Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги (СИ)

— На место освободившихся связей, — разливался соловьём Таларн, — вполне можно крепить нити внешних энергий, что позволяет впоследствии управлять ими. Так, для уже упоминавшегося Зельбо для замещения Мрака был выбран воздух. Скажу без ложной скромности: такого быстрого прогресса в управлении этой стихией Зельбо не добился бы без нашего участия. Да, ему пришлось переучиваться. Но он приобрёл даже больше, чем потерял.

— Очень рад за этого поганца, — перебил я, — но повторю ещё раз: печать и Двойник имеют больше различий, чем сходства. Печать Мрака (или печать Света, без разницы) ещё кое-как можно воспринимать чем-то отдельным от мага, чем-то внешним. Можно срезать её, как, говоря грубо, срезают тавро. Снять, как снимают заклёпанный стальной браслет. Но что делать, коль скоро Мрак стал второй половиной сущности, растворился в реципиенте, как алкоголь в крови?

— Кровь можно подвергнуть фильтрации и очистке, — быстро возразил Таларн.

— Значит, я привёл некорректное сравнение, только и всего. Двойник давно стал частью меня, а я — частью него. Нет, я не хочу рисковать.

— Но придётся.

Вот оно.

— Неужели?

— Рин, я буду откровенен. Мне очень, очень нужен доброволец, и я добьюсь твоего согласия. Ты слишком удобный кандидат, чтобы я отказался от тебя так просто.

Меня затошнило.

— А я лучше сдохну, чем соглашусь на "освобождение". Меньше буду мучиться.

— Не спеши давать окончательный отказ. Ты ведь всё-таки отвечаешь не только за себя.

Звон в ушах. Словно глухота вернулась.

— Ну ты и скотина, Таларн.

— Может, я использую не лучшие методы, но…

— А мне насрать! Знаешь, куда ведёт использование таких методов? В преисподнюю, инквизитор второго класса. В преисподнюю!

— Никогда не прощу себе, если не попытаюсь тебе помочь.

"Помочь?" Я просто онемел. А Таларн продолжал — тихо, убеждённо:

— Ты ведь достойный человек, Рин. Я поговорил с тобой и окончательно в этом убедился. Для тебя не являются пустыми словами закон, честь и долг. Ты проявляешь похвальную верность своим друзьям, готов помогать тому, кто попросит о поддержке, прямо и открыто обсуждать даже те вещи, которые считаешь неприятными. Но ты всё же тёмный. Ты погряз во Мраке! Твой Двойник — ничто иное, как омерзительный вампир! И ты закрываешь глаза, хотя мог бы обратиться к Свету и надежде. Ты думаешь, что лучшая участь — не для тебя. Но это не так! Поверь мне, Рин, и я помогу тебе в меру своих Сил и средств…

— А если я всё-таки откажусь, то нам придётся сгнить в застенке.

— Это не обязательно. Если ты дашь своё согласие, ты и твои спутники будете свободны идти куда угодно — вне зависимости от исхода ритуалов освобождения. Я даже компенсирую вам затраты времени. Вам не хватало третьей ездовой химеры? У вас будет лучшая химера Монгра, какую можно купить за деньги. Кстати, деньги вам тоже перепадут. И немалые. Опять-таки, чем бы ни закончились ритуалы.

Таларн загнал меня в угол. И прекрасно об этом знал. То-то в его тоне зазвучали нотки не особо скрываемого торжества…

— Ладно, — хрипло выдавил я. — Насчёт сумм вознаграждения мы ещё поговорим отдельно, но прежде у меня будет ряд условий.

— Всё что угодно! — просиял инквизитор. И добавил, — В разумных пределах, конечно.

— И… ты… — раздельно произнёс вслух Айс, — согласился?

"Силе должно уступать", — ответил я мысленно, демонстрируя кратким слитным образом приём борьбы рата, похожий на бросок с переворотом в дзюдо. А вслух сказал, не тая раздражения (которое испытывал на самом деле, безо всяких шуток):

— Глава местных инквизиторов не оставил мне большого выбора. Хорошо ещё, что он был достаточно любезен, чтобы позволить мне поторговаться. И главные уступки, которые я смог выторговать — моё участие в затее на правах не просто подопытного, но и одного из разработчиков ритуала. Мне предоставят информацию обо всех нюансах процедур и заклятий, всех технических моментах, связанных с… освобождением от Мрака. К тому же нам заплатят, как если бы я в самом деле был добровольцем…

— И?

— И незамедлительно освободят от заключения. Всех троих.

— О, — сказал мой друг. — Понятно. Знаешь, Рин…

— Да?

— Я, пожалуй, тоже запишусь в… разработчики. И буду тщательно контролировать то, что станут с тобой вытворять.

— Благодарю. Полагаю, Таларн согласится на это без лишнего скрипа.

— Согласится. При необходимости я становлюсь очень убедительным.

Довольно невинная фраза прозвучала откровенно угрожающе.

Разобраться в итогах десятилетий чужого творческого труда — причём, замечу, труда коллективного — не так-то просто. К ведению документации в любимом проекте главного инквизитора всея Лейкароса подходили нежно и трепетно. Так, что во исполнение своих требований я оказался буквально завален данными.

Чтобы не утонуть в деталях, я сконцентрировался на двух эталонных операциях: той, что превратила Зельбо Шипа в "нормального стихийного мага", и второй, для контраста — не вполне удачной, над спонтанно инициировавшейся Мраком ведьмой из семейства потомственных травниц. Как потомственная сельская ведьма сподобилась пройти столь серьёзное посвящение и что с ней стало по окончании операции по освобождению от печати, меня не волновало. Я сконцентрировался на самой операции. В первую очередь — на причинах частичной неудачи.

— Да чего там думать! Искажение магических оболочек с умалением Дара стало следствием противодействия пациентки, и ничего иного!

Выделенный Таларном консультант, инквизитор четвёртого класса Герейт Колпак, являл собой личность вполне характерную. Блестящие глаза чуть навыкате, редковатые, кое-как обкромсанные волосы, узкие губы. Одежда (не слишком чистая) в перманентном беспорядке. Короче, фанатик-исследователь обыкновенный. Если такие в детстве почему-то не отрывали лапки пойманным жукам и не ковырялись ножиком во внутренностях котят, то потому лишь, что разбирали на запчасти игрушки с целью выяснить, что там у них внутри.

Я сам когда-то был таким. И моментально узнал характерные симптомы.

Только я, хочется надеяться, этап такого вот бездумного деструктивного анализа всего и вся перерос, тогда как многоуважаемый Герейт Колпак — нет. Да и с чего бы ему взрослеть? Его, по собственному гордому заявлению, с семи лет взяли на должность при центре экспериментальной магии под патронажем инквизиции. Оценили подрастающее дарование. Ну и отца послушали. (Отец работал в том же центре старшим замом по биологическим объектам). На протяжении последующих сорока лет Герейт мало что видел, кроме хитрых артефактов, препарируемой нечисти и пыльных томов с отчётами своих предшественников.