"Фантастика 2025-159". Компиляция. Книги 1-31 (СИ) - Небоходов Алексей

Тюрин замер на мгновение, затем медленно опустился в кресло и осторожно открыл конверт. Он резко втянул воздух, забыв про своё возмущение:

– Алексей… – почти шёпотом произнёс учитель, поправляя очки и моргая от волнения. – Тут какая-то ошибка?

– Ошибки нет, Дмитрий Андреевич. Мы ценим ваш талант и понимаем, на какие жертвы вы идёте. Это аванс, сумма удвоится после съёмок. Может, ещё раз подумаете?

Тюрин глубоко вздохнул, потёр лоб дрожащими пальцами и, отводя глаза в сторону, тихо пробормотал:

– Я… наверное… всё-таки подумаю. Но если хотя бы намёк на чрезмерность…

– Торжественно обещаю, всё будет прилично и культурно, – Алексей уверенно пожал руку учителю и широко улыбнулся, понимая, что решение уже принято, хоть вслух Тюрин этого пока не произнёс.

Сумерки осторожно проникли в небольшую квартиру Михаила, наполнив её театральным полумраком, в котором фигуры казались чуть нелепыми и таинственными. Вокруг стола собралась привычная компания, объединённая любовью к творческому риску и тонкому абсурду: Сергей сосредоточенно настраивал сложную аппаратуру, Ольга с любопытством наблюдала за происходящим, а Алексей осторожно вводил в этот круг явно взволнованного и растерянного Дмитрия Андреевича Тюрина.

Михаил встал во главе стола и окинул собравшихся цепким взглядом, словно проверяя боеготовность своей маленькой армии.

– Итак, друзья, что мы имеем? Бесценную классику советского кино, любимый фильм «Служебный роман». Но наша версия придаст ему новый оттенок. Свежий, слегка пикантный, с доброй иронией над советскими производственными отношениями.

Он сделал паузу, давая всем привыкнуть к идее, и продолжил проникновеннее:

– Аккуратно, с уважением, но откровенно доведём отношения героев до логического завершения. Лёгкая эротика, но с юмором и сатирой. Это будет совершенно новый уровень советского кинематографа.

Услышав слова про эротику, Дмитрий Андреевич нервно кашлянул и вжался глубже в кресло, словно искал спасения. Ольга, улыбнувшись, бросила ему игриво:

– Дмитрий Андреевич, так это мы будем делать шпили-вили под камеру? Надеюсь, застенчивость не помешает естественности.

Тюрин густо покраснел и забормотал, поправляя очки:

– Нет-нет, Ольга, вы меня неправильно поняли… Я воспитанный человек, педагог, всё будет прилично…

Компания рассмеялась, окончательно разрядив атмосферу. Сергей, оторвавшись от настройки камеры, задумчиво оглядел гостиную и предложил:

– Миш, а почему бы нам не снять эпизод с балконом прямо здесь? Это добавит естественности, да и твой балкон вполне аутентичен – чисто советский, с геранью и банками для закаток огурцов.

Михаил критически прищурился и убедительно кивнул:

– Ты прав. Герань, огурцы – это же квинтэссенция советской романтики! У зрителя непременно ёкнет сердце. Снимаем здесь – и актёрам проще войти в роли.

Алексей нахмурился и вставил сомнение:

– Идея отличная, но хватит ли нам актёров? Эротика, юмор, балконные сцены – не перебор ли?

Михаил спокойно достал из кармана аккуратно сложенный листок, словно генерал, раскрывающий план операции:

– Вот список тщательно отобранных людей. Я всё предусмотрел. Проверенные актёры, которым по плечу любые абсурдные ситуации и роли. Можешь не переживать – состав идеальный.

Алексей взял список, пробежал глазами и уверенно согласился:

– Что ж, Михаил, ты прав. Всё готово, чтобы начать работать.

В этот момент дверь приоткрылась, и в комнату стремительно вошла Катя, запыхавшись, свалила на диван сумки с одеждой, бутылки вина, старомодный портфель и очки в толстой оправе:

– Друзья, я принесла всё, что просили! Одежда, реквизит, алкоголь для вдохновения. Надеюсь, ничего не забыла, иначе снова придётся бегать.

