Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция (СИ) - Стивенсон Нил Таун

В этих словах заключался второй смысл — или даже два, — которые принцесса Фредерика Матильда Луиза Саския поняла лишь много лет спустя.

Первый, более очевидный: мама и папа очень старались растить ее как обычного человека, и то, сколько обязанностей и ограничений накладывает корона, она поняла лишь намного позже. Уже взрослой.

И второй, пришедший ей в голову совсем недавно: «машина, от которой нельзя отвлекаться, иначе погибнешь сам и погубишь пассажиров» — ведь это не что иное, как ее страна. Нидерланды. Сложный механизм, способный погубить массу людей, если не нажимать вовремя нужные кнопки.

Королева снижала самолет и готовилась к приземлению: на душе у нее было спокойно и ясно. Все, что сейчас требуется, — удерживать нужные цифры в нужных диапазонах. К моменту, когда внизу блеснет посадочная полоса Уэйко, самолет должен достичь так называемой эталонной скорости. Значение ее зависит от таких условий, как температура за бортом, вес самолета, состояние посадочной полосы; но так или иначе, ее благополучно рассчитали тридцать лет назад, она значится в таблицах, и как безопасно снизить скорость до этих значений — тоже проблемы не составляет.

Одновременно требовалось спуститься вертикально вниз, пролетев через всю тропосферу — нижний слой воздушной оболочки Земли, определяющий земную погоду и климат, — пока цифры на высотомере не совпадут с высотой Уэйко над уровнем моря. И для этого существует известная процедура; что же до поворотов в горизонтальной плоскости — здесь королева полагалась на усталые голоса техасских диспетчеров. Привычная последовательность действий за пультом, короткий, сухой, но совершенно спокойный обмен репликами с Йоханом и с диспетчерами на земле — все вместе вызывало состояние, которое голландцы именуют normaаl, с ударением на втором слоге. Совсем не то же, что английское normal.

Чтобы объяснить понятие normaal, понадобилась бы целая книга. Если же вам случилось родиться в королевской семье Нидерландов, за право считаться normaal приходится постоянно бороться; а поскольку это свойство легко подделать, убедительнее всего доказать свою нормальность получается там, где одна ошибка может стоить вам жизни.

Если вы ездите в школу на велосипеде (именно об этом писали таблоиды, когда королева была маленькой), хейтеры скажут, что это все пиар, которому верят лишь самые наивные. Зато даже самый свирепый антироялист не сможет отрицать, что король (или королева) благополучно посадил самолет, не угробив ни себя, ни пассажиров. Такое не разыграешь — и обезьяну такому не научишь. Ни один король не получит лицензию пилота, не освоив математику, физику, механику и метеорологию. В далеком прошлом, чтобы доказать, что он не фальшивка, король с мечом в руках сам вел в бой свои войска. Сидеть за штурвалом самолета и направлять его на посадочную полосу — в современном мире, пожалуй, ближе всего к той давней кровавой проверке на прочность.

Королева взяла на себя главное; о деталях заботилась ее команда. Услышав, что в Уэйко не так жарко, как в Хьюстоне, естественно предположить, что там царит благословенная прохлада. Мысль, увы, ошибочная. Едва коснувшись земли, самолет превратится в духовку. И когда пассажиры выйдут на воздух, легче не станет: внутри или снаружи их поджидает неотвратимый тепловой удар. Так что стоило заранее продумать, как через несколько минут после посадки спрятать самолет и его пассажиров где-нибудь в тени, лучше всего — в помещении с кондиционерами. Разумеется, в багажном отсеке лежали полностью заряженные геокостюмы: надевай и иди. Однако судорожно распаковывать их сразу после посадки отдавало дилетантством.

От королевы требовалось лишь приземлиться; и с этим она никаких затруднений не предвидела. Ураган, угрожающий Хьюстону, пока бушевал в сотнях километров отсюда, над Заливом. Над Уэйко воздух был влажный и переменчивый после недавней грозы — в Голландии она справлялась с таким не раз. Время около четырех — белый день. Плавный спуск по спирали, направляемый диспетчерами, давал возможность хорошенько разглядеть Уэйко и окрестности. Плоская зеленая равнина. Не такая плоская, как дома, — но, насколько видит глаз, не осложненная ни холмами, ни оврагами. Зелень темнее нидерландских пастбищ и полей: здесь в основном леса и заросли кустарника.

