Уильям Шаттнер - Хранитель

– Папа, что они теперь делают?

Он поднял свою дочь, прижал ее. Это ее первый раз пребывания на поляне этой ночью, и Мемлон вернулся мысленно в годы своего детства, к ночи, когда он прибыл сюда со своей матерью. Теперь пришел черед его дочери.

– Ждут, – прошептал он в ответ.

– Прибытия человека?

Мемлон кивнул.

– Он всегда приходит?

– Всегда.

– И ты его видел?

– Давно, много лет назад, – ответил Мемлон. – Когда я был маленьким мальчиком твоего возраста.

Мемлон помнил тот день так ясно. Помнил каждое слово, которое сказал человек.

Мемлон, когда-нибудь, когда ты вырастешь, ты придешь на это поле. И прямо здесь, где мы теперь стоим, будет дом. И ты увидишь посевы и деревья, и сможешь сказать своим детям: это поле сделал Джим Кирк. Он посадил каждое дерево, вынул все камни и пни, забил каждый гвоздь в доски этого дома. Это поле Джима Кирка.

Нежный ночной бриз донес шепот с другой стороны поляны.

– Папа…? – неуверенно произнесла маленькая девочка.

– Тшшшш, – успокоил ее Мемлон. Он показал на небо и звезды. – Смотри, – сказал он.

Звезда двигалась. Единственная точка света на орбите двигалась, пока не оказалась прямо над ними.

– А теперь, – прошептал Мемлон, – смотри туда.

И он указал на полированный камень. Там тоже были звезды, сопровождаемые чистым музыкальным звуком. Мемлон смотрел, как свет эффекта транспортации играет на лице его дочери, зажигая звезды в этих широко открытых от удивления глазах, как когда-то давно Джим Кирк и истории его приключений зажгли звезды в глазах Мемлона. А затем свет с могильного камня исчез. А его дочь восхищенно захлопала в ладоши.

Потому что там, где были звезды, теперь лежали цветы. Также как было каждый год этой ночью, с тех пор как Мемлон был ребенком в возрасте своей дочери. Цветы всегда были теми же самыми: снежно белыми, с золотистым оттенком, с узкими, глянцевыми вечнозелеными листьями.

Мемлон помнил эти цветы. Цветы, которые она носила на своей свадьбе, в своих волосах, когда танцевала в компании своих друзей и членов семьи.

– Папа, – удивленно сказала девочка, – человек прибыл?

– Теперь смотри туда, – прошептал Мемлон.

Он снова показал на движущуюся звезду. Звезда превратилась в радугу. Звездолет в деформации. Путешествие продолжается.

– Это действительно он? – спросила его дочь.

Мемлон следил, как радуга исчезает среди звезд, становясь одной из них.

Возможно ли это – спрашивал он себя. Спустя столько лет после того, как все произошло, мог ли он все еще жить – Или теперь это был их ребенок – Или ребенок их ребенка – Или друзья, которые обещали никогда об этом не забывать и не забыли –

– Это он, папа – Это в самом деле он?

«Нет», – подумал Мемлон. – «Конечно нет. После прошедшего времени этого не могло быть.»

Он оглянулся на поляну, на простую могилу, на последний упрямый пень, который все еще был там.

– Да, это действительно он, – сказал Мемлон своему ребенку, потому что он хотел, чтобы это было так, чтобы о некоторых вещах никогда не забывали. Он верил, что некоторые путешествия никогда не заканчиваются.

Джеймс Т. Кирк вернется.