Кирилл Еськов - Последний кольценосец

— Во-первых, не Ваше Величество, а Ваше Высочество; и имейте в виду, барон, — к шуткам на эту тему я совершенно не расположен...

— Виноват, Ваше Высочество.

— Впрочем, — тут Фарамир со скупой улыбкой оглядел собравшихся вокруг них бойцов Итилиенского полка, — вам всем дозволяется обращаться ко мне — по старой памяти — «мой капитан»; привилегия эта, ясное дело, не наследственная. А теперь, парни. Ее Высочество проводит вас в замок — там уже все накрыто и откупорено: мы с господами офицерами и... э-э-э... гостями с Восхода догоним вас минут через десять... Так что это вы там, барон Грагер, давеча благодушествовали — «уходят, уходят»... Вы и вправду так думаете?

— Никак нет, мой капитан. Их агентурная сеть...

— Вот именно. И что теперь прикажете с нею делать?

— Ничего, Ваше Высочество.

— Ну-ка объяснитесь...

— Пожалуйста. Отдавать под суд выявленных нами людей Гепарда бессмысленно: если Итилиен был и остается вассалом Гондора, то в их работе на монарха Воссоединенного Королевства нет состава преступления. Иногда в подобных случаях шпиона по-тихому ликвидируют, но это крайняя мера: тем самым мы фактически объявим Минас-Тириту, что находимся с ними в состоянии... ну, если не войны, то открытой вражды. И наконец, самое главное, принц: я почти уверен, что их сеть выявлена нами не полностью; взяв лишь известную нам ее часть, мы позволим им в дальнейшем спокойно использовать оставшихся на свободе агентов. А вот если мы не тронем никого, то вычислить, что же именно нам известно, окажется невозможным, и тогда им — по законам конспирации — придется исходить из того, что вся эта агентура засвечена; думаю, они если и не поставят на ней крест, то законсервируют надолго. Во всяком случае, я на их месте не стал бы приближаться к такой «полузасвеченной» сети и на три полета стрелы...

— Ладно, это все теперь на ваше усмотрение, барон Грагер. Жалую вам капитанский чин и соответствующие полномочия.

— Ого! — рассмеялся Тангорн. — Я вижу, принц, становление Итилиенского государства идет не вполне обычным путем: первой по счету его институцией станет контрразведывательная служба...

— С волками жить... — пожал плечами Фарамир. — Впрочем, все это вряд ли интересно нашим гостям. Где вы там, Цэрлэг?.. Признаться, я пребываю в некотором затруднении: за сегодняшние ночные подвиги вас, безусловно, следовало бы возвести в рыцарское достоинство, однако здесь сразу возникает бездна формальных сложностей... Да и нужно ли воину пустынь звание гондорского рыцаря?

— Совершенно ни к чему, Ваше Высочество! — покачал головою Цэрлэг.

— Ну вот видите... Тогда нам ничего не остается, кроме как последовать древним легендам: просите все, чего вашей душе угодно, сержант! Только имейте в виду — дочерей на выданье у меня пока не предвидится, а в княжеской казне... сколько там у нас, Берегонд?

— Сто тридцать шесть золотых, Ваше Высочество.

— М-да... на вендотенийскую сокровищницу, как видите, не тянет... Вам, наверное, нужно время подумать, сержант? Да, кстати, за мною ведь еще один должок: за спасение вами вот этого прекрасного сэра...

— Прошу прощения. Ваше Высочество... — смутился орокуэн. — Но мы... как бы это сказать... все вместе, так что просьба у нас будет общая. Лучше, если вам все расскажет барон Тангорн: считайте, что я вроде как передал свое право ему...

— Вот как? — Принц с веселым изумлением оглядел трех товарищей. — Чем дальше — тем интереснее. Просьба, надо полагать, конфиденциальная?

— Да, Ваше Высочество.

— ...Насколько я понимаю, барон, речь пойдет о палантире, — начал Фарамир, когда они отъехали шагов на двадцать; он был хмур, и на лице его не осталось и следа веселости.

— Так вы уже догадались, принц?

— Я же не полный дурак; иначе с чего бы это вы просили захватить его с собой при побеге? Просто мне и в голову не приходило, что вы с этими ребятами одна компания... Значит, теперь придется отдать магический кристалл в руки мордорцев. В хорошенькую историю я вляпался с вашей подачи, ничего не скажешь...

— Это не так, Ваше Высочество. Халаддин не состоит сейчас на мордорской службе, он действует сам по себе — и, смею утверждать, в интересах всей цивилизации Средиземья... Печаль в том, что я не вправе посвятить вас в суть возложенной на него миссии и прошу поверить мне на слово.

— Да не об этом речь, — отмахнулся Фарамир. — Ты же знаешь — я всегда доверял тебе... кое в чем — даже больше, чем самому себе. Дело в другом: а не окажется ли так, что вы — трое — на самом деле лишь чьи-то марионетки и этот кое-кто просто загребает жар вашими руками? Проанализируй-ка ситуацию еще раз — только уже не как друг Халаддина и Цэрлэга, а как профессиональный разведчик...

— Анализировал многократно и вот что скажу: кто бы ни затеял все это изначально, Халаддин будет вести только свою собственную игру, а этот парень — верьте слову — весьма прочен на излом, хотя по виду не скажешь. И еще: мне он нравится по-настоящему, и я сделаю все, чтобы привести его к победе.

— Ладно, — проворчал принц после некоторого раздумья, — будем считать, что ты меня убедил. Так чем конкретно я могу вам помочь?

— Во-первых, принять мою отставку, — начал барон и, встретив изумленный взгляд Фарамира, пояснил: — Мне придется на некоторое время наведаться в Умбар: я предполагаю действовать там в качестве частного лица — дабы не поставить ненароком в ложное положение Ваше Высочество...

Гондор, Минас-Тирит.

17 мая 3019 года

— Ее Величество Королева Гондора и Арнора! — возгласил церемониймейстер и бесследно растаял в воздухе — будто бы его тут и не было. Все-таки дворцовая челядь обладает, помимо выучки, еще и сверхъестественным чутьем: у Арагорна были стальные нервы (профессия кондотьера обязывает), и истинные чувства свои — когда кто-либо произносил при нем «Ее Величество Королева» — он скрывал вроде бы до полной неразличимости, но вот поди ж ты... Как-то ведь чует, шельма, что каждый такой раз у Его Величества Элессара Эльфинита возникает мимолетное как дуновение ветерка желание: либо сдать произнесшего сии слова на попечение ребят из тайной стражи (не к ночи они будь помянуты), либо просто извлечь из ножен Андрил и аккуратненько развалить того напополам — от темечка до копчика...

Бог ты мой, до чего же она была прекрасна! Ни в одном из человеческих языков не найти нужных слов, чтобы описать ее красоту, а сами эльфы в словах не нуждаются... Впрочем, не в красоте как таковой было дело; абсолютная, поистине звездная, недоступность — вот тот поводок, на котором его уверенной рукой вели все эти годы, с той самой поры, как он впервые попал в Зачарованные леса и повстречал там — о, чисто случайно! — Арвен Ундомиэль, дочь самого Владыки Элронда, Вечернюю Звезду Имладриса. Никому уже не узнать, почему эльфы остановили свой выбор именно на нем — одном из бесчисленных дунаданских князей (собственно говоря, князем почитает себя едва ли не каждый дунадан — уверенно выводя свою родословную если и не прямиком от Исилдура, то уж от Эарендура-то с гарантией); как бы то ни было. Перворожденные не промахнулись: возложенную на него задачу Арагорн выполнил с блеском.