Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Михайлов Дем

И кара была не только водной – едва показавшаяся нечисть тут же оказалась под ударом обычных зверей. Кропосы, виверы, те лохматые бурые зверюги и еще не виденные мной прежде пятнистые стремительные кошки с остервенением бросались в атаку на все, что выползало из затопленных подвалов. Клыки смыкались и пробивали красные пузыри на коже двухголовых тварей, виверы падали на головы ползущих по стенам гигантских и местами скелетированных, но все же живущих змей, кошки ударами лап дробили панцири многоножек. Нечисть не умирала без боя, но Кальвария тут же добавляла подкрепления с прибывающих дронов. Мы двигались по розоватой воде с черными пятнами, давя колесами мертвечину и еще живых.

Генеральная уборка Мутатерра началась…

- Птицы – доложил возглавляющий наш отряд Рэк – Часть знаю… а вон то что за твари?

Сделав шаг, он опустил опору на хребет серо-красной змеи, что выползла уже метров на десять, но продолжала тянуться из залитой водой ямы. Стальной кулак раздробил ей головы и бьющаяся в агонии тварь улетела на дальние камни. И на нее тут же опустилась пара десятков птиц. Черные, серые, бурые, разных размеров, они занимались одним привычным им делом – жрали еще теплое кровавое мясо. Деловито вбивая клювы в плоть затихшей змеи, раздирая когтистыми лапами кожу там, где ее прорвала стопа шагохода, они быстро насыщались…

- Это же… вороны? Вроде бы и грифы… - задумчиво изрек Хорхе – Точно грифы… а вон тех белых огромных не знаю… ну и клювы мать их!

- Падальщики – усмехнулся я, сидя на заднем кресле броневика рядом с замершей на полу Гадюкой – Все эти килотонны дохлятины надо срочно сожрать, переварить и высрать на мертвый песок. А затем добавить семян и ростков… Смотрите вверх, гоблины. Смотрите вверх…

Над нами с гулом прошел тяжелый грузовой дрон, а за ним спешил еще один поменьше. Открылись створки на брюхе и вниз, на раскисшую почву посыпался град шариков. Второй дрон поспешил повторить вслед за первым и из его брюха потянулось быстро оседающее красное облако.

- Старый добрый метод. Запечатанные в суглинке семена плюс активаторы роста – зевнул я, проводив дроны взглядом – Ясно…

- Что ясно? – не скрывая горя поинтересовалась оставленная на базе Ссака.

- Кальвария решила не перетасовывать регионы Формоза заново – ответил я – Это потребует слишком много ресурсов, которые сейчас нужны в других местах. Все останется как есть – прибрежные зоны, Гнойный каньон, Дублин, Мутатерр и остальное.

- Но каждый условно плодородный участок засадят цветочками и саженцами, а затем выпустят сюда обычных зверюшек…

- Ага. Все по уже опробованному другими Управляющими успешному методу. Следом начнется разборка и уничтожение всех этих апокалиптичных руин. Гоблины будут получать задания на крушение кирпича и истирание железобетона, Рубикон поможет… И однажды здесь возникнут чуток холмистые долины, заселенные племенами гоблинов… Здесь наступит мир и покой – относительные, но все же… эпоха недомутов и мутов канет в лету.

- Когда это еще будет?

- Нескоро – согласился я – Главные войны Мутатерра впереди. Нынешние и следующие поколения еще вволю похлебают кровавого дерьма.

- Обидно, не?

Я пожал плечами:

- Кому-то всегда приходится платить полную цену за чужое счастье. О… ну нихрена себе…

На наших глазах висящая пузатая цистерна под брюхом еще одного дрона раскрылась и в небольшое озерцо, что разлилось рядом со зданием Факела, один за другим шлепнулись несколько крайне знакомых на вид чешуйчатых тел.

- Крокодилы мать их! – рявкнул Рэк, останавливаясь рядом с озерцом и тянясь к вялым животным – Они ведь вкусные под самогон, командир? Хотя под самогон все вкусно…

- Дивинусы – поправил я, отметив укороченные пасти, что компенсировались шестью длинными лапами и шипастым хвостом – Малые дивинусы чистильщики…

На наших глазах твари ожили, шевельнулись в грязевой жиже мелководья, куда их уронила доставка. А затем первый дивинус перевернулся и тут же вцепился пастью в издыхающего кропоса. Генеральная уборка продолжается…

- Все по плану – напомнил я, когда мы миновали разлившееся озерцо, что еще вчера было лужей и уперлись стальным лбом шагохода в высокий прозрачный кустарник.

