Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

- Ты сбежал из дому?

- Да, в шестнадцать лет, - ответил Сириус. - Решил, что с меня хватит.

- И куда ты отправился? - спросил Гарри, глядя на него во все глаза.

- К твоему отцу, - сказал Сириус. - Твои дед и бабка проявили себя с самой лучшей стороны. Приняли меня как родного сына. Школьные каникулы я провел у них, а когда мне стукнуло семнадцать, заимел собственное жилье. Мой дядя Альфард оставил мне приличное завещание - потому-то, наверно, его тоже убрали с этого гобелена. Так или иначе, с тех пор я сам о себе заботился. Но на воскресном обеде у мистера и миссис Поттер я всегда был желанным гостем.

- Но… почему ты…

- Сбежал отсюда? - Сириус горько усмехнулся и провел рукой по своим длинным спутанным волосам. - Потому что я их всех люто ненавидел - родителей с их манией чистокровности, убежденных, что быть Блэком - чуть ли не то же самое, что быть королевской крови… идиота братца, который по слабости характера им верил… Вот он.

Сириус ткнул пальцем в самый низ дерева - туда, где значилось: «Регулус Блэк». Рядом - дата рождения и дата смерти (после которой минуло уже лет пятнадцать).

- Регулус был моложе меня, - сказал Сириус, - и он был гораздо лучшим сыном, о чем мне постоянно напоминали.

- Но он умер.

- Да, - сказал Сириус. - Безмозглый идиот… Он стал Пожирателем смерти.

- Ты шутишь!

- Да брось, Гарри, ты ведь уже достаточно знаком с этим домом, чтобы понять, какими волшебниками были мои родственнички, - брюзгливо проговорил Сириус.

- Твои… твои родители что, тоже были Пожирателями смерти?

- Нет, нет, но поверь мне, они считали, что Волан-де-Морт прав в идейном отношении. Они всей душой были за очищение расы волшебников, за избавление от магловской примеси, за то, чтобы у руля стояли чистокровные. И они не были в этом одиноки. Очень многие до того, как Волан-де-Морт показал себя во всей красе, полагали, что у него очень даже здравые идеи… Но когда родители увидели, на что он готов пойти ради власти, они струсили. Впрочем, я уверен, что они считали Регулуса, который сразу встал под его знамена, настоящим героем.

- Его что, убил мракоборец? - спросил Гарри.

- Нет, - сказал Сириус. - Нет, его уничтожил Волан-де-Морт. Или, скорее, его уничтожили по приказу Волан-де-Морта. Вряд ли Регулус был такой важной персоной, чтобы Волан-де-Морт стал лично им заниматься. Насколько мне удалось выяснить после его гибели, Регулус ввязался было в игру, а потом запаниковал из-за того, на какие дела его хотели послать, и попытался пойти на попятный. Но Волан-де-Морту ведь не подашь прошение об отставке. Либо пожизненная служба, либо смерть.

- Обед, - раздался голос миссис Уизли.

Она вошла, высоко держа перед собой волшебную палочку, на кончике которой балансировал громадный поднос с сандвичами и сладкими пирожками. Лицо у нее было красное, вид все еще очень сердитый. Все двинулись к ней, торопясь утолить голод, но Гарри остался с Сириусом, который наклонился к гобелену.

- Уж не помню, сколько лет я на это не смотрел. Вот Финеас Найджелус… мой прапрадедушка… самый непопулярный директор Хогвартса за все времена. Араминта Мелифлуа… двоюродная сестра моей матери… попыталась протащить через Министерство закон, разрешающий травлю маглов. А вот дорогая тетушка Элладора. С нее началась семейная традиция обезглавливать эльфов-домовиков, когда они становились слишком стары, чтобы носить чайные подносы… Разумеется, стоило в семье родиться кому-нибудь хоть чуточку человечней, от него отрекались. Тонкс, к примеру, я тут не вижу. Может быть, поэтому Кикимер не исполняет ее приказов - вообще-то он должен слушаться любого члена семьи…

- Вы с Тонкс, выходит, родственники? - удивленно спросил Гарри.

- Да, ее мать Андромеда была моей любимой двоюродной сестрицей, - ответил Сириус, пристально разглядывая гобелен. - Андромеду, гляди, тоже отсюда убрали…

Он показал на очередную обгорелую дырочку, расположенную между двумя женскими именами - Беллатриса и Нарцисса.

- Сестры Андромеды тут как тут, потому что они вышли замуж за кого надо, за чистокровных респектабельных волшебников, но Андромеда вышла за магла, за Теда Тонкса, и поэтому…

Сириус изобразил прожжение ткани волшебной палочкой и горько усмехнулся. Гарри, однако, было не до смеха. Он смотрел на имена, вышитые справа от обугленного отверстия, оставшегося от Андромеды. Двойная линия золотого шитья соединяла Нарциссу Блэк с Люциусом Малфоем, а другая линия, вертикальная и одиночная, шла от их имен к имени Драко.

- Ты в родстве с Малфоями!

- Все чистокровные семьи в родстве между собой, - сказал Сириус. - Если ты готов разрешить сыну или дочери брак только с кем-то таким же чистокровным, выбор очень ограничен. Нас, таких, почти и не осталось на свете. Молли моя свойственница, Артур, если память мне не изменяет, мой троюродный племянник. Но здесь их можно и не искать: кто-кто, а Уизли - отъявленные осквернители рода.

Но Гарри уже перевел взгляд на имя Беллатриса Блэк, стоявшее левее. Двойная золотая линия соединяла его с именем Родольфус Лестрейндж.

- Лестрейндж… - произнес Гарри вслух. Это слово потревожило что-то в его памяти. Откуда-то он его знал, но не мог сразу вспомнить откуда. Оно вызвало странное, неприятное ощущение в недрах живота.

- Они в Азкабане, - коротко сказал Сириус. Гарри посмотрел на него с любопытством.

- Беллатрису и ее мужа Родольфуса поместили туда одновременно с Барти Краучем-младшим, - продолжил Сириус все тем же резким тоном. - С ними был и Рабастан, брат Родольфуса.

Тут Гарри вспомнил. Он видел Беллатрису Лестрейндж у Дамблдора в Омуте памяти - в странном хранилище мыслей и воспоминаний. Высокая темноволосая женщина с тяжелыми веками, стоя перед судьями, заявила, что по-прежнему верна лорду Волан-де-Морту, что гордится своими стараниями отыскать его после его падения и что настанет день, когда она будет вознаграждена за преданность.

- Ты никогда мне не говорил, что она твоя…

- Что с того, что она мне двоюродная сестра? - вскинулся Сириус. - По мне, так никто из них мне не родня. Она уж точно мне не родня. Я не видел ее с твоего возраста, если не считать короткого взгляда в тот день, когда ее доставили в Азкабан. Думаешь, меня гордость может распирать от такого родства?

- Прости меня, - быстро сказал Гарри, - я не хотел… Я удивился, только и всего…

- Не извиняйся, не имеет значения, - пробормотал Сириус. Он отвернулся от гобелена, руки его были глубоко засунуты в карманы. - Как мне здесь не нравится, - сказал он, оглядывая гостиную. - Вот уж не думал, что когда-нибудь опять застряну в этом доме.