"Фантастика 2024-104". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Седой Василий

- Надо отойти от наркоза – пояснил Люмбери – Ведь мы не хотим остаться в мире грез навсегда? Если ты не проснешься, боюсь, эта добрая девушка решит, что я недобросовестно отнесся к делу.

- Именно – кивнула Марлин, откидывая с лица непослушную прядь волос – Если он не выйдет из наркоза, для бедного доктора все закончится очень плохо.

- Успокойтесь оба – устало произнес Вертинский – Что насчет совместимости имплантатов? Насколько я помню, они от разных производителей. Не хотелось бы оказаться вместилищем для поля боя конфликтующих устройств.

Нортис неспроста задал этот вопрос – между производителями имплантатов, модификаторов и ксено-придатков, существовала жесточайшая конкуренция. Корпорации практически открытым текстом заявляли, что произведенные ими имплантаты не будут нормально взаимодействовать с устройствами конкурентов. Производителям куда выгодней, если в организме носителя работают сразу несколько их устройств. Поэтому они делали все возможное, чтобы заставить покупателей приобретать всю линейку их моделей. «Сердце «Гига-Тек? Тогда и печень «Гига-Тек!».

Для Нортиса это означало большие проблемы – мало приятного, когда твои внутренности начинают междоусобную войну не на жизнь, а на смерть. Исход может быть только один – смерть несчастного, рискнувшего поставить себе начинку от разных производителей. Эта проблема была одной из причин, почему Вертинский настаивал именно на третьей категории искусственных органов – они преимущественно шли на военные нужды, и корпорации не рисковали саботировать устройства, боясь проблем с армией. Военных все любили – они платили не скупясь, практически не считая нули в предъявленном счете. Портить отношения со столь щедрыми покупателями себе дороже.

- Все предусмотрено, молодой человек – Люмбери важно воздел палец к потолку – Программные коды изменены, равно как и прошивка электронных чипов. Все работает идеально. Полная совместимость, никаких конфликтов. Все импланты в вашем теле будут нежно любить друг друга.

- Кто менял код? – спросил насторожившийся Нортис. Если неизвестный самоучка сбил заводские настройки, то имплантаты пойдут вразнос.

- Это абсолютно неважно, господин Вертинский – не пожелал ответить доктор - Проблем не будет, я гарантирую.

- Не пойдет – качнул головой Нортис, сдвоенные окуляры имплантата уставились в лицо доктору – Мне нужен открытый не закриптованный программный код, все ключи и пароли доступа к установленным в меня имплантатам. Иначе сделка отменяется.

- Господин Вертинский! Это невозможно – всплеснул руками Люмбери, уже жалевший, что сболтнул лишнего – Я не могу открыть вам имя программиста.

- Ты хотел сказать - взломщика – поправила волнующегося доктора, Марлин, внимательно прислушивающаяся к разговору – Интересные у вас знакомые, доктор.

- Да какая разница! Пусть будет кракер, взломщик, хакер, специалист! Не в названии суть! Повторяю, я не сдам имя взломщика! У меня тоже есть свои принципы ведения дел!

- Не надо имен. Повторю – мне нужен полный программный код, ключи и пароли доступа. Не хочу подохнуть лишь потому, что ваш знакомый кракер ошибся в настройке имплантатов. Напомню – я согласился на чистый обмен моих органы на имплантаты с небольшой денежной компенсацией. Молодые и не отравленные наркотиками органы в обмен на давно отработанные имплантаты. Единственный мой бонус - я получаю еще неизвестно как работающий протез правой руки! Про те жалкие кредиты, что перейдут на мой счет, можно не вспоминать – большая их часть уйдет на подавители иммунитета и стабилизаторы.

- Хорошо – сдался доктор, раздраженно сверкнув глазами – Все будет. Я не храню подобные вещи на браскоме или личном терминале – все лежит в архиве в одном платном файловом хранилище в сети. Дам пароли доступа для скачивания архива. Пойдет? Но учтите, господин Вертинский – это моя последняя уступка!

- Пойдет – удовлетворенно кивнул Нортис и чтобы вернуть доктору хорошее настроение, небрежно добавил – В виде компенсации за изменение условий можете взять еще волосяных луковиц, пару лоскутов кожи и, скажем, немного крови.