Наш план был простым – в ответ на любую угрозу тут же ударить всем, что у нас имеется из оружия. А сверху нас поддержат засевшие на верхних этажах Факела меткие стрелки.

Секунда… еще одна…

И пара высоких прозрачных кустов медленно подались в стороны, открывая нам проход. Слишком медленно. Слишком нарочито. Слишком по-эльфийски мать их… Потянувшись вперед, я вцепился в микрофон на проводе, подтянул его к себе и прорычал внешними динамиками на всю улицу и прилегающие территории:

- Больше никаких сучьих одолжений! Когда вернемся, хочу видеть здесь широкий и никогда не зарастающий проход. Пересадите и уберите все важное, остальное вырубайте к херам! Шоссе открытое днем и ночью – вот что здесь будет! Ответа не жду…

Вернув микрофон, я откинулся в кресле и вцепился в подлокотники, когда броневик накренился, переваливая через брызнувший соком толстый корень. Никакого ответа на мои слова не последовало, но я знал, что услышан. Пусть выполняют. И если не выполнят – я устрою им показательную вырубку. Не из мстительности или ущемленной гордости ради. Просто я хорошо знал – только дай сучьим тварям ощущение собственной важности, только дай им подумать, что они могут решать кого пропускать, а кого нет… и вскоре начнутся беды…

Чем дальше мы углублялись в Мертвую Зону, тем выше становились деревья, а смешанный лес сомкнулся настолько плотно, что казался сплошной стеной. Затребованное мной шоссе еще в будущем, а сейчас нам пришлось то и дело поворачивать, круша молодую поросль. Не мои проблемы – они знали, что я приду. А метров через двадцать я, как и остальные из отряда, убедился, что нас все же ждали – мы проломили очередное зеленое заграждение и неожиданно оказались если не на просеке, то на ее подобии. Изобилуют засыпанные крупным камнем ямы, откуда явно что-то было выкопано и пересажено. Десятки обрубленных лиан и вырытых и оттащенных в стороны корней обрамляют проход. Часть деревьев еще на месте, но на их стволах видны следы подготовки – никакой паразитной растительности, земля вокруг ствола выбрана, видны заполненные темной водой отпечатки тяжелых экзов.

- Шоссе будет… - лязгнул над джунглями знакомый голос. Пауза… и тот же голос добавил – Но не слишком прямое… часть деревьев слишком ценна, а пересадить уже невозможно… Они стали частью великого общего… и…

- Да в жопу – рявкнул я в снова подтащенный микрофон – И хрен с ним – пусть не слишком прямой, но чтобы было.

- На обратном пути загляни на пару стопок, герой Оди…

- Тот авианосец посреди леса?

- Туда. Проход откроем от этого места. Заглянешь?

- Если вернусь – усмехнулся я.

Покачиваясь, проминая битый камень в ямах и оставляя за собой глубокие борозды в рыхлой и кишащей червями почве, вспугивая стайки почти нелетающих ярких птиц, мы неспешно продвигались через Рубикон, ведомые тяжко шагающим Джинном. Я внешне невозмутимо сидел в кресле и смотрел в бронированное стекло. Но внутри меня бушевал огонь. Наконец-то мы вырвемся из этой душной для меня западни огромного мутного Мутатерра… Наконец-то…

Хотя огонь в душе скорее был ровным, спокойным и подозрительно похожим на позванивающий холодный свет изредка мигающей неоновой лампы. Не было той взрывной ярости, что терзала меня все эти дни. Я был идеально чист, выбрит, подстрижен, новая одежда пахла антисептиком. Добавить еще чуток того самого позитива – и можно считать себя едущим на офисную работу планктоном, если не обращать внимание на апокалиптические виды за окном и дерьмовую дорогу.

Причина такого спокойствия проста – уколы.

Я побывал в медблоке одним из последних, предварительно пропустив перед собой всех раненых в бою и на охоте. Следом пошли прибывшие муты и недомуты, страдающие от хронический болей и опухолей. И наконец в медблок забрался я, сходу получив четыре инъекции и по капельнице в каждую руку. Следом ко мне приблизился медицинский сканер, тихо скрежетнули металлические отточенные когти бездушного доктора, масляно блеснули новые иглы, и я прикрыл глаза, давая системе сделать то, что она умела лучше всего – подготовить пушечное мясо для грядущих битв.