Бюро добрых дел (СИ) - Еланов Михаил

– Мунга, это же сборник анекдотов.

– Но заметь, военных анекдотов. А по-настоящему я хочу написать средневзвешенные военные уставы в анекдотах. И весело и запоминается хорошо…

Их диалог прервал бегущий посыльный.

– В надире большой корабль. На геостационарке. Стоит неподвижно.

– Этого еще не хватало, – ответил Мунга, изменившись в лице. – Общая боевая тревога. Найдите Мигеля. Принадлежность опознана?

– Пока нет.

Посыльной убежал в сторону здания видеосвязи.

– Жак, давай пока ничего не началось. Он на той стороне. Тебя на «Барселоне» не заметит.

Жак не стал заставлять себя долго уговаривать. Попрощался с Мигелем и почти бегом отправился к катеру. Быстро включил все системы, заложил окончательные координаты – Малая Франция, начал взлет.

Он немного успокоился, кода загорелся зеленый индикатор. Однако, через секунду лампочка погасла и вспыхнул белый индикатор. Он означал, что на пути в подпространство крупный объект – разогнаться до нужной скорости не получиться.

Жак вгляделся вдаль. Одна из звезд, прямо по курсу, быстро увеличивалась в размерах.

«Неужели вторжение?» – подумал он.

Отворачивать в сторону не было смысла. В подпространстве летают только прямо. Как в него вошел, так и вышел. Только по прямой. Поэтому, если отвернуть в сторону, то можно попасть в совершенно другую систему. Тоже и по скорости.

Тем временем очертания корабля стали вырисовываться. Это был космический крейсер. Судя по темно-серой окраске – Косбеза.

«Ну вот. Теперь обвинят в контрабанде военной техники в особо крупных размерах».

Зажужжал зуммер вызова видеофона. Жак нажал клавишу ответа.

На экране сидел за столом офицер Косбеза. Он был в темно-сером полетном комбинезоне. На воротнике виднелись два светло-серых поперечных галуна, что говорило о чине старшего офицера.

– Здравствуйте, господин Ремю. Меня зовут Владимир Горелов. Мой начальник приглашает Вас к себе, нам необходимо переговорить.

«Кто-то из них наверняка и есть этот Бельский. Хорошо пока только переговорить», – Мелькнула мысль в голове Жака. В слух он сказал:

– А Ваш начальник Анатолий Бельский?

– Да, Вы правы. Дело в том, что срок, названный Вами слишком большой. А дело, по которому необходимо переговорить, не требует отлагательств. Поэтому причаливайте ко второму шлюзу. Я буду Вас ждать на входе.

Видеофон выключился. Катер уже вплотную подлетел к крейсеру и теперь завис около его борта. Жак направил его ко второму шлюзу. Причалил. После этого развернул кресло пиона на 180 градусов и посмотрел на гермодверь.

Когда давление в переходной камере выровнялось, и дверь открылась, он увидел короткий коридор голубоватого цвета вверху и серого внизу. Стандартного окраса для кораблей, имеющих гравитацию на борту. Это делалось, чтобы при ее отключении человек не перепутал, где верх, а где низ. Сначала такой градации не было. И случалось, что в аварийных ситуациях пассажиры, да и члены экипажа, перепутав, прижимались к потолку и при включении гравитации падали вниз.

В начале коридора была прочерчена красная линия, обозначающая начало зоны гравитации. Чуть поодаль от линии стоял Владимир Петрович. Жак оттолкнулся от кресла и ловко приземлился за красную линию.

– Еще раз здравствуйте Жак, – Горелов поздоровался с ним за руку. – Ловко у Вас поучилось. Хорошо Вас научили в пилотской школе проходить границу гравитации.

– Добрый день, или как у Вас по корабельному времени. А без этого движения выпускной экзамен по технике безопасности не сдать.

«Пока все миролюбиво и без дополнительной охраны», – подумал Жак.

– Прошу за мной, – Владимир Петрович пошел по коридору. Ремю последовал за ним.

Перед дверью кабинета Бельского стоял стол, за которым сидел помощник. Офицер молча кивнул пришедшим, и Горелов вместе с Жаком вошли в кабинет.

За столом сидел немолодой слегка полноватый человек в сером полетном комбинезоне, на воротнике которого были нашиты дубовые листья, что говорило о его генеральском чине. Хозяин кабинета встал навстречу гостям, поздоровался с Жаком за руку и указал широким жестом на кресла около стола для совещаний.

Ремю и Горелов сели за стол с разных сторон. Во главе стола разместился Анатолий Павлович.

– Это руководитель подразделения, курирующего систему Сидона полковник Горелов Владимир Петрович, – начал Бельский разговор с представления коллеги.

Горелов кивнул.

– Я надеюсь представляться меня не нужно? – Анатолий Павлович внимательно посмотрел в глаза Жака.

– Да я уже понял, что это Вы присылали мне свою визитку. Я хотел бы понять, чем я могу быть Вам полезен, – Ремю отвел взгляд. Он психологически такое выдерживал с трудом.

– Вы скорее будете полезны своему другу, Мигелю. Я хочу Вас попросить организовать с ним встречу.

– Но Вы могли бы прислать ему официальный вызов, или, если что, направить своих людей.

– И усугубить ситуацию там внизу? Видите ли, многой информации, которой располагает мое ведомство, у Санчеса нет. И это накладывает определенный отпечаток на понимание проблем, которые появись на Мёбиусе.

– А там действительно серьезные проблемы?

– Да, и если не разрешить их в ближайшие пару-тройку дней, то это может вылиться в большие проблемы для целой кучи планет.

– В смысле?

– А в том смысле, что тот конгломерат, который создал Санчес там, внизу, в ближайшие дни готов взорваться. Пока без подробностей, но взрыв этот может выплеснуться, в том числе и в сторону Малой Франции. А вы представляете несколько тысяч головорезов, фактически одичавших за пять лет пребывания на природе, на Вашей родине, и не только.

– Но как они туда доберутся?

– А Вас интересует порядок развития событий только с этого места?

– Ну, хорошо, давайте все по порядку.

– Давайте по порядку, – голос Бельского оставался спокойным. – По той информации, которая имеется у меня, то есть у нас, руководства Сектора безопасности, в ряде территориальных батальонов Мёбиуса готовится бунт, назовем его так. Панируется захват власти. И по одному из сценариев, дальнейшее развитие «революционного протеста», как они это называют, на все территориальные подразделения. Другой сценарий, еще хуже. Кстати, это Вы прилетели на том монстре QR-5000?

– Да, – Жак начинал терять уверенность в правоте своих последних действий.