старая китайская перечница, на этот раз ты превзошел сам себя...»

– Ты выпьешь, Сучонг, – сказал Продавец Дождя по-прежнему ласково, – ты выпьешь, чтобы не обижать нашего гостя. И меня, кстати. – Он подвинул бокал совсем близко к краю стола. – Присаживайся, так тебе будет удобнее. И собачку держать, если уж тебе так хочется, можно одной рукой.

Таец медленно, словно совершая невероятное усилие, опустился на единственную свободную циновку – спиной к двери. Шарпей подергал широким кожаным носом и потянулся к столу. Сучонг еще крепче сжал его толстый загривок и умоляюще посмотрел на Тонга.

– Конечно, конечно, дорогой Сучонг, – любезно ответил тот на невысказанную просьбу. – Все, что есть на нашем столе. Держи, Мо! – И Продавец Дождя небрежным движением кинул в Сучонга жирным куском утки. Пес дернулся, блеснули белые клыки, клацнули сильные челюсти. На висках и морщинистом лбу тайца выступили крупные капли пота.

– Прошу вас, господин Тонг...

– Хорошо, хорошо! Корми свою собаку сам! Да не забудь про воду! Джимми, тебе, наверное, любопытно, почему наш друг так волнуется за своего пса? Видишь ли, у него небольшие проблемы с сердцем. Мои врачи вшили туда одно устройство... нечто вроде реле, только очень-очень маленького... крошечного. Пока оно получает сигнал от ультразвукового передатчика, сердце почтенного Сучонга работает, как говорят французы – parfait! – великолепно! Мы все можем позавидовать сердцу нашего друга, Джимми, без дураков! Но беда в том, что передатчик обладает крайне ограниченным радиусом действия – три метра, от силы четыре. По-видимому, более мощных не нашлось на складе. А вшит этот передатчик в толстую задницу прожорливого пса Мо, поэтому Сучонг с ним и не расстается. Конечно, он пытался найти передатчик... только он ведь тоже очень маленький, можно сказать, миниатюрный. Триумф нанотехнологии, господа!

– Господин Тонг, – таец поднял голову, и Джеймс увидел, что глаза его полны слез, – вы обещали... обещали удалить это устройство, когда я все расскажу вашему гостю... вы обещали... Я все рассказал, я больше ничего не помню, да вы же и сами знаете... Пожалуйста, пожалуйста... выньте из меня эту бомбу... я буду верен вам до конца своих дней, я буду служить вам, как родному отцу... господин Тонг...

– Хорошо, хорошо, – Тонг махнул пухлой ладонью, – я распоряжусь, чтобы тебе сделали операцию. После ужина. Так что есть тебе сейчас не стоит, а воды все же выпей...

Сучонг судорожно вздохнул и склонил голову. Слезы катились по его пергаментным щекам.

– Благословение небес да пребудет с вами, господин Тонг...

Продавец Дождя вдруг поднял руку и начертил в воздухе какую-то волнистую фигуру. Джеймс с интересом посмотрел на него.

– Черт возьми, старина, давай все же вернемся к разговору о доказательствах...

– Не раньше, чем ты поверишь словам этого почтенного человека, – сказал Тонг. – Я полагаю, это произойдет достаточно быстро.

Все еще продолжавший всхлипывать таец осторожно положил Мо на циновку рядом с собой и, придерживая его одной рукой за загривок, потянулся к бокалу с водой, стоявшему на краю стола.

В это мгновение дверь позади него бесшумно распахнулась, и Джеймсу стало ясно, что знак, начертанный Тонгом в воздухе, не имел никакого отношения к ритуалам Зеленого Дракона, как он первоначально подумал. Возникший в проеме охранник в тигровой маске кинул в комнату какой-то темный предмет, и предмет этот, перелетевший через голову Сучонга и мягко приземлившийся на лапы в полуметре от Джеймса, оказался кошкой.

Черной, без единого пятнышка сиамской кошкой, сверкающей огромными зелеными глазами. Насмерть перепуганной, как тотчас же понял Джеймс.

Взрослая сиамка никогда не испугалась бы такого толстого и неповоротливого пса, как Мо. Эти кошки не боялись вообще ничего, в них текла древняя кровь зверей, выведенных для охраны священных особ королевской крови, правивших некогда на родине Сучонга. Но кошка, оказавшаяся в комнате, была чуть взрослее котенка. Сначала ее испугал страшный человек в маске тигра, потом полет, закончившийся в непосредственной близости от собачьей морды. Несколько секунд кошка и Мо не отрываясь смотрели друг на друга. Сучонг, как в замедленной съемке, все еще продолжал тянуться к бокалу с водой, уже понимая роковую сущность этого движения. Прошла секунда, потом вторая и третья, и тут кошка стремительным броском перемахнула через колени Джеймса и бросилась в открытую дверь. Охранник посторонился, давая ей дорогу.

Сучонг, почти дотянувшийся до бокала, резко качнулся назад. Мо зарычал и стал вырываться из-под придавившей его к циновке правой руки тайца. Он был слишком раскормлен для того, чтобы двигаться с быстротой кошки, поэтому ему не удалось освободиться сразу, И все же он вырвался раньше, чем Сучонг успел схватить его второй рукой.

Пальцы тайца вцепились в шерсть на задней лапе шарпея.

Сучонг повалился назад в судорожной попытке удержать собаку за лапу и, задев ногой за край стола, перевернул его. Тарелки с недоеденными яствами, бокалы, сверкающий сосуд, в котором еще оставалось около литра воды, – все это оказалось на полу. Мо пронзительно тявкнул – видимо, таец причинил ему боль, – на мгновение обернулся, чтобы огрызнуться и цапнуть Сучонга за кисть, и, окончательно обретя свободу, бросился по длинному коридору за улепетывавшей что есть мочи маленькой испуганной кошкой.

– Господин, – закричал таец пронзительным голосом, колотя кулаками по мягкому ворсу ковра, – господин, верните его, верните Мо...

Тонг вскочил на ноги, спасаясь от льющихся из-под перевернутого стола соусов. Джеймс, сидевший чуть дальше от эпицентра катастрофы, спокойно смотрел на бьющегося в истерике Сучонга. Что касается высокоуважаемого доктора Ли, то он, стараясь не глядеть на творившиеся в комнате ужасы, с невозмутимым выражением лица оттирал салфеткой жирное пятно, оставленное на лацкане его пиджака кусочком свинины по-кантонски.

– Посмотри на этого человека, Джимми-бой, – возбужденно проговорил Продавец Дождя, – он умирает для того, чтобы ты поверил ему!

Лай поглощенного охотой Мо доносился уже откуда-то издалека. Тело Сучонга скрутило судорогой. Он попытался привстать, но страшно захрипел и рухнул лицом на ковер.

– Готов, – констатировал Тонг, просунув носок своего ботинка между полом и щекой тайца и перевернув его голову так, чтобы были видны глаза. – Надо полагать, сердце не выдержало.