Юрий Иванович - Преодоление

Повисшую напряжённую тишину прервал вопрос-слово от моей Ксаны:

– Груан? – Не скажу, что оно прозвучало как подсказка. Скорее всего все думали примерно одинаково. Скорее слово прозвучало как подтверждение.

Да и какого лешего, спрашивается, мотаться наездникам по Дну на каких-то боевых серпансах, крутить над собой лассо из шпагата и метать куда-то оригинальную, как можно понять даже на небольшом рисунке, шкатулку? Да только для одного: для извлечения из монстров, прямо на ходу, и ни в коем случае их не убивая, самого чудесного и волшебного, что здесь имеется, – груанов! Уже для великой цивилизации, покорившей космос и иные пространства телепортации, создать уникальное устройство – как нам дерево срубить каменным топором. Трудно – зато реально.

И тогда становится понятно очень многое, более логично выстраивается единая структура здешнего бытия. Монстры – неприкасаемы. Их, наоборот, разводят и всеми силами поддерживают полноценное размножение, хороший, свободный выпас и постоянное взращивание на себе бесценных ракушек.

Наездники – те самые ловкие парни, которые эти груаны разыскивают, аккуратно их изымают. С немалым, кстати, риском для собственной жизни. Потому и оплата их труда наверняка была наивысшая. За каждую ракушку им неплохо платили. И опять-таки государство есть государство, пусть даже космическое, и оно обязано бдеть за свои общие интересы. Поэтому допуская сюда так называемых добытчиков, им наверняка вменялось в обязанность: один груан раз в день сдать в ОСАР, потому что армейский резерв – дело первостепенной важности.

После чего следовало логично предположить, что цивилизация Меченых – воевала. Причём воевала плохо или крайне неудачно. Потому что гаузы их победили, а в виде трофея и Дно захватили. Если вообще Дно не являлось главной причиной конфронтации. Груаны – того стоят. Тем более что мы, возможно, и о сотой части их волшебных качеств не ведаем.

Вимлач, я как мог скрупулёзно и как понимал сам, тщательно нарисовал на листке бумаги, но никто и никогда ничего подобного не видел.

Боевые серпансы – это, скорее всего, некие мощные коняги, на которых охотники и передвигаются по Синим Полям.

Управляющие – те, кто заведует башнями и принимает в них гостей.

Туристы – любители поглазеть, насладиться экзотикой, пощекотать себе нервы дикими нравами, коих хватает во все времена и в любой цивилизации.

Осталось только выяснить, что такое ра́ймольке и ска́двы. Да и то напрашивалась некая догадка после таких вопросов: чем могут наездники управлять? И что куда отправлять? Почему бы не лифтами? Или теми самыми клетями, которые и доставляют нас вниз? Только и осталось уточнить да определиться окончательно.

И что для этого необходимо?

Только одно: искать, искать и искать!

Понятное дело, отыскать боевых серпансов – дело немыслимое. Те давно уже вымерли. А вот отыскать некие тайники, да в них тот самый вимлач – и полдела будет сделано. С моим зрением да без необходимости убивать монстра количество добываемых груанов сразу удвоится.

Вот об этом я и заявил:

– С завтрашнего дня приступаем к поиску тайников, которые остались после Меченых. А сегодня мне придётся продолжить беседу с Чамби. Должна же нам и с него лично получиться какая-нибудь польза!

Команда в двенадцать человек отправилась к Длани сразу же после затянувшегося обеда. А я даже провожать их не стал, не маленькие и не первый день на Дне, сами знают, что надо с собой взять и как вести себя во время охоты. Разве что меня несколько удивило острое желание Ксаны тоже отправиться вместе с отрядом. Причём об этом я уже узнал позже, когда моя подруга пришла ко мне на кухню жаловаться:

– Представляешь, Степан своей властью запретил мне идти с ними! Вообще парень обнаглел!

Я с трудом вник в суть возмущения, но когда понял, не удержался от смешка:

– Да ты никак уже и мужчинами нашей башни хочешь командовать?

– Неправда! Он брал чуть ли не всех желающих, а мне отказал!

– Ну и правильно сделал… сразу по трём причинам… – видя недоумение в глазах красавицы, отпустил уголок «мешка» и стал объяснять: – Странно, если ты не понимаешь. Ведь охотница из тебя – никакая; потом – тебе следует присматривать за порядком здесь, когда командир занят, а его заместитель в походе; ну и моё мнение как главного обладателя тобой и первого защитника – тоже должно учитываться. А я ведь согласия не давал. Так что…

Крыть Ксане было нечем. Ничего не оставалось, как тяжело вздохнуть, и отправиться на зов двойняшек, которые её пытались дозваться с верхних этажей. Ну а я, подёргав для разминки затёкшими плечами, вновь склонился над нашим привидением. У меня как раз развивалась новая ветка вопросов, которые можно было сформулировать в два основных: «Может ли мне помочь Чамби хоть в чём-то?» И «Откуда вообще следует начинать любые поиски?»

На первый получил только один коротенький ответ-утверждение: «Может».

На второй нечто более загадочное и непонятное: «Начни с себя».

Тоже мне, чип-философ!

Ничего более конкретного, как я ни изгалялся с перестановкой слов в предложениях, получить не удалось. Но если подойти к подсказкам вдумчиво, с толком, то и таким мизером можно и нужно воспользоваться. То есть следовало прекращать заниматься словоблудием, а переходить уже конкретно к приручению хорошо меня узнающего привидения. Раз он как бы призван помогать управляющему, а тот, в свою очередь, мне, наезднику, то и прямое подчинение должно присутствовать.

Вот с этими мыслями, то поглаживая Чамби, то подталкивая его, я стал просить, требовать, приказывать, угрожать, умолять, чтобы он отправлялся искать мне то, что я от него требовал. Причём использовал весь список малознакомых слов и непонятных терминов. Начиная от серпанса и заканчивая вимлачом. Кстати, довольствовался не только словами, но и физическим воздействием. То есть порой похлёстывал невидимую плоть медным прутком или легонько касался его туши своей накидкой из шкурок мохасиков. На пруток реакция была одна – обида и непонимание. На опасные шкурки – вообще шоковая: полное отключение сознания и непонятный страх с тотальным параличом.

То есть пришлось от такого воздействия отказаться. Но что характерно, некие подвижки в дрессировке всё-таки наступили. К концу третьего часа Чамби после моих команд срывался всё быстрее и быстрее с места, носился по кухне и бодро, словно собачонка, возвращался обратно. За что я ему плескал на пол чуток маринада из кружки. То ещё зрелище для женщин было со стороны: сижу, сижу, что-то шепчу себе под нос. Потом раз, выпрямился, и взглядом таким бешеным по всей кухне вожу. Потом его опять рядом с собой в пол уткну и рассол плескаю. А того раз – и не стало!