- Договорились! Кожа – это отлично! – моментально согласился доктор Люмбери, вновь засияв улыбкой – Чистая кровь мне нужна всегда. Вот только придется подождать, пока в крови распадутся все лекарства, что я в тебя закачал. Ну-с, молодой человек, пожалуй, пора спать. Доктор Люмбери просто жаждет взглянуть на твою юную и не испорченную этими ужасными наркотиками печень, да и легкое так и просится в руки!

Повиновавшись команде, робот пришел в движение и развернулся к Нортису, в вены юноши потекла очередная доза наркоза, комната погрузилась в темноту…

Пока сознание погружалось в химический сон, Нортис успел удивиться «Интересно, почему стало темно? Ведь я больше не могу закрыть веки…»

… Алексей Вертинский доверил сыну собрать образцы водорослей и вручил ему перчатки, пластиковые пробирки и металлический скребок. Воображение Нортиса мгновенно превратило перчатки в усиленные сервоприводами манипуляторы, пробирки стали контейнерами для токсичных растений, а скребок теперь был настоящим деструкторизатором – что это такое Нортис и сам не знал – он вычитал это слово в комиксах про отважного космического капитана Алекса Хиша. Лабиринт поддонов с водорослями превратился во влажные джунгли наполненных хищными тварями еще неизвестными науке.

Высунув язык, Нортис осторожно подцепил с лотка увядшую водоросль и, не дыша, переместил ее в подставленную пробирку. Сейчас он представлял себя космическим разведчиком совершившим посадку на смертельно опасную планету Вега-17 для сбора образцов фауны по заданию командования Федерации.

- Ваш приказ успешно выполнен, сэр – гундося проговорил Нортис в значок на воротнике комбинезона – в воображении семилетнего Нортиса это был настоящий передатчик для связи с командным мостиком космического линкора «Победоносный» - Ожидаю следующих указаний!

Неожиданно в его сознание вторглись незнакомые голоса доносящиеся со стороны, где родители разместили лабораторный стол с электронным микроскопом и анализатором.

- Эй, милашка. Брось ты эти водоросли и обрати внимание на настоящих парней!

- Здесь запрещено находиться посторонним! – обычно добродушный голос отца на этот раз отдавал металлом – Немедленно покиньте оранжерею!

В ответ послышался визгливый смех и шум рассыпающихся по полу пластиковых пробирок с образцами спирулины.

- Ну надо же! Нет, Ржавый ты слышал? – и вновь режущий по ушам смех – Ботаник сердится!

- Что вы делаете?! Я сейчас вызову охрану! – Нортис узнал голос отца.

- Слышишь, ботаник, а у тебя симпатичная подружка…

- Алексей, вызывай охрану – послышался напряженный голос матери и Нортис испуганно распахнул глаза – такой голос он слышал у матери лишь один раз, когда сестренка Настя упала и рассекла себя руку до кости.

- Линдро! Держи ее!

- Отпустите меня!

- Не смейте трогать мою жену! Обдолбанные уроды! Отпустите ее немедле… – голос отца захлебнулся и тут же раздался радостный гогот незнакомцев.

- Неплохо ты его приложил!

-Пусть держит рот на замке! А черт – руку отсушил…

- А девка-то неплоха – глянь, глазищами так и сверкает!..

11.

Как и рассчитывал Нортис, операции растянулись на неделю. Для самого калеки они пролетели достаточно незаметно – большую часть времени он был под действием наркоза. Когда он ненадолго приходил в себя, то отстраненно выслушивал краткий доклад от доктора о произошедших в его теле изменениях и опять погружался в забытье.

Марлин коротала дни, наблюдая за доктором Люмбери, скрупулезно выполняя условия заключенного договора. Чем больше времени девушка проводила вместе с доктором, тем меньше он ей нравился. Внешне Люмбери казался весельчаком, проявлял заботу о Нортисе, но было в нем что-то темное и неприятное. Правда, одного положительного качества у доктора все же было не отнять – работал он умело. Он успевал везде: ассистировать роботу хирургу, контролировать сменяющиеся показатели жизнедеятельности Нортиса на помигивающем экране, строго выдерживать дозировку лекарств. За все время шедших одна за другой операций Нортис ни разу не свалился в клиническую смерть и не получил химического шока от передоза. Доктор знал, что делал и, несомненно, являлся профессионалом.