Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии (авторская версия)

Суть была в следующем.

– То есть, это они превращают постель в поле боя, я правильно понял? – уточняю у парней, и оба, как ни странно, вполне себе единодушно кивают. Разумеется, мне все услышанное кажется странным.

– А что тебя удивляет? – тут же вопрошает Машка.

– Просто у нас все обычно наоборот. Это мужчины в постели друг с другом ведут вечную борьбу за первенство.

– А что нам делить? – спросил Марфа и бросил осторожный взгляд на Машку. Тот в свою очередь скосил на него глаза и громко фыркнул. Именно в этот момент я понял, что эти двое еще не так уж и давно были любовниками. Пока я об этом думал, Марфа продолжал, – Если кто-то решил впустить другого в свою постель, это только его выбор. Выяснять при этом, кто из них сильнее и почему, просто не имеет смысла, – сказал темный и задумчиво добавил. – В большинстве своем.

Понятно. Это он так изящно обозначил, что пары бывают разные. И любителей садо-мазо никто не отменял. Вернемся к нашим ушастым. Подумав, я попытался все для себя обобщить.

– На выходе получаем следующее, ты, – я посмотрел на Марфу, – не столько на самом деле увлечен Машкой, сколько хочешь с его помощью отвоевать у будущей жены хотя бы толику своей независимости, так?

Марфа внимательно посмотрел на меня, потом отвернулся к окну. Оба эльфа облюбовали мой диван. Я же, по заведенной совсем недавно привычке, снова занял кресло.

Сколько он там молчать собирался, я дожидаться не стал. Спросил в лоб, чтобы нанести для себя на картину мира последний, решающий штрих.

– А если бы она не была будущей Владычицей вашего с ней Дома, у неё был бы шанс тебе понравиться? Ну хоть чуть-чуть?

– Был бы, – неожиданно твердо ответил за сородича Машка.

Бросив на него вопросительный взгляд, я попытался было уточнить, но тут снова заговорил Марфа.

– Она красива, умна… – он запнулся, помолчал, добавил, – очень сильная, очень. У меня никогда и в мыслях не было превзойти её в чем-либо. Я буду подчиняться, я буду её верным сподвижником, я смогу помочь ей зачать сильных детей, но…

– Это как работа, – сказал ему я. – Но хотя бы за закрытыми дверьми, хотя бы под одеялом, где вас только двое, хочется нежности.

– Да. Поэтому я думал… – и Марфа посмотрел на Машку. Тот собирался снова фыркнуть в сторону, но чуть не подавился воздухом, когда от двери в его сторону донесся странный возглас Алого, появившегося словно из ниоткуда. Я уже и забыл, что они с Иром были отправлены с партзаданием на кухню.

– Ты ведь сказал, что обычно страстный! – в голосе светлого прозвучало обвинение.

Разумеется, ни я, ни Марфа, не поняли о чем это он. Похоже, между Машкой и Алым произошло что-то, о чем я не знаю. Беспредел! Ни на секунду одних оставить нельзя.

– И о чем вы там говорили? – тут же встрял я, не дав открывшему рот Машмулу сказать ни слова.

Алый смутился и отвел глаза. По всей видимости, он сам уже жалел о собственной несдержанности.

– Они только вчера стали любовниками, – за них обоих ответил вдруг Марфа.

Пришлось громко фыркнуть и отбрить темного, кинувшего в сторону светлого жесткий взгляд отвернутого возлюбленного. Очень сомневаюсь, что у Машки к Марфе было нечто большее, чем самый банальный чисто спортивный интерес. И все же, темный старшекурсник считал себя отвергнутым. Очень интересно.

– О, это вряд ли, – сказал я и бросил взгляд сначала за Машку, заерзавшего на диване, потом на Алого, который, все еще стоя в дверях, не знал, куда глаза деть. – Скорее, под шумок пообщались на всесторонние темы. Вот наш Аленький и рискнул высказаться, я прав?

– Как всегда, – хмыкнув, объявил Машмул и расплылся в снисходительной улыбке, адресованной как Марфе, так и Алому.

Светлый пожал плечами, недовольно скривился, и сообщил, глядя на меня:

– Ир просил передать, что если ты не закончишь в ближайшее время и завтрак остынет, то узнаешь, почем фунт лиха. Последнюю фразу мой переводчик как-то странно перевел, так что я чисто цитирую.

– Это наше местное устойчивое выражение, – улыбаясь, как последний придурок, прокомментировал я.

Надо же, какая у меня в доме хозяюшка завелась. И, главное, не выгонишь теперь. Раньше я ему хоть какой-то альтернативой в лице Никиты мог пригрозить, но теперь все козыри на руках у Ира. Ничего, прорвемся. Где наша не пропадала?

– Так вот, о любовниках, – весело произнес я, окинув всех присутствующих эльфов задумчивым взглядом. – Расклад у нас с вами будет следующий. Приглашаете вашу Ингу на матч, я с ней там общаюсь, и честно пытаюсь обставить все так, чтобы и волки сыты и куры целы. Ведь, как я понял, если бы она не была такой холодной и недостижимой, ты был бы уже не так против общения с ней? – последний вопрос я адресовал Марфе.

Темный вздохнул.

– Она красивая, – сказал он, словно самому себе, не обращая внимания на постороннее присутствие. – Когда-то я искренне восхищался ей.

– Когда-то? – уцепился я за эту фразу.

– Когда еще не знал, что стану её мужчиной.

– Понятно, – выдохнул я и на какое-то время погрузился в раздумья.

Как оказалось, не так все гладко в Темном королевстве, хотя, если хорошенько подумать, у светлых тараканов не меньше, чем у темных, но с любовью у них все же как-то попроще будет. Беда просто. Я понимаю парня, я ему сочувствую, но и девушку, которой его на заклание отдали, тоже, наверное, можно понять. Если судить по нашей Иле, то темная Владычица изначально знает о своем окружении все. Поэтому, скорей всего, эта барышня, которую я с легкой руки окрестил Ингой, в курсе, как её нареченный отреагировал на известие о скорой свадьбе. И, скорей всего, её это задело, обидело. Возможно, она испытывает вполне себе человеческий букет эмоций. По крайней мере, я могу всех своих эльфов судить чисто с человеческой стороны. И, если она на самом деле видит себя отвергнутой и униженной таким его поведением, ничего удивительного, что она ведет себя с ним, как замороженная сука. По крайней мере, как я это понимаю. И единственный способ помочь обоим, это попытаться убедить их, что прежде чем разворачивать между собой полноценную холодную войну, нужно хотя бы попытаться поговорить друг с другом.

Пока я думал, Машка неожиданно виноватым голосом произнес:

– Ты извини меня, что так все получилось…

– А? – я растерянно взглянул на темного. Тот дернул плечом и принялся каяться дальше.

– Я сначала и Марфинусу сказал, что раньше понедельника ты с ним пообщаться не сможешь. Но вчера… – темный запнулся. – Вчера, когда все в холле собрались, я решил, что лучше сразу обо всем договориться. Поэтому и объявил Владычице, что ты с её мужчиной сегодня говорить будешь.