Саймон Грин - Злые чары Синей Луны

Хок неловко поерзал.

– Поверь, Чанс, в нас с Изабель нет ничего легендарного. Мы просто... делали то, что должны были делать. За эти годы мы слышали столько вариантов легенды о наших подвигах в Долгой ночи! Большинство из них растянуты и вывернуты менестрелями и сказителями так, что я сам с трудом узнаю собственную персону. Менестрели всегда предпочитают красивую сказку истине, а романтику – действительности. «Его сила равна силе десятерых, ибо он чист сердцем», – и всякое такое дерьмо.

– Бродячие артисты годами разыгрывают великую романтическую пьесу о принце Руперте и принцессе Джулии, – кивнула Фишер. – Лично я ни разу не опознала себя в главной героине. Порой от всей истории остаются только имена. Как-то мы смотрели представление Великого Джордана[7]. Не могу сказать, что оно произвело на меня впечатление.

– В песнях и рассказах всегда выходит, будто мы победили князя демонов в одиночку, – продолжал Хок. – Исключительно чистотой наших сердец. Что вся страна поднялась и последовала за мной, как за своим прирожденным лидером. Что я мог бы стать королем, но героически отказался от трона ради моей легендарной любви к Джулии. Что я приручил дракона, выдернув ему колючку из лапы. Ничего такого не было.

Я помню только беготню, драки и ковыляние от одного отчаянного кризиса к другому. Иногда не верилось, что проживем хотя бы еще час. Мы беспомощно барахтались в крови и кишках и видели, как вокруг умирают славные люди. Для нас Долгая ночь оказалась очень темной; темнее, чем ты можешь себе представить. Все мы едва не сломались, едва не спятили от полнейшего ужаса, с которым столкнулись! Ты не знаешь всей правды о том, что происходило в Долгой ночи, Чанс. Никто не знает! Из тех, кто побывал там в самом конце, остались только мы с Джулией. И даже спустя двенадцать лет нам порой снятся кошмары!

– Ч-ш-ш, – Фишер накрыла его ладонь своей, – ч-ш-ш.

Внезапно Хока посетила неприятная мысль, и он наградил Чанса тяжелым взглядом.

– Что сталось с Радужным мечом? Он по-прежнему в старом арсенале?

– Да, – ответил посланник. – И его очень почитают. Хотя никто точно не знает, что именно он делает. Согласно некоторым версиям, ты смог пробежать по Радуге исключительно благодаря своей врожденной добродетели.

– Как так получается, что всегда говорится о только его врожденной добродетели, а не моей? – пожаловалась Фишер.

Хок медленно покачал головой:

– Проклятье, прошло всего двенадцать лет! Как можно так быстро забыть правду?

– Будь честен, – посоветовала супруга. – Тогда творилась дьявольская неразбериха, особенно в конце. Мы знали, что происходит, только потому, что нас угораздило оказаться в самой гуще. Все прочие видели лишь свою малую часть. И как ты сказал, большинство людей, которым была известна правда, умерли. Может, оно и к лучшему. С легендой, наверное, всегда легче жить.

– И потом, – кивнул Хок, – дорогой Харальд, несомненно, заставил своих менестрелей переписать историю, чтобы усилить в ней его собственную роль. Репутация короля не менее важна, чем целая армия. Людям необходимы герои. Поскольку у нас отсутствовала возможность изложить собственную точку зрения на положение дел, наши с тобой образы переделали так, чтобы они соответствовали традиционным представлениям о герое и героини. Не могу отделаться от ощущения, будто во плоти мы бы их всех ужасно разочаровали.

– Слышали бы вы, как они распространяются о Верховном маге! – Чаппи принялся яростно драть себе ребра задней лапой. – Они так славно забыли про его пьянство и распутство. И о предполагаемом романе с твоей матерью.

Чаппи! – моментально осадил его Чанс. – Извините, ваше высочество.

– Все в порядке, – отмахнулся Хок. – Слухи всегда ходили. Я знал о них. Да и могло ли быть иначе? Но что бы ни происходило между ними, все давным-давно закончилось, и теперь уже никто ничего точно не узнает. Теперь это всего лишь очередная история – вроде сказок про Руперта и Джулию. Истина становится историей, а потом легендой, и лежащие в ее основе реальные людские судьбы скоро забываются.

– Но... вы уничтожили князя демонов, – произнес Чанс. – По крайней мере это не вызывает сомнений.

– На самом деле – нет, – возразила Фишер. – Князь демонов – Существо Переходное. Нам только удалось изгнать его из мира людей. Когда-нибудь он вернется. Некоторые разновидности зла вечны.

Впервые за время разговора Чанс выглядел ошеломленным, даже шокированным.

– Но... все эти смерти, все разрушения в Лесном королевстве... и ничего не закончилось?!

– Пока закончилось, – утешил юношу Хок. – Довольствуйся этим. С легендами всегда так: мы требуем от них счастливого, удобного окончания. Истина редко оказывается столь любезна.

– А мой отец? – спросил Чанс. – Повествования о нем правдивы? Он действительно мужественно сражался и погиб героически?

– Да, – ответил Хок. – Тут все правда. Он был великим воином и отдал свою жизнь ради защиты замка и своего короля. Самый храбрый человек, какого я когда-либо встречал.

Чанс медленно кивнул, не отрывая взгляда от бокала, стоявшего на столе перед ним, а затем решил сменить тему.

– Итак, как же вы двое очутились здесь, в Хейвене? И почему оба прикидываетесь простолюдинами, когда вы – королевской крови? Даже здесь, на задворках мира, подобные родственные связи наверняка принесли бы вам социальные и экономические преимущества.

– Долгая история, – ответил капитан.

– Ничего удивительного, – подал голос Чаппи. Теперь он лежал с закрытыми глазами на спине, задрав все четыре лапы вверх. – Валяйте краткую версию, а то я вас растерзаю или замучаю вопросами.

– Мы покинули Лесное королевство и двинулись на юг, – начал Хок. – Хотели начать новую жизнь. Освободиться от груза прошлого. И вопреки тому, что тебе наверняка рассказывали, с Харальдом мы расстались отнюдь не полюбовно. Нам с Джулией следовало убраться как можно дальше от его мстительных рук.

– Король всегда утверждал, что ты уехал с его благословением, – заметил Чанс.

– Черта с два! – фыркнула Фишер. – Он хотел взять меня в жены, а Руперта убить. Ему не хотелось бороться за трон. Мы тогда оставили его валяться без сознания на куче конского навоза в стойлах.

– Трон меня не интересовал, – продолжил Хок. – Но проболтайся я в замке достаточно долго – и нашлось бы немалое количество людей и партий, желавших видеть меня королем. Лесной замок был неимоверно тесен для нас с Харальдом. Одному из нас в любом случае пришлось бы вскоре прикончить другого. Мне этого не хотелось. Сколько бы гнева и горечи мы с ним ни изливали друг на друга, но... Он все-таки мой брат. Мы бок о бок сражались в Войне демонов. Поэтому мы оставили Лесное королевство. Только заехали в Мрачную башню – попрощаться с Верховным магом.