"Фантастика 2024-41". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Форш Татьяна Алексеевна

— Эй! Соловей! Ты так не надо шутить! — крикнул Лешек неизвестно кому, поскольку ни Соловья, ни обещанной тучки поблизости не наблюдалось.

— Похоже, это не Соловей, — высказал предположение Герман.

— А что же? — удивился я — Воздушная яма?

В нескольких метрах от земли падение сменилось резким взлетом.

— Я не могу, — сказала Катька, — меня сейчас стошнит!

— Терпи, терпи, — приказал я.

Хотя, сколько времени терпеть, было непонятно. Аттракцион продолжался, шар мотало и вправо, и влево, и вверх, и вниз. Когда мы оказались на огромной высоте, даже не берусь оценить, какой именно, поскольку внизу одни пески и нет никаких предметов для оценки масштаба, прозвучал громовой голос:

— Или вы немедленно поворачиваете назад, или тот час же разобьетесь к чертям собачьим! Выбирайте, ну!

Небо потемнело, словно погасло солнце, повеяло зловещим холодом и над пустыней зазвучал другой голос:

— А ну, давай, вали отсюда, свистулька фернанговая! А не то щас у меня тут живо песок хавать будешь. И отцепись, падла, от пацанов, понял?!

Этот голос был таким дорогим и близким, и принадлежал он, конечно же, Соловью-разбойнику.

— Понял… — прозвучал громовой голос ниоткуда, правда, теперь он был не таким уж громовым, а больше походил на голос нашкодившего подростка.

Наш аппарат перестало качать, он спокойно повис в воздухе. А над ним висела огромная туча — это она загородила солнце и принесла прохладу. Из-за мучительной качки мы и не заметили, как появились и туча, и Соловей.

— В семье не без урода, — пояснил разбойник. — Это наш младшенький. Продался чернокнижникам. Ну ничего, кончится у Стрибога терпение, он тогда до него доберется. Попадет паршивцу по первое число!

— А что такое свистулька фернанговая? — спросил я.

— Не знаю. Но так папаша выражается, когда сердится.

Соловей гнал нас вперед вместе с тучкой. На высоте, да в тенечке было достаточно свежо. А Неприступные горы уже заметно приблизились, до них оставалось, по моим оценкам, километров пятьдесят, ну может быть — сто. Собственно такими они выглядели и вчера, и позавчера, но интуиция подсказывала мне, что я прав, хотя мое мнение не совпадало с другими. Лешек говорил, что лететь нам до них еще три дня и три ночи, а Герман считал, что не больше часа. Катька в дискуссии участия не принимала, сославшись на полное отсутствие глазомера. Соловей разрешил наш спор:

— Ближе к закату доберемся.

Глава 11

Тринадцатое июля, терем Бабы-яги

— В общем, там где перекресток, — сказал вернувшийся из разведки капитан Мельников, — у путеводного камня, в том месте, где на нас разбойники тогда напали…

— Ну-ну, — поторопила его майор Дюкова.

— Там лагерь небольшого мобильного отряда. Солдатики, все вооружены мечами и автоматами. Они ничего пока не предпринимают, просто сидят и чего-то ждут, то ли подкрепления, то ли еще чего.

— Ясно чего, — сказал Константин. — Команды ждут. Сигнал атаки — три зеленых свистка.

— Напасть-то на нас не так просто, — заметила Баба-яга. — Через магическое поле простой человек не пройдет. Если я его сама не пропущу, конечно. Мага они ждут, колдуна, способного проход открыть. Ужо тогда они в атаку и кинутся.

— А если их сейчас в какую-нибудь ловушку заманить? — предложил Мокус.

— Заманил один такой! — съязвил Константин. — Иван Сусанин его звали.

— Да нет, — Эльвира отложила пяльцы с вышиванием и обвела взором всю компанию. — Макс правильно говорит. Только тут никакой не Сусанин нужен, а лесная мавка. Много их там?

— Человек десять — двенадцать. Отделение, короче.

— Тогда как стемнеет, я их увлеку. Заведу в чащу, они там и будут плутать, ходить-бродить по кругу Пусть поплутают денька три, изголодают, у них ни сил, ни желания воевать не останется.

— А что, девочка, пожалуй, права! — одобрила план Мария Дюкова.

— Я замужняя женщина, — обиделась Эльвира. — И, между прочим, мне сто семьдесят один год!

