Александр Громов - Тысяча и один день. Первый из могикан. Властелин пустоты

Эксменов попросту отгоняли выстрелами. Боялись штурма убежища толпами отчаявшихся людей, в каковом случае пришлось бы пустить в дело пулеметы и газ, – но обошлось. У толпы не нашлось лидеров. Не решившись на приступ, горемыки мало-помалу расточились кто куда…

Сводный отряд полиции, включающий в себя и бывший Мытищинский отряд, разместился в убежище одним из последних. На глазах Ольги с важным гулом поползли и, громыхнув, сдвинулись броневые плиты, отрезав подземные полости от внешнего мира. И еще плиты. И еще. Заглубленное на полкилометра, крепко вмурованное в толщу прочнейших мезозойских доломитов, убежище не было переоборудовано из бывшей шахты – оно было построено специально задолго до того, как мир начал отсчет времени до Армагеддона. Убежище имело лишь один, но крупный недостаток: относительную близость к столице. Москва не Можайск, не Рязань и не Калуга – чудовищный мегаполис даже не пытались стереть с лица Земли, а оставили нетронутым, эвакуировав кого можно. Теперь оставалось гадать, выдержат ли своды убежища колоссальнейший удар из космоса. Если разом аннигилируют все миллионы тонн камня, бетона, асфальта, металла и прочей присущей мегаполису техногенной всячины – ежику понятно, что не выдержат. Однако расчеты, исходящие из более разумных предпосылок, были утешительными.

От мамы Ольга не получала никаких известий, да и странно было бы, если бы связь по-прежнему работала исправно, как в мирные времена. Были обещания в ближайшие дни после удара установить постоянную связь с другими убежищами, составить общий реестр выживших – сугубо предварительный, разумеется, – и наладить работу бюро информации, а там, глядишь, дело дойдет и до обмена частными посланиями… Сейчас, понятно, было не до того.

По местной трансляции передавались не столько новости, сколько правительственные воззвания, перемежаемые повторяемыми в сотый раз правилами внутреннего распорядка. Как обычно, дефицит информации о том, что делается в наружном мире, компенсировался слухами и сплетнями, часто дикими и оттого, как ни странно, более правдоподобными, нежели бодрые официальные сводки об успехах мероприятий по плану гражданской обороны. В столовой, в коридорах, в очередях открыто обсуждали агрессию со стороны Восточно-Азиатской Федерации, сопровождавшуюся якобы массированным вторжением с применением тактического ядерного оружия. Послушать очевидиц, так они вместе с сибирячками чуть ли не сами отбивали атаки «широкоформатных и узкопленочных», норовящих завалить своими телами амбразуры дотов, и не раз поднимались в отчаянные контратаки…

Рассказывали также об особом убежище, предназначенном для членов правительства, высших чиновников, их детей и роты обслуги и построенном на дне океана вне материковых шельфов, глубоководных желобов и рифтовых зон, а конкретно на глубине трех тысяч метров, куда спасаемые доставлялись особыми батискафами. Альтернативная байка помещала правительственное убежище в глубине антарктических ледников, где удаленность от испорченных цивилизацией зон даже выше, а защита от жесткого излучения в сущности та же. О том, где на самом деле спасается правительство, официальные сводки новостей умалчивали.

Спальные места в комнатушке без спора распределили по старшинству: Ольге досталась верхняя полка, Галке Васюкевич – нижняя. Поначалу кубатура показалась блаженным местом. Повалившись без задних ног, первым делом всласть выспались – работа последних дней не оставляла времени даже на краткий отдых. Ухитрились даже помыться, все же выйдя за лимит времени и схлопотав строгое внушение. А потом началась скука. Не прошло и нескольких часов, как Ольга поругалась с Галкой, затем помирилась, попыталась убить время в пустопорожних разговорах, навестила соседей по клетушкам и очень скоро обратилась к помощнице коменданта: не могла бы она, сержант полиции, быть чем-нибудь полезной? Скажем, следить за порядком, и вообще… Согласна на любую работу, хоть мыть посуду, только не сидеть сиднем, мелко и мерзко дрожа в ожидании момента «ноль»! Что может быть хуже?

Оказалось, что тут она была не первая. Помощница коменданта обещала передать просьбу «наверх», но рекомендовала особенно не надеяться – штаты, мол, заполнены и даже сверх меры.

В это было легко поверить. Мало ли желающих попасть в убежище хоть судомойкой, хоть ассенизатором. Чистить подземную канализацию, имея шанс уцелеть, или почти гарантированно сгореть наверху в чистенькой квартире – если вопрос ставится так, то для большинства ответ ясен.

Слоняться по коридорам быстро надоело – повсюду в небывалом изобилии и небывалой тесноте сновали люди, люди, люди…

Гомон. Детский плач. Толкотня. Запах человеческого тела. Категорический запрет на телепортацию – под страхом изгнания. Скудный рацион в столовке и посменная кормежка. Истерика, приключившаяся с какой-то неврастеничкой…

С грохотом задвинув за собой дверь клетушки, Ольга решила сидеть сиднем, никуда не выходя без необходимости. А вдруг вакансия все же сыщется и будет отдана другой соискательнице, когда Ольгу не найдут на месте?

Время наступления момента «ноль» было известно с точностью до минуты – почему-то не точнее. Можно было бы и до секунды… хотя зачем? Вяло переговариваясь, они с Галкой обсудили это и пришли к выводу, что большинству лучше бы вообще оставаться в неведении точного времени катастрофы. Нет ничего хуже, чем ждать. Недостаточно тренированная психика может просто не выдержать, а у многих ли она достаточно тренирована? Ну три процента, ну в лучшем случае пять… Несколько поколений мира и безопасности превратили основную человеческую массу в скопище беспомощно блеющих овец, не способных даже самостоятельно справиться со своими страхами!

Наверное, в последние часы ожидания кто-то и впрямь успел сойти с ума – о том Ольга никогда не узнала, да и не интересовалась. Если кто-то и рехнулся, то по крайней мере сделал это тихо и культурно, уважая спокойствие окружающих. Кроме того, в пределах того яруса, где разместили сводный отряд полиции, обитало не так уж много нервных штатских…

И все-таки ожидание оказалось пыткой даже для Ольги Вострецовой. И Галка внизу ворочалась и скрипела зубами. А когда момент «ноль» наступил и прошел, ничем не выделившись среди множества других моментов, когда вышли все сроки, Ольга ощутила даже нечто вроде досады: ведь обещали же! Как же так? Значит, ничего не будет?.. Значит, весь титанический план гражданской обороны оказался никому не нужен?.. И жуткое – врагине не пожелаешь – перенапряжение последних дней – тоже?.. Хуже того: выходит, что грандиозные мероприятия по разрушению того, что называют материальной базой цивилизации, то есть городов, предприятий, дорог и еще много чего – тоже зазря?!!