Постепенно картинка внизу стала четче. Самолет встроился в очередь на посадочную полосу, пока еще невидимую. За аэродромом виднелся город: лишь несколько высотных зданий вздымали головы над ровным, аккуратным зеленым покровом. Похоже, в городе много парков. На окраинах зеленый цвет тускнеет, перетекает в серый — может, там больше построек и меньше деревьев? Справа по предполагаемому курсу — большое озеро, отгороженное от открытой лужайки аэропорта полосой густых и темных, почти черных, зарослей. По форме озера нетрудно догадаться, что оно искусственное. Скользнув взглядом по берегу, королева — истинная нидерландка — безошибочно определила дамбу: невысокую прямую насыпь с водосбросом, недалеко от конца посадочной полосы.

Все эти впечатления почти бессознательно накапливались в мозгу в те десять минут или около того, пока самолет снижался. Как ни странно, делать было особо нечего. Они с Йоханом балансировали таким образом, чтобы вес самолета превышал аэродинамическую силу крыльев: согласно законам физики это позволяло снижать высоту неторопливо и предсказуемо. Постепенно снизили скорость узлов до двухсот: она уже приближалась к эталонной, чье значение сегодня составляло 137 узлов. Скоро выпустят закрылки. Взгляд королевы привычно скользнул по нескольким ключевым индикаторам. Самолет старый, и в рубке хватает старомодных механических переключателей, в черных бакелитовых панелях с рельефными белыми надписями. Но все самое важное в центре, как выражаются пилоты, «полностью экранное»: в старозаветную приборную доску врезана электронная панель, разноцветные сияющие экраны с виртуальными инструментами. Королева знала, куда смотреть, и все важные данные — скорость, высоту, вертикальный наклон, поперечный крен, значение отклонения от курса — считывала автоматически.

И все же не мешало посматривать и в окно, на реальный мир. Перед ними, довольно далеко, приземлился одномоторный частный самолетик и быстро убрался с дороги. Тут и там на земле что-то бессистемно поблескивало. Привычная для нидерландцев картина: местное затопление. Воды не так много, чтобы устроить потоп, но достаточно, чтобы в тех местах, где почва уже насыщена влагой и впитывает медленно, надолго задерживались, словно блестки на плоской груди земли, стоячие озерца или просто большие лужи. Одна из таких луж на миг ослепила королеву, блеснув в солнечных лучах. Однако за аэродромом, по всей видимости, следили хорошо и такого не допускали: диспетчер предупредил бы, ожидай их лужи или грязь на посадочной полосе. Полоса, кстати, уже ясно просматривалась внизу, прямо по курсу, именно там, где должна быть, — влажная от недавнего дождя, но без луж. Еще один маневр — и самолет прямо над ней. Большая часть аэропорта теперь осталась слева. Справа, между гудроном и проволочным сетчатым забором, показалась узкая полоска травы. Сразу за сеткой, параллельно ей — двухполосная дорога. Окаймленная темным лесом, через пару километров она выходила на изогнутый берег озера. Сквозь зелень деревьев то тут, то там мелькали бурые пятна голой земли, а кое-где — синие прямоугольники брезентовых тентов, натянутых над лагерями беженцев.

Медленное приближение земли всегда завораживало королеву. Двадцать минут назад город едва виднелся за синей дымкой стратосферы — а теперь, снизившись на сотню метров, она ясно видела каждый дом, и дворы за домами, и сверкающие голубые пятнышки бассейнов, посветлее брезента в лесу. Должно быть, дети — определенно из более обеспеченных семей, чем те, что прячутся в лесах, — прыгают в бассейны охладиться, вернувшись из школы. На миг вспомнилась Лотта; но королева напомнила себе, что сейчас не время думать о дочери, и вместо этого в сотый раз проверила инструменты. Что-то мелькнуло справа от полосы… нет, ничего особенного — просто вдоль огороженного периметра аэродрома по разбитой, темной от недавнего дождя двухколейке едет пикап. Почему-то с включенными тормозными огнями. Ее это не касается.