Михаил одобрительно улыбнулся и принялся раздавать актёрам сценарии, сопровождая каждую пачку ёмким комментарием:

– Ольга, твоя задача – показать характер сильной женщины-руководителя, но с подавленным эротизмом. Дмитрий Андреевич, вы воплощаете нелепость, робость, беспомощность. Алексей, ты – катализатор абсурда, не бойся переигрывать и доводи комизм до предела.

Сергей привычно перемещался по комнате, проверяя свет, звук и ракурсы с профессиональной точностью.

Михаил, подводя итог, с удовлетворением сообщил:

– Директор овощебазы Владимир Фёдорович в курсе и завтра подготовит ангар для остальных сцен. Организационные вопросы решены, приступаем.

Все радостно зашумели. Михаил открыл принесённую Катей бутылку вина и торжественно предложил:

– Выпьем за успех, вдохновение и за то, чтобы наша маленькая комедия превзошла все ожидания!

Под дружный смех и звон бокалов команда Михаила начала путь к новому, абсурдному, но многообещающему творению.

На следующий вечер Сергей возился с камерой на балконе; ветер, играя с занавесками, создавал ощущение живой, естественной сцены. Михаил суетился вокруг актёров, поправляя костюмы с дотошностью перфекциониста:

– Так, очки съехали… Тюрин, сутультесь сильнее! Вы же затюканный статистик, а не гвардеец на параде!

Учитель послушно ссутулился, становясь классическим Новосельцевым – нескладным, нервным, готовым провалиться от одного взгляда начальницы.

Ольга Петровна стояла у балконной двери, застёгнутая на все пуговицы строгого серого костюма. Она глубоко дышала, входя в роль железной леди советской статистики. Катя помогла ей собрать волосы в тугой пучок, добавив образу необходимой строгости.

– Помните, – шепнула Катя, – вы Снежная Королева статистического управления. Ледышка, которую предстоит растопить нашему герою-любовнику.

– Герой-любовник, – нервно хихикнул Тюрин, услышав это. – Я скорее герой-мученик.

Алексей устроился в углу комнаты с блокнотом, готовый фиксировать удачные дубли и технические замечания. Остальные члены импровизированной съёмочной группы замерли у стены, стараясь не шуметь.

– Внимание, – скомандовал Михаил, отходя за камеру. – Сцена на балконе, дубль первый. Мотор!

Камера зажужжала, словно разбуженный улей. Тюрин и Ольга вышли на балкон, и ветер тут же взъерошил его аккуратно уложенные волосы, добавив образу естественной растрёпанности.

– Людмила Прокофьевна, – начал Тюрин дрожащим голосом, хватаясь за перила, словно они могли спасти его от неминуемого позора. – Я… я хотел с вами поговорить…

Ольга повернулась к нему с выражением арктической зимы на лице:

– Говорите, Новосельцев. Только быстро.

Тюрин сглотнул так громко, что Сергей поморщился, думая о качестве звука. Учитель начал мять в руках воображаемый платок, хотя по сценарию никакого платка не было:

– Вы… вы любите собирать грибы?

– Что?! – Ольга изобразила такое искреннее изумление, что даже Михаил за камерой едва сдержал восхищённый возглас.

– Г-г-риб-бы собирать… – Тюрин заикался так натурально, будто действительно стоял перед грозной начальницей, а не коллегой по подпольному кино. – П-п-подб-березовики, п-п-подосиновики, п-п-под… опята…

– Нет, – отрезала Ольга ледяным тоном. – Я к этому равнодушна.

– Это… Я вам искренне сочувствую, – Тюрин вытер вспотевший лоб, хотя на балконе было прохладно. – Это удивительно – собирать грибы, знаете… Это… Возьмем, к примеру, опят…

И тут произошло то, чего не ждал никто, включая самого Тюрина. Вместо того чтобы продолжить нести околесицу стоя, он вдруг опустился на колени перед Ольгой, продолжая бормотать:

– Они растут на пнях… Если придешь в лес…

Его руки, дрожа от волнения и адреналина, коснулись края её юбки. Ольга застыла, но не отстранилась – это было в сценарии, хотя выглядело настолько неожиданно, что Катя ахнула за кадром.

– …и тебе повезет с пнем, – продолжал Тюрин, осторожно приподнимая подол, – то можно набрать целую гору пней… ой, опят…

Его губы коснулись её колена через тонкий чулок. Ольга вздрогнула – прикосновение было одновременно нелепым и волнующим. Камера запечатлевала каждое движение, каждую эмоцию на её лице – от изумления через растерянность к чему-то более глубокому.