Майкл Нортвуд - Поединок

Вопросами, что все это значит, Деггубэрт не задавался. Сначала несколько дней после избиения приходил в себя, а потом голову целиком заняли голоса, и соображать он стал с большим трудом.

Кормили здесь скверно и мало, лишь настолько, чтобы пленники не умерли с голода. На вышке у Деггубэрта еда была несказанно лучше – вкуснее и сытнее, хотя простых воинов армия разносолами отнюдь не баловала. Кормежку трижды в день приносил в корыте самый, пожалуй, маленький паук из этих громадных многоногих. Долго и с трудом тварь протискивалась в дверь, выдвигала на середину корыто с похлебкой или кашей, а потом наблюдала за поселенцами, пока те не доедят все без остатка. Есть приходилось руками или отхлебывать прямо из мисок, но пленные привыкли к этому быстро, – голод не тетка. Поили их простой водой, но какой-то странной: она не имела совершенно никакого вкуса и запаха. Давали очень мало, иногда по две кружки на весь день. Правда, несколько раз двуногим достался какой-то теплый напиток, по вкусу напомнивший смотрителю компот из необычных фруктов, что привозили обитатели Островов; не слишком густой, зато пахнущий, как отвар целебных трав. После этого питья спать хотелось гораздо сильнее. А поскольку жажда пленных мучила постоянно, то отказаться от напитка было почти невозможно.

Всего в плену у гигантских пауков оказались почти три десятка поселенцев, причем, как довольно быстро понял Деггубэрт, они делились на две группы. Первая состояла из одиннадцати мужчин благородного вида, с военной выправкой, из которых выделялся один, явно бывший среди них командиром. Вторую группу составляли человек двадцать простых поселенцев, мужчин и женщина, ночевавших у противоположной стены.

Вторая группа держалась тихо, почти не разговаривая между собой. Эти пленники казались Деггубэрту будто неживыми – они так двигались и смотрели, словно спали с открытыми глазами. Первые же часто переговаривались между собой приглушенными голосами, так, чтобы не было слышно остальным. О чем – смотрителю было неведомо.

Пока Деггубэрт пребывал в состоянии, близком к беспамятству, никто не пытался его расспросить или разговорить. Но когда однажды поутру он понял, что сознание вернулось к нему полностью, первое знакомство состоялось.

– Нильс, – представился мужчина из первой группы, в котором Дерт угадал главного. – По прозвищу Храбрый, – добавил он, в ожидании, когда свое имя-прозвище назовет Смотритель. В голове Деггубэрта внезапно зазвучал голос: «Заговори с ним», – и смотритель поморщился, словно заболел зуб.

От Нильса не скрылось это мимолетное движение, и он спросил:

– Тебе еще больно? Отчего так скривился?

– Нет, боль тут ни при чем, – покачал головой Деггубэрт. – Просто мне только что велели поговорить с тобой, Нильс.

– Кто велел? – в светло-зеленых, отсвечивающих металлом глазах Храброго возникло искреннее удивление. – В голове у тебя, видно, еще гудит.

– Я уже чувствую себя гораздо лучше, и башка не болит, – возразил тот. – А имя мое Деггубэрт. Просто Деггубэрт, старший смотритель сторожевой вышки.

Он попытался объяснить Нильсу, какие странные голоса навещают голову. Тот слушал внимательно, не отрывая взгляда, и еле заметно кивал головой, как бы поощряя: «Да-да, говори…». Во время этого объяснения Деггубэрт краем глаза заметил, что остальные спутники Нильса подвинулись ближе и слушают его рассказ, не пропуская ни слова.

– Интересные вещи ты говоришь, Деггубэрт, – помолчав, вымолвил Нильс, когда смотритель закончил объяснение. – В моем родном кампусе их назвали бы пустыми бреднями. Но у нас здесь положение таково, что приходится верить всему.

Поэтому я поверю тебе. Хотя и не понимаю, как такое возможно.

– Я и сам не понимаю, – пожал плечами Деггубэрт и спросил: – Давно я здесь?

– Пятый день пошел. Когда принесли тебя, ты был совсем плох, и мы думали, что окочуришься. Но жив остался, и за это благодари богов.

Потом Храбрый стал расспрашивать о родном кампусе Деггубэрта и о жизни на вышке, но сам о себе ничего не рассказывал. Смотритель махнул на это рукой и расспрашивать не стал: мало ли у кого какие причины скрытничать?

– Кто он такой? – спросил смотритель у одного из спутников Нильса, когда тот перестал задавать ему вопросы и отошел к стене.

– Ты не знаешь, кто такой Нильс Храбрый? – ухмыльнулся мужчина. Он прищурил глаза и пояснил с торжественным видом, нарочито четко выговаривая слова: – Командир Особого Отряда Его Величества Монарха Новой Южной Страны Кеннета Первого!

Помещение изнутри чем-то напоминало то загадочное сооружение, что увидел Деггубэрт на краю искусственной огромной равнины, в центре которой стояли боги Средних Мест. Во всяком случае, его предназначения он не мог понять, как ни старался. Эти массивные стены и поперечные балки со свисающими на черных веревках мисками, с осколками каких-то стекляшек посередине… Чувство неуютности, исходившее от этих стен, смешивалось с ощущениями какой-то недостроенности, недоделанности, уныния и беспросветной тоски. От этой тоски в голову лезли тяжелые, мучительные мысли.

«Почему пауки меня не убили? – думал Деггубэрт. – Это не в их правилах, и вообще, не в правилах всех многоногих. Для чего эти огромные твари схватили меня и избили? И почему всего лишь избили, а не убили? Хотя это понятно: чтобы не бунтовал и смирился… А вот что будет теперь? Ведь если меня оставили в живых, значит, для чего-то паукам это потребовалось. Неужели из-за того, что я умею слышать? Но почему-то здесь слышны лишь такие же голоса, как и в том месте, где погибли Мирейн и Недотепа. Может, это и есть голоса чужих пауков?»

Догадка смотрителя очень быстро подтвердилась. В один из дней в зале вновь появился огромный паук, что приносил пленным пищу. Однако на сей раз пришел он явно не вовремя и без привычного корыта. Тварь, остановившись, повернула голову влево, потом вправо, отыскала Деггубэрта и пристально уставилась на него – пронзительно, но без особой злобы. Впрочем, и не по-доброму, конечно. Словно перед нею был не живой человек, а неодушевленный предмет. Смотритель уловил этот взгляд всей кожей, обернулся и замер в нехорошем предчувствии: ему уже рассказали о печальной участи мужчины и двух женщин из числа поселенцев…

Однако тварь не двигалась: просто взирала на Деггубэрта миг, другой, третий… А потом в голове смотрителя возник голос: «Идти ко мне». И ноги Деггубэрта против воли сделали несколько шагов.

Воин не пытался сопротивляться и подошел к громадине.

Тварь склонила голову, продолжая смотреть на Деггубэрта. Голос несколько раз повторил: «Идти ко мне». Смотритель оглянулся. Мужчины из группы Нильма пристально наблюдали за происходящим, приподнявшись с травяных подстилок.