Гэв Торп - Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I

Феликс вынужден был признать, что сейчас чувствует себя намного лучше, просидев несколько часов за обеденным столом в большом зале, возле горящего очага, и набив желудок говядиной, жареным картофелем и каплуном в подливе. Полбутылки лучшего графского вина сотворили чудо, также несколько изменив к лучшему его отношение к окружению. Он заметил, что большинство остальных вполне разделяют такое отношение.

Лишь Готрек подозрительно смотрел по сторонам своим единственным уцелевшим глазом, словно каждую секунду ожидая нападения вооружённого противника. В этом не было ничего необычного. То, что для гнома было нормальным явлением, стало для Феликса нежелательным напоминанием, что ему тоже не помешало бы быть начеку. Макс не пил, и хотя волшебник довольно любезно общался с сильванскими аристократами, Феликс заметил, что и тот не совсем спокоен. Уловив взгляд Феликса, Макс кивнул ему, словно говоря, что и он разделяет подозрения своего товарища в отношении сего места.

Кислевитские всадники и Снорри Носокус энергично осваивались, поглощая пищу и вино так, словно это был их последний обед. Если подумать, то так и может случиться. Иван Петрович сидел за их столом. Его люди расположились за другим столом в глубине зала, вместе со свободными от несения службы солдатами замка и прочими воинами.

Феликс был удивлён, обнаружив, что отряд графини не единственные тут гости. Похоже, Вальденшлосс посетили многие сильванские аристократы, хоть Феликс и не понимал, зачем это понадобилось им посреди зимы. Слишком уж много он прочитал рассказов и повидал пьес, в которых на пирах в замках Сильвании происходили ужасные события, чтобы чувствовать себя спокойно. И хотя вызванная вином теплота разливалась по его желудку, Феликс почти ожидал услышать отданный приказ, по которому спрятавшиеся воины набросятся на гостей, и начнётся резня. Подобные вещи случались в рассказах сплошь и рядом.

Он посмотрел по сторонам, стараясь снова сопоставить имена и лица. На сей раз он был уверен, что всё сделал правильно. Болезненного вида старик справа от него, худой, как скелет, и полностью седой, был Петром, графом Сварцхафена. Он выглядел довольно приятным, мягким и обходительным, но было что — то в его глазах, какая — то особенность, подсказывающая Феликсу, что перед ним человек, который повидал то, что выпадает немногим смертным. Напротив Феликса, с другой стороны стола сидел высокий мужчина в расцвете сил. Кристоф, барон Лейхебурга, был обладателем безупречных чёрных волос и надменной физиономии, на которой выделялись горящие чёрные глаза. Справа от него сидел Йохан Рихтер, привлекательный молодой человек, манерами немного напоминающий графа Сварцхафенского. Насколько Феликс узнал, в этой части мира все они были важными аристократами, но если приглядеться внимательнее, все они были напуганы. Все присутствующие, за исключением Готрека, подняли свои бокалы для тоста. Почувствовав на себе взгляд, Феликс посмотрел налево и заметил, что на него своими удивительно чистыми голубыми глазами над вуалью оценивающе смотрит графиня Габриелла.

— За здоровье наших весьма неожиданных и крайне желанных гостей, — произнёс Рудгар. — Я благодарен им за спасение жизни моего сына и моей уважаемой невестки.

Родрик был немного смущён, однако держал рот на замке. Вне всяких сомнений, он не желал выслушивать очередные лекции о благодарности от отца или графини. Слова графа были поддержаны одобрительным шумом из — за столов. «Что бы там не говорили о сильванских аристократах, — подумал Феликс, — они явно учтивы, с изысканными старомодными манерами».

— Теперь, когда мы перекусили, можно перейти к делу, как я полагаю, — заметил барон Лейхебургский. У него был глубокий и звучный голос, такой, что мог бы заполнить театр или помещение, или без усилий разноситься над полем боя. Феликс ему позавидовал. — Я бы не проделал весь этот путь посреди наихудшей зимы за последние два столетия лишь ради глотка твоего вина, старый друг, хотя твой винный погреб превосходен.

Граф грациозно склонил голову, отвечая на комплимент, и тут же произнёс:

— Да, есть сложность. Это худшая зима за последние два столетия, и не только из — за снега. В лесах расплодились волки, зверолюды перекрыли Императорский тракт и в движение снова пришли прочие, куда худшие силы.

Феликс не был уверен, что ему понравился тон графского голоса. От него волосы на загривке Ягера встали дыбом. Граф Сварцхафенский поднёс кулак ко рту и сухо прокашлялся.

— Ты говоришь, что древнее проклятие вернулось, чтобы снова нас потревожить?

Феликс бросил взгляд на Готрека. Истребитель сидел напряжённо, словно собака, натянувшая поводок, почуяв запах жертвы. Без сомнения, он полагает, что здесь для него найдётся работа. «Замечательно, — подумал Феликс, — мало нам того, что нужно вытаскивать Ульрику из когтей чёрного мага, так ещё и собираемся связаться с каким — то древним злом. Только этого мне не хватало».

— Ты сомневаешься? — спросил Рихтер.

Он наклонился вперёд и бережно поставил свой бокал на стол, однако его глаза горели с почти безумным выражением. Феликс не был уверен, что желает узнать, что могло вызвать у человека подобный взгляд.

— Налицо все признаки. Две недели назад купец видел на Чёрных топях ведьмины огни. На Старой дороге в Красное аббатство были замечены чёрные кареты. Нечто разворошило могилы на кладбище в Эссене. По пути сюда я побывал на погосте Микалсдорфа, и обнаружил его пустым. Там поработали грабители могил.

— Звучит скверно, — мягко заметил граф Сварцхафенский.

Сие заявление вызвало безрадостный смех остальных аристократов, а также вынудило воинов за другим столом примолкнуть и поглядеть на своих господ. Правда, лишь на несколько мгновений, затем разговор продолжился.

Барон Лейхебугский окинул всех взглядом и продолжил:

— В Мрачном лесу снова начали пропадать девицы, а крестьяне стали вывешивать над своими дверями пучки ведьмогона и кровавых корней. Обычно я бы над этим даже не задумывался. Достаточной причиной для их предосторожности может являться суровая зима и многочисленная хаоситская погань, однако видели и одетых в чёрное мужчин с бледными лицами.

— Я не думаю, что могут остаться какие — либо сомнения, — поддержал Рудгар. — Неумирающие возвратились.

Что — то в голосе мужчины заставило Феликса вздрогнуть.

— Неумирающие? — переспросил он.

Феликс полагал, что понял, о ком идёт речь, но желал удостовериться.

— Последователи фон Карштайна, кровососы, — произнёс Йохан, обратив на Ягера свой горящий взгляд.