Анатолий Юркин - Пророк

Чтобы отметить слова особого значения, Фаддий поднимал палец к небу, мелко и часто тряся головой. Непрестанно жующая нижняя челюсть мудреца при этом забавно ходила из стороны в сторону, словно во рту у Фаддия жил капризный маленький зверек, с трудом переносящий качку.

— Много-много времени спокойно существовали народы на планетах, разбросанных по Вселенной. Но этому спокойствию пришел неизбежный конец, когда опустился Занавес Вселенной, накрыв Вечной Тьмой крохотные пристанища жизни. В последний момент бог Ондрон успел спасти обитателей далеких планет и бросил их на просторы Перуники по обе стороны Огромного Оплота. Вместо того чтобы благодарить божественного спасителя, народы возроптали. Предводители с крепкими кулаками возжелали единоначалия. В момент хаоса Китовлас проник в чью-то голову. Не имея тела, Китовлас переходит от человека к человеку, быстрее, чем ты, Лориан, бегаешь от одного драконьего истукана к другому. Народы, спасенные Ондроном, стали жертвой Китовласа. Великая Охота обещает завершиться уничтожением последнего мыслящего человека. И вот тебе парадокс: если ты любишь мысль, уважай и Китовласа, который превыше всего ставит человеческий мозг. Само чувство близости Китовласа дисциплинирует. Осознай очевидные, простые вещи, и все переменится. Великая Охота страшна, но не вечна. В разных племенах все чаще рождаются активные мальчики и восхитительно красивые девочки. Я не так стар, чтобы забыть, какими уродинами были девчонки моего поколения. Кто знает, может именно Степь, по которой мы с тобой ползем, как две букашки, родит вождей, которые заставят искать утраченное.

— Утраченное что? — спросил Лориан.

— А, не важно.

Первая часть беседы о Великой Охоте была завершена. Лориан расценил монолог Фаддия как затравку к обсуждению самой главной темы.

— Мои мысли о другом. Прости, для меня собеседник важен постольку поскольку. Не нравится, можешь поискать другого. — Фаддий отвернулся от юного собеседника. — Степь велика.

Долго молчал, потом неопределенно произнес:

— Долгий путь в неизведанное — всего-навсего нач ло пути к собственному «я».

Слова Фаддия поразили Лориана. Что такое собст ное «я»? Никто не спорит, с понятием «я» связаны глубов тревожные мысли. Мысль Фаддия неукротима, бродячем философу приятно от «я» прыгнуть к проблемам разумного сообщества последней обитаемой планеты.

— Когда-нибудь племена разродятся не вождями искусными мастерами, а пророками. Тогда наступят интересные времена, — вдохновенно предсказывал Фаддий|

Фаддий не скрывал, как ему приятно играть пер белобрысым мальчишкой роль первооткрывателя. Постороннему его мысли могли показаться сумбурными, самом деле Фаддий редко говорил не к месту. Не в первый раз было так, что сказанное соответствовало внутреи устремлениям юного собеседника.

— А кто такие эти самые будущие пророки? — спр шивал Лориан.

— Судьба пророка — соль морей и пыль узких пинок.

— Красиво, но я так и не понял.

— Пророк — человек, берущий ответственность за будущее племени или всех племен.

И наверное, чтобы успокоить подростковое самолюбие Фаддий добавлял:

— Пророками не рождаются. Чаще всего пророка становятся в странствиях и борьбе с соблазнами.

— Я хочу быть пророком, — вдруг сказал Лориан.

— Дорога — жадное существо, которое проглотит светловолосых подростков, а выплевывает волосатых потных мужчин.

Лориан с подозрением огляделся. С ним этого не случится, он всегда наготове, он встретит «существо» Помолчав немного, Фаддий добавил:

— Пророков выплевывает несвершившееся будущее. Пророку надо ощутить себя не в плавниках каменной рыбы, а в плавниках завтрашнего дня. Бросая взгляд из далекого завтра, надо попытаться предупредить людей об опасности. Словом защитить человека от беды. Я бы высказался в том смысле, что пророка можно сравнить с устами бога Ондрона. К пророку, если бы он встретился мне на пути, я готов обратиться со слов: «Оро, Богорот, оро».

Заметив, что собеседника волнует затронутая тема, Фаддий продолжал:

— Пророчество — способность взять на себя ответственность за грядущий день. Не много найдется охотников сделаться пророком добровольно.

— Если это так, тогда пророки остановят Великую Охоту. О каком будущем можно вести речь, когда тело и мозг человека зависят от Китовласа?

Фаддий прислушался к словам Лориана:

— Согласен, судьба человечества, порабощенного Китовласом, незавидна. Кто-то должен наступить на хвост нечистой силе.

Завидев истукана на вершине отвесной скалы, Фаддий спросил, далеко ли до него.

— Три плавника, — ответил Лориан.

— Несносный мальчишка! Я откуда знаю твой рыбий счет? Скажи по-человечески, далеко ли?

— Далеко. До того времени, когда люди одолеют Китовласа и Илобиса, куда дальше.

— Юркость ума, — зло рассуждал вслух Фаддий. — Что это такое? Услышать о Великой Охоте и сразу поспешить с неисполнимыми обещаниями. Дать обещание, не расслышав, о чем идет речь. Вот что такое хитрость. С умом попрошу не путать.

— Я сказал и сделаю, — упрямо настаивал на своем Лориан.

— Я учу тебя парадоксам.

— Мое пророчество — лучший парадокс из всех, какие вы могли бы ожидать от нерадивого ученика.

— Хорошо, я слушаю.

— Вы говорите о Китов ласе, который разжигает Великую Охоту человека на человека. Я обещаю ее остановить. Для чего другого мне нужны ум и мужская сила?

Носильщики, сопровождавшие Фаддия в дальних переходах, несли на руках малых детей. Лориан часто смотрел на малышей, заснувших в пути. Теперь он не ребенок, но и взрослым его пока не назовешь. Дело не в обряде посвящения. Для осознания себя взрослым мужчиной нужна точка приложения внутренних сил. Фаддий открывал ему глаза на вопиющий разрыв между наказом сородичей и бедствующим положением народов Восточной; Ойкумены. Не получится ли, что, исполняя отцовский наказ, Лориан отрежет себя от прочих людей? Вдруг Страна Зверей — беззаботный уголок Вселенной, недоступный; детворе племени молчунов? Лучше бы Фаддий запретил своим сопровождающим брать детей в дорогу. О мальчишке, вертевшемся у него под ногами, Фаддий сказал:

— Не обращай внимания, это Трехушастик. Ему нет дела до твоих обещаний. Неважно, кем он родился. Он будет либо жертвой, либо ловцом. Его лишили выбора до рождения.

— А вдруг малыш вырастет и одолеет Китовласа? — предположил Лориан.

— Ему не по силам. Он глуп. А к тому времени, когда повзрослеет, я потеряю хватку.

Лориан рассмеялся:

— Получается, я лишен выбора. От отца я унаследовал бойцовские качества, Тенихан научил меня дорожить свободой, Фаддий подсказал мне путь победы над Китовласом. Я рожден пророком, который остановит Великую Охоту.