— Ну хорошо, хорошо, — примирительным тоном ответила майор. — Я не хотела тебя обидеть. Обычно женщины твоего возраста наоборот, принимают за комплимент, когда их девочками называют.

С наступлением темноты Эльвира отправилась в лес. Для подстраховки с ней пошли Мельников, вооруженный автоматом, и Полуэкт, уже овладевший некоторыми премудростями лешачьего дела.

Июльское ночное небо чуть светилось приглушенной синевой, на которой были рассыпаны тускло мерцающие неяркие звезды. А в лесной чаще темнота сгустилась плотная, лишь отблески костра выхватывали из нее оранжевый расплывчатый круг радиусом едва больше двух саженей. Дружинники тесной группой сидели в этом кругу у огня, помешивали прутьями угольки и доставали из золы печеную картошку. Один из них заканчивал рассказ какой-то байки.

— … и с той поры каждый вечер из лесу русалка выходит!

— Брехня! — прокомментировал командир отделения. — Какая в лесу русалка. Ежели б у реки или у озера. А тут и кикиморы-то, пожалуй, не встретишь.

— Здеся вообще из всех баб на сто верст в округе — одна лишь Яга! — пошутил кто-то из солдат. — Да и у той нога костяная.

Раздались смешки. Потом все немного помолчали, уплетая картошку. Вдруг тот, кто байку рассказывал, показал пальцем в черную лесную темень.

— Ой, ребяты, смотрите!

Все повернули головы в указанном направлении. В чаще леса, в возникшем неярком сиянии мелькнул силуэт стройной девичьей фигурки в полупрозрачном голубоватом сарафане и тут же исчез.

— Ух ты, диво дивное! — воскликнул один.

— А может, померещилось? — предположил другой.

— Так не всем же сразу, — сказал командир.

Силуэт появился вновь, уже поближе и более ясных очертаний.

— Дива лесная! Красота ненаглядная! — воскликнул кто-то.

— Эй, красавица, иди к нам, у костра погрейся! — окликнул один солдат, что посмелее.

Лесная дива, окутанная слабым сиянием, тряхнула копной распущенных, черных как смоль, волос и снова скрылась в чащобе.

— Не, не привиделось, — сказал тот, кто окликал красавицу. — Девка настоящая. Эх, нам бы сюда ее, в компанию.

Остальные тут же принялись мечтательно обсуждать эту тему.

— Прекратить разговоры! — строго сказал командир. — На службе мы! Никакие шуры-муры тут не позволительны!

Солдаты притихли и снова занялись картошкой. Внезапно из чащи леса донеслись крики:

— Спасите! Помогите!

Все насторожились. Командир резко поднялся.

— Что сидите, мать вашу! Девку спасать надо, может ее там лешак насилует! Отделение, за мной!

Схватив оружие, все помчались в темную чащобу за командиром. Крики о помощи раздавались то справа, то слева, то тише, то громче. Отделение металось в разные стороны через бурелом и густые заросли, но так и не могло отыскать место происшествия. Внезапно все смолкло. Наступила тишина, только поскрипывало какое-то дерево, да где-то глухо ухал филин. Солдаты стояли в растерянности и глазели по сторонам.

— Вот те на! — произнес кто-то. — А где ж наш костер? Где палатки?

— Вот и спасли девицу! Заманила нас, стерва, теперь век дороги назад не сыщем!

— Ох, нечистая! Нечистая нас попутала! И днем сегодня трехглавый змей над нами летал! Не к добру!

— При чем тут змей?! Ты бы еще черную кошку, что третьего дни повстречал, припомнил. Баба-яга это нас за нос водит!

— Отставить разговоры! — прикрикнул командир. — Сейчас разберемся. А ну, стройсь! Все за-а-а мной!

Треща сухими ветками, он двинулся напролом.

В тереме никто не спал, все сидели за столом в большой горнице, пили чай и с нетерпением ждали возвращения Эльвиры, Мельникова и Полуэкта.

— Ох и дураки же эти мужчины! — воскликнула Эльвира, вваливаясь из ночной темноты в ярко освещенную горницу с хитрым прищуром в глазах.

— Да ладно тебе, — сказал вошедший следом за ней Колобков-Мельников. — Ребята из лучших побуждений спасать тебя кинулись, а ты им такую подлянку устроила.