Роман Папсуев - Верлойн

– Аслак, – позвал он.

Колдун сделал шаг вперед и поклонился. Нуброгер поднялся, сошел с трона и подошел к Аслаку. Его рука, скрытая черной перчаткой, потянулась к колдуну. Тот непонимающе глядел на руку, пока она не приблизилась к его горлу. Пальцы сжали сморщенную шею колдуна так, что тот захрипел.

– Проклятый колдун, – прорычал Нуброгер. – Значит, мальчишка не получит доспехи Альбидра?! Он не переберется через перевал без потерь? Где то, что ты мне обещал? Собери воедино остатки своей сгнившей мудрости и попробуй придумать достойный ответ! Или твои мозги совсем заплесневели?

Но колдун лишь хрипел, хватаясь за огромную руку Повелителя Тьмы. Капюшон слетел с головы Аслака, обнажив лысый, обтянутый зеленоватой кожей череп. Пигментные пятна на его коже от прилива крови потемнели, и колдун стал похож на лягушку-переростка. Нуброгер ослабил хватку и произнес:

– Что, тебе нечего сказать? Я так и думал. – В его голосе слышалась усмешка.

Нуброгер отпустил колдуна, оставив его задыхаться и потирать смятую стальной хваткой шею, а сам сел на трон и задумчиво сказал:

– Ну что ж, и этот план провалился. Мне в последнее время не везет.

– Ваше величество, – произнес Аслак, хрипя. – Если вы позволите мне сказать – нет нужды отчаиваться.

– А кто отчаивается? – холодно спросил Нуброгер.

– Дело в том, что все идет не так уж и плохо. Путники, судя по рассказу вашего рыцаря, потеряли двоих, их отряд сократился. Правда, я не могу понять, как они не погибли в снегопаде, который я устроил... И как умудрились перебраться через бездонную пропасть, которая преграждала путь дальше по перевалу. Так же непонятно, как они прошли по туннелю Оборотней, – древние звери стерегли перевал уже давно и вполне надежно. Им невероятно везет... Как бы то ни было, Верлойн действительно уже достиг Ридела. Я уверен, что он хотел переправиться через реку по мосту, а затем через Черную чащу проехать сюда. Но его ждет разочарование – я уничтожил и этот мост, отрезав им путь в наше королевство.

– Поправь меня, если я ошибусь, – медленно сказал Нуброгер. – Ты уничтожил большой мост, соединяющий Валунную степь и равнину перед Драконьими горами?

– Вы правы, ваше величество, – улыбнулся Аслак.

– Дурак! – взорвался Нуброгер. – Ты что, не понимаешь, что ты разрушил один из основных трактов, по которому в наше королевство везли товары? Каким образом с востока мне будут доставлять мед и меха?! Ты понимаешь, что теперь им придется делать гигантский крюк?

Аслак побледнел, но довольно твердо сказал:

– Я старался сделать все, что в моих силах, чтобы помешать Верлойну попасть в ваше королевство.

– Да этот щенок волнует меня меньше всего! У меня тут советники подрывают экономику королевства! О Небо, я окружен глупцами!

Нуброгер хватил кулаком по подлокотнику трона, внезапно задумался, позабыв о своем гневе, потом вновь посмотрел на колдуна.

– Так что ты там говорил? – спросил он у молчавшего Аслака.

– Кхм. Я говорил, что, поскольку мост на их пути разрушен, единственный путь для них – это ехать на северо-восток, к мосту Трирога. Это единственная переправа, которую я оставил нетронутой, не считая моста через Черную реку на севере.

– Великолепно, – хмуро сказал Нуброгер. – Но в одном ты прав: мост Трирога неприступен. Этот путь в мое королевство закрыт для всех с тех пор, как там обосновался дракон.

– Да, ваше величество, мы всегда хорошо заботились о Трироге, я уверен, что он предан нам. Но нельзя забывать, что у мальчишки доспехи Альбидра.

Нуброгер заскрежетал зубами.

– Да, они у него. И это произошло потому, что в сырых подземельях твои мозги обросли мхом окончательно. Мне следовало бы бросить тебя в темницы Баксарда и медленно поджаривать на огне. Но... ты мне пока еще нужен. – Нуброгер потер подбородок. – Никогда бы не подумал, что буду прятаться, словно улитка в своем домике, от какого-то щенка... Нет, надо уничтожить его, и уничтожить немедленно! – Нуброгер встал. – Если обычный отряд не может с ним справиться, надо предпринять более действенные меры.

– Вы правы, ваше величество, – Аслак усмехнулся. – Более действенные меры... Если мальчишка направится к мосту Трирога, ему придется ехать через Молчащий лес. А там его уже кое-что поджидает. Нужно лишь послать весточку...

– Делай все, что сочтешь нужным! Я устал от того, что ты морочишь мне голову своими оправданиями и ненужными подробностями. Доложишь мне обо всем, когда голову Верлойна доставят ко мне во дворец, я больше не желаю слышать о нем! А теперь докладывай о положении на востоке!

– Да, ваше величество.

– Запомни, Верлойн, – в который раз сказал Алдруд, когда барон оказался на земле, – в битве все средства хороши. Я сейчас говорю о настоящей схватке, а не о поединке. В поединке есть свои правила, которых должен придерживаться каждый настоящий рыцарь, но в битве, Верлойн, эти правила могут не действовать. Ты вряд ли меня поймешь – для того чтобы познать, что такое битва, нужно сначала принять в ней участие. Дело в том, что, когда ты сражаешься в строю, ты не можешь быть до конца уверен, знает ли твой противник о тех самых правилах, о которых я только что упомянул. И ты рискуешь лишиться головы, выказывая свою учтивость. Поэтому запомни – ты должен быть непредсказуем в битве. Если будешь следовать правилам поединка, тебя убьют, не дав закончить салют мечом. Понимаешь? Вот я только что ударил тебя в грудь свободной рукой (правда, чуть все кости не переломал о твои доспехи), но ты мне скажи – ты этого ожидал?

– Разумеется, нет, – ответил Верлойн, поднимаясь.

– Что и требовалось доказать. Хитрые приемы, непредсказуемость действий и неожиданность – залог победы в битве. Понял?

Верлойн кивнул и встал в стойку, взяв в обе руки рукоять Лодрейста, как вдруг по всему лесу пронесся пронзительный крик. Кричал Малс – его писк нельзя было ни с чем спутать. Спустя мгновение закричал Дрюль, его голос был хорошо слышен:

– На помощь! Помогите!

В ответ раздалось рычание. Рычало что-то огромное. Затем раздался треск, грохот и крики стали затихать.

Сердце Верлойна упало, горячий пот, который выступил во время тренировки, неожиданно стал холодным. Барон с Алдрудом переглянулись и бросились к коням. Сердце Верлойна теперь бешено колотилось – случилась беда, в этом ни он, ни Алдруд не сомневались. Две минуты бешеной скачки, и кони вынесли их на поляну, где полчаса назад были их спутники.

Именно были, потому что поляна оказалась пуста. Деревья с северо-восточной стороны были сломаны так, словно кто-то огромный ломился сквозь чащу; громадные следы, оставленные непонятно кем, виднелись по всей поляне. Чьи-то гигантские ступни вмяли в землю опавшие листья и плащ Дрюля. Ни друзей, ни лошадей, ни мешков с провизией. Лишь дымящееся, втоптанное в землю кострище. Алдруд спрыгнул на землю и внимательно осмотрел следы. Верлойн лишь оторопело разглядывал поляну, не имея ни малейшего представления, что здесь произошло.