Уилл Эллиот - Тень

Для By пока подобных ритуалов не было. Однако Архимаг знал, что приближается время, когда ему придет пора уносить ноги и наблюдать за великой переменой со стороны. Когда By покинет замок — а это рано или поздно случится, как перемена произойдет, — Архимаг вернется сюда.

Он почувствовал приближение Стратега Вашуна задолго до того, как услышал далеко разносившийся по Залу Окон звук его шагов. Вот и он, высокий, очень худой человек, получивший прозвище Смерть от людей, занимающих нижние этажи, из-за того, что был не намного толще своего скелета и постоянно ходил обмотанный бинтами. Однако при этом оставался весьма сильным и способным магом.

Вашун задержался у дальнего Окна, глядя вдаль.

— И вот снова они, — произнес он, имея в виду шеренгу восставших солдат, которые выстроились живой стеной у Конца Света. Казалось, Стратега это искренне забавляло. Архимаг поковылял к нему, чтобы понаблюдать за бунтовщиками.

— Кто, по-твоему, начал эту чушь? — спросил он.

— Кто-то искренне верящий в теорию Маятника, — задумчиво отозвался Вашун.

Он говорил так тихо, что едва можно было разобрать слова, произнесенные хриплым, каркающим голосом.

— Ты ведь в нее веришь, разве не так?

— Я-то да, — согласился Стратег, весело взглянув на Архимага и не скрывая того, что считает его круглым дураком. — Но теперь уже слишком поздно думать об этом. Что же до того, чтобы пытаться остановить Маятник жалкой армией в несколько тысяч человек… — Вашун нервно рассмеялся, и его тощее тело конвульсивно дернулось.

— Мне кажется, это дело рук Блейна, — предположил Архимаг.

— А я тоже попал в число подозреваемых?

— Еще бы.

— Как, меня уже исключили? Но ведь никогда не знаешь наверняка…

Пальцы Архимага крепче сжали посох.

— Что-то ты сегодня слишком весел.

— Неудивительно. Мир достиг поворота, за которым мало что осталось, и смех ничем не хуже иных вариантов. Дозволено ли мне будет спросить, Архимаг, что это за баллоны в зале за покоем By? Они сняты с воздушных кораблей, не так ли? И заполнены, случайно, не чужеземным ли воздухом кристальной чистоты?

Архимаг ничего не ответил. Вашун же кивнул сам себе, словно все его догадки подтвердились.

— Проклятый первый капитан Анфен, мятежник, устроил тут славное представление, — произнес он задумчиво. — Пошли разговоры — там, внизу.

— Вне всякого сомнения.

— Ты веришь тому, что он сказал? Что нельзя заклинать чужеродными потоками магии, потому что они могут изменить реальность, даже прошлое? Если так, то я нахожу размещение этих баллонов у покоев By… весьма любопытной затеей. С совершенно непредсказуемыми последствиями.

Архимаг повернулся к Стратегу. Его кадык нервно дернулся, выдавая охвативший колдуна гнев. Драгоценным камнем, вставленным в пустую глазницу, он просканировал ауру Вашуна, ища признаки предательства, однако ничего не обнаружил.

— Если то, что сказал Анфен, верно, то я держу кинжал у глотки всего этого мира. Угрожаю не только человечеству, но и высшим силам.

Вашун обдумал услышанное и долгое время молчал.

— Я даже не мог предположить, что утрата Азиель всколыхнет в тебе такие нежные чувства. Наверное, трудно внезапно потерять контроль над созданием, которое долго холил и лелеял. Я мог бы посоветовать тебе кое-какие средства от напасти. Возьми несколько слуг с нижних этажей — не этих скучных в серых балахонах, я хочу сказать, а нормальных людей с ясным сознанием. Мужчин или женщин, молодых или старых. Хоть целыми семьями, как тебе больше по душе. Вели им собрать вещи, потому что их повысили в должности. Приведи сюда и убей. Медленно. Творчески.

Архимаг вспомнил, как много лет назад, в самые ранние годы, когда он еще не успел пригубить из чаши власти, Вашун был единственным членом внутреннего круга, который осмеливался возражать против введения более жестких мер контроля в замке. На мгновение этот разговор показался ему отдаленным эхом тех дней.

— Тебе стоит попробовать, — продолжал Вашун. — Воздух ведет себя очень странно и интересно после подобных действий. Я бы хотел услышать твое авторитетное мнение по этому вопросу, как только ты сам проследишь за непонятным мне явлением. К тому же это занятие успокаивает. Вот почему я смеюсь над потенциальным уничтожением этого мира, к которому, похоже, идет дело. Заметь, я сказал — потенциальным. Утешься, если хочешь, знанием того, что городам бунтовщиков осталось недолго. И забудь об этой девчонке, Азиель. Она исчезла. Ушла навсегда. Ее можно заменить. Она не имеет особого значения.

— Архимаг! — внезапно завопил Призрак, появившийся в одном из обычных окон.

Колдун поковылял к нему, немало удивленный:

— Где ты был?

— Повсюду. Проще сказать, где я не был. Архимаг, слушай меня! Есть кое-что, о чем мы должны тебе рассказать!

Бесчувственное тело Азиель попеременно излучало то холод, то жар. Эрик опустил ее на постель.

— Вы видели, что там произошло? — спросил он, повернувшись к Зоркому Глазу.

— Я могу описать только то, что видели мои глаза. А они утверждают, будто этот амулет заточил в себе Тень. Я еще не знаю, стоит ли этому верить, — ответил народный маг. Он медленно потянулся к амулету, тяжелой цепью обхватившему шею Азиель, но прикасаться на сей раз не стал, с видимым усилием отведя руку.

Эрик произнес:

— Сиель, приготовь свой лук. Он здесь.

— Кто? — спросила она.

— Киоун. Гобб, идем со мной. Возможно, нам предстоит схватка.

Полувеликан встал и потянулся.

— Хорошо. Эй, Эрик, взгляни-ка! Твоя тень вернулась.

Он был прав. За спиной Эрика послушно протянулась тень, отбрасываемая его телом в лучах парящих под потолком шаров света, озарявших комнату.

— Ты чувствуешь какие-нибудь изменения? — спросил Гобб.

— Нет.

— Пилигрим, я не приказываю, но настойчиво советую не выходить туда, — произнес Зоркий Глаз, не отрывая от Азиель напряженного взгляда.

— А почему ты не приказываешь? — сердито поинтересовалась Сиель. — Разве ты еще не понял, что ты тут главный?

Оборотень проигнорировал этот выпад.

— Мне не нужен нос мохнатого паршивца, чтобы чуять ловушку. Тебя специально выманивают из башни.

— Может быть, но он сам же в нее и попадет.

Эрик проверил свой пистолет и убедился, что не намочил его. Вроде бы все было в порядке.

— Как знаешь, — произнес Зоркий Глаз, опускаясь на край постели Азиель и глядя на девушку. — Я неоднократно спасал тебя от самых разных опасностей. Если ты твердо намерен умереть, кто я такой, чтобы мешать?