Андрей Писарцов - Отпуск в Средневековье

Пластина в моих руках моментально исчезла, растворилась в воздухе. Это был какой-то оптический обман, потому что руками я все также ощущал этот кусок металла. Я мог сдавливать его в своих руках, переносить в пространстве, однако мои глаза упрямо заявляли, что этой металлической пластины нет.

От удивления я открыл рот. Алекс, довольный произведенным эффектом, засмеялся и сказал:

– У тебя в руках кусок неизвестного сплава, имеющего интересное свойство становиться прозрачным при небольшом напряжении постоянного электрического тока. Об этом невидимом прозрачном металле говорится во многих восточных легендах, которые я слышал еще в Угорске. Сплав называется аргинит. Находясь под напряжением, сплав полностью отражает окружающие его картинки как зеркало, с уникальным круговым преломлением. Другими словами, если взять шар из аргинита и обозначить на нем два противоположных полюса, то первый полюс будет отражать то, что в случае зеркального шара должен отражать второй, и наоборот. В результате создается мнимый эффект невидимости или прозрачности, хотя на самом деле это не так. Таким образом, эти роботы казались невидимыми, – Алекс пнул ногой груду микросхем, валявшихся на земле. – А непросвещенные людишки считали этих роботов злыми духами, хотя на самом деле это были обычные куски металла.

Алекс выключил генератор. Кусок металла в моих руках снова приобрел видимость.

В этот момент рядом с Алексом мелькнул лазерный луч, расплавив песок у его ног. Я оглянулся по сторонам – никого не было поблизости.

Снова мелькнула яркая вспышка. На этот раз песок расплавился у моих ног. В воздухе сверкнуло еще несколько залпов, окончательно спаливших останки вчерашних невидимок. Я судорожно оглядывался по сторонам в поисках противников, тщетно пытаясь заметить что-либо.

– Вверху! – прокричал брат.

Я вскинул голову. Над нами кружились четыре уродских птицы, походивших своими клювами и крыльями на птеродактилей. Выпуская по нам пучки лазерной энергии, птицы медленно снижались. Вместе со снижением увеличивалась точность их попадания.

– В вездеход! Быстро!

Со всех ног мы бросились к машине. Забравшись в салон, мы захлопнули за собой двери. Несколько лазерных выстрелов попали по обшивке вездехода, однако Алекс уже успел завести вездеход, и система поглощения тепловых и электромагнитных колебаний внешней среды уже пришла в действие.

Турбины вездехода взревели, и машина поднялась над землей, оставив под собой огромное облако поднятого в воздух песка.

– Ну что, дадим этим тварям бой в воздухе, – засмеялся брат.

Вездеход описал по воздуху большой круг вокруг пирамид и подлетел к птеродактилям сзади. Залп из крупнокалиберных пулеметов моментально срезал двух птиц. Оставляя за собой полоску черного дыма, птеродактили рухнули на землю.

Оставшиеся две птицы пытались атаковать нас сбоку. Надо сказать, им это неплохо удалось, зайдя со стороны, они произвели серию точных выстрелов по вездеходу, однако система поглощения внешних колебаний работала безотказно.

Развернувшись по узкой траектории, мы сели на хвост еще одному птеродактилю. Короткая очередь из пулеметов – и еще одна птица вошла в штопор.

Увлекшись атакой, мы не заметили, как оставшийся птеродактиль вышел на нашу траекторию спереди. Пытаясь избежать столкновения, Алекс направил вездеход ниже, однако было уже поздно. Огромная птица, размерами намного больше вездехода, столкнулась с передком машины. Последовал огромной силы толчок. Вездеход начало трясти от перегрузки и нас, словно мячик, бросило на землю.

Изуродованная птица безжизненно рухнула на песок. Вездеход же, автоматически стабилизировав траекторию, снова поднялся над землей – никакие лобовые столкновения не могли причинить дедовой машине вреда.

– Проще паленой репы! – со смешком сказал брат, сажая вездеход рядом с птеродактилем-камикадзе. Битва была окончена. Все четыре птицы были легко повержены.

– Да, эти птички оказались на проверку слабоватыми, – усмехнулся я и оглянулся на заднее сидение, где все это время без единого звука сидел Усуп:

– Правда, приятель? – спросил я, обращаясь к нашему проводнику.

Усуп сидел и молча трясся. Он никак не мог поверить в то, что он все еще жив.

– Птицы-дьяволы! Вы убили их всех. Это невозможно! – только и смог сказать наш перенервничавший воришка.

Алекс уже вылез из вездехода и спешил к подбитому птеродактилю, неся под мышкой свое оборудование – ноутбук и диагностические приборы. Я схватил оставшиеся инструменты и побежал за ним.

Птицы-птеродактили оказались обычными летательными аппаратами. Под их металлическим корпусом скрывалась механика, управляемая небольшим процессором, встроенным в голову чудовища. В длинном клюве находился генератор теплового луча – лазера.

– Я начинаю разочаровываться в этом доисторическом мире, – сказал Алекс, выключая диагностические приборы. – Вместо магов и проклятий нам подсовывают обычный технический ширпотреб!

– Да, все эти страшные истории и чудовища оказались на самом деле фантазиями. Все эти прихвостни дьявола, как говорили ничего не сведущие жители этого мирка, оказались на проверку обычными роботами.

– Но, все же, чтобы мы ни говорили, стоит отдать должное высокому технологическому уровню Великих, которые жили здесь раньше людей, как говорят легенды. Эти ребята ушли далеко вперед по сравнению с нами, создавая киборгов из неизвестных нам материалов и сплавов.

– Я с тобой не соглашусь. Они ушли далеко вперед по сравнению с человечеством, но не с нашим дедом.

– В этом я с тобой спорить не буду, – рассмеялся Алекс.

Собрав аппаратуру, мы вернулись к вездеходу и все никак не пришедшему в себя Усупу.

– Расслабься, приятель, – сказал я ему. – Не бойся этих дьяволов. Все твои страхи оказались на самом деле такой же техникой, как и этот вездеход.

Усуп наконец-то расслабился и улыбнулся.

Прошел еще один день. Ничего необычного не случилось. Казалось, все эти загадочные силы забыли про наше существование и, проиграв два боя, сдали позиции. Лишь изредка радары засекали невдалеке одного-двух невидимок.

Однако от мыслей о нашей победе над роботами легче не становилось – нам надо было найти вход в курганы. Вот уже битых два дня мы пытались найти какие-либо признаки ворот, но все было тщетно.

Восход солнца сменял закат, ночь сменяла день, а мы сидели и не могли ничего придумать с входом в Проклятые Курганы. Отказавшись от бесполезных попыток искать трещины и щели на стенах пирамид, мы сидели в вездеходе и молча думали, изредка перекидываясь сухими фразами.