Карен Миллер - Невинный маг

— Мы не можем допустить, чтобы он умер в бреду! — воскликнула перепуганная королева.

Никс прижал ладонь к вспотевшему лбу. Все присутствующие — ее величество, Главный Маг, принцесса, помощники лекаря — с надеждой и страхом смотрели на него. Окна во дворце сотрясались от бушевавшей непогоды, вызванной магическими действиями бредившего короля.

— Мы должны немного подождать, ваше величество, — умоляющим голосом промолвил лекарь. — Совесть не позволяет мне дать больному еще одну дозу снадобья.

Королева хотела что-то возразить, но тут стены каменного дворца дрогнули под напором ураганного ветра. Фейн в ужасе вскочила на ноги.

— Что это? — прошептала она.

Пол под их ногами заходил ходуном, мебель начала двигаться, ковер словно ожил и сполз к стене. Стоявший между окнами маленький столик стремительно переместился к двери и с грохотом ударился о створки. Чувствуя, что теряет равновесие, Никс ухватился за портьеру, силясь устоять на ногах.

— Спаси и сохрани нас Барла! — закричала королева, прижимая к себе дочь. — Неужели Стена рухнула, и мы погибнем?!

Дурм, шатаясь, подошел к окну и взглянул в сторону далеких гор.

— Нет, — промолвил он, пряча свой страх, — но земля сотрясается так, словно превратилась в живое существо. Ничего подобного прежде никогда не случалось.

Взгляды всех присутствовавших устремились на короля. Он метался в бреду, тело била дрожь, и Дорану сотрясало точно так же, как и больного.

Гар и не предполагал, что перед ним когда-нибудь предстанет подобное зрелище: толпа олков, распевающих священный гимн, и выпрыгивающая из воды рыба. Вокруг царила приподнятая атмосфера. Принцу казалось, что его сердце разорвется от восторга.

Гимн в честь Большого Улова достиг своего апогея. Все присутствующие слились в общем громогласном хоре, олки взялись за руки, чувствуя, что их сердца бьются в унисон. Каждый из них мечтал о лучшем будущем. Их сердца наполнялись надеждой под торжественную музыку.

Никс сжался, увидев у своего носа кулак Главного Мага.

— Глупец! — крикнул Дурм, и его голос потонул в грохоте рушащейся крыши и звоне разбитых стекол. — Неужели ты ждешь, когда я своими руками задушу его величество и тем самым остановлю разбушевавшуюся стихию, которая может привести нас к катастрофе?

По лицу королевы, ударившейся лбом об угол камина, текла кровь.

— Ну сделайте хотя бы что-нибудь, Никс! — умоляла она.

Струи ливня проникали сквозь разбитые окна в комнату. Брызги воды потушили не только свечи, но и волшебный огонь в светильниках. Никс закричал от боли, когда острый град осколков вонзился ему в щеку.

— Что я могу сделать? — вскричал он, прижав к себе коробку с лекарствами.

— Господин Никс, взгляните на короля! — воскликнул один из помощников лекаря.

Борн в этот момент открыл глаза, рот его был широко разинут. Он походил на сумасшедшего.

— Возрадуйтесь! — взревел он. — Возрадуйтесь, возрадуйтесь, возрадуйтесь!

Тем временем лилово-черные грозовые тучи на небе вступили в непримиримый бой. Сверкали молнии. Град величиной с куриное яйцо побил всю листву в садах и все растения на огородах. Лужайки были испещрены ямками и рытвинами. На столицу обрушился ливень.

— Возрадуйтесь! — снова и снова кричал король.

Борн резко приподнялся на кровати, и помощники Никса бросились к нему, пытаясь удержать больного.

— Гар! — кричал король. — Гар!

Оглушительный удар грома расколол небо над головами собравшихся, яркая молния ослепила их. Король рухнул на мятые простыни и оцепенел. Землетрясение тут же прекратилось.

Дрожащий от страха лекарь взглянул в окно с разбитыми стеклами. Черные грозовые тучи стремительно удалялись на юг, небо светлело на глазах. Солнечные лучи играли в лужах и на осколках стекла. Налетевший теплый ветерок играл с занавесками. В ушах у лекаря звенела тишина. Всхлипнув, Никс постарался взять себя в руки. Долг врачевателя заботиться о своих пациентах…

Бледный как мел, король неподвижно лежал на кровати.

— Ваше величество, — прошептал Никс.

Близкие короля и помощники лекаря тоже понемногу приходили в себя.

— Ваше величество… — повторяли они за Никсом, с надеждой вглядываясь в лицо Борна.

Король не отвечал. Его лицо быстро синело. Полузакрытые глаза были устремлены в одну точку.

Никса снова бросило в дрожь, комната поплыла у него перед глазами.

— Ваше величество… — с ужасом произнес он.

От приветственных криков собравшихся в гавани рыбаков, казалось, расколется небо. Люди в восторге бросали в небо шапки и топали по булыжной мостовой.

Взволнованный Гар взглянул на Даррана и, вспомнив о протоколе, обернулся к мэру, который должен был провести гостей на следующую праздничную площадку. В конце причала их уже ждала лодка с командой в три человека. Принц поздоровался с капитаном и матросами и обменялся с ними рукопожатием.

По традиции член королевской семьи в этот день должен выйти в море на рыбалку. Гар с опаской посматривал на хрупкое суденышко, стараясь не выдавать охватившего его страха. Почему оно такое узкое? Неужели для такого случая нельзя было построить более солидную лодку?

— Все будет хорошо, — тихо промолвил Эшер, придерживавший лодку за корму, чтобы она меньше качалась, и принц мог вступить на ее борт. — Вас ждет небольшая прогулка. Вы даже испугаться как следует не успеете. Вытащите пару сетей с рыбой и вернетесь назад. Обещаю, с вами ничего не случится.

Принц холодно посмотрел на своего помощника.

— Неужели ты думаешь, что я возьму тебя с собой?

Сочувственная улыбка сразу же сошла с лица Эшера, и его взгляд стал ледяным.

— Только дурак отказывается от протянутой ему руки помощи, — прошептал он.

— Ты дорого заплатишь за эти слова, — тоже шепотом ответил ему принц.

Эшер хмыкнул. Но в этот момент капитан Креммер ударил в колокол, приглашая всех занять свои места.

— Ваше высочество, пора, — сказал Дарран.

И Гар, собравшись с духом, поднялся на борт лодки. За ним последовали Эшер и местные власти. Дарран и Уиллер остались на причале. Матросы, засучив рукава, быстро подняли якорь и приготовили рыбачьи сети. Их лица сияли от радости.

— Встаньте у мачты и ни к чему не прикасайтесь, — сказал Эшер, бесцеремонно подталкивая принца в центр лодки.

Гар и не собирался бросаться на помощь морякам. У него не было никакого желания расхаживать по палубе и напевать веселые песни, как это делали местные жители. Лихорадочно вцепившись в мачту, он застыл, словно испуганный жеребенок, боящийся отойти